Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

как в Косово, так и в Хорватии беспорядки были организованы в основном молодежными организациями, которые считали, что национальный вопрос в стране не решен. Н.Б. Городецкая приводит данные социального опроса, проведенного в Югославии в 1971 году среди молодежи, согласно которым, по мнению респондентов, национальный вопрос был поставлен на третье место среди основных проблем югославского общества[25].

Русская культура была базовой культурой «новой исторической общности», административный аппарат национальных республик, краев и областей обязательно включал русские кадры. Выход из этой ситуации продемонстрировал опыт СССР, где было построено наднациональное советское сообщество, что впоследствии нашло отражение в «брежневской» Конституции 1977 года. В то же время уважались особенности национального многообразия народов СССР, их традиции и обычаи. В этой связи трудно согласиться с Н.Б. Городецкой, которая считает, что формула югославского интегрального универсализма должна была основываться на стирании национальных особенностей народов. Идея «югославизма» во многом основывалась на советском опыте, но, согласно переписи 1985 года, только 4–5 % населения Югославии называли себя «югославами». Причина, на наш взгляд, в том, что в отличие от СССР, где к 1930‑м годам был преодолен национальный нигилизм по отношению к государствообразующему русскому народу, смягчилась борьба с «великорусским шовинизмом», в Югославии культура сербского народа не стала основой для создания новой исторической югославской общности.

В рамках многонационального руководства СФРЮ ключевые посты в руководстве не занимали сербы: глава государства Иосип Броз Тито был хорватом, 1‑й председатель Союзной ассамблеи СФРЮ Эдвард Кардель был словенцем. Стремясь сохранить статус-кво в национальном руководстве, Тито начал кампанию по борьбе с «Великим сербским национализмом». В результате интересы сербского народа оказались в униженном положении по сравнению с другими народами. Согласно Конституции 1974 года, положение Сербии было резко снижено по сравнению с другими республиками Югославии, поскольку автономные области в составе Сербии получили широкие полномочия. Это препятствовало работе властей республики, нарушало систему подчинения в территориальной обороне, что фактически нарушало целостность Сербии. Конституция 1974 года нанесла удар не только по национальному, но и по политическому и административному единству страны. По словам К. Никифорова, Конституция 1974 года, по существу, передала югославские республики в конфедеративные отношения, и автономные территории стали республиками де-факто. Таким образом, Югославия превращалась в «формальный союз национальных образований». Важно также отметить, что спецслужбы, которые как ведомства входили в состав Министерства внутренних дел, также были разделены между республиками. По словам О. Валецкого, это определило их участие в процессе уничтожения Югославии.

На фоне экономического кризиса в Югославии в конце 1980‑х годов в одном из самых отсталых регионов СФРЮ – Косово в 1981 году разразился сербско-албанский конфликт, в ходе которого местные албанцы-мусульмане, опираясь на поддержку Албании, выдвинули антигосударственные лозунги, выступая за признание Косово республикой или за присоединение к Албании.

Этот локальный конфликт послужил своеобразной лабораторией для разработки и применения определенных технологий цветных революций. В частности, речь идет о формировании подпольных оппозиционных организаций на «ручном управлении» США, аккумулирующих и концентрирующих протестную энергию внутри страны. Так, по словам Е. Гуськовой, различные нелегальные организации косоваров (косовских албанцев) объединились в 1982 году в «Движение за Албанскую Социалистическую Республику в Югославии», центральный комитет которого находился за границей. Сепаратистские проалбанские ячейки были также созданы в Югославской народной армии. К 1988 году их было уже около 225, насчитывавших более 1500 человек.

В стране начался стремительный рост национального самосознания среди сербов. Наиболее полно это было отражено в Меморандуме Сербской академии наук и искусств (Меморандум САНИ) 1986 года. Основные идеи этого широко распространенного Меморандума в средствах массовой информации были связаны с утверждением Великой сербской нации в противовес дискредитированной искусственной идее «югославского» народа.

Таким образом, к концу 1980‑х годов политика СФРЮ в области национальных отношений провалилась и стала одной из причин распада Югославии и локальных войн на ее бывшей территории в 1990‑е годы. К числу просчетов национальной политики руководства СФРЮ можно отнести попустительство властей культурной ассимиляции, точнее, албанизации Косово.

Для распространения сепаратистских идей в Косово и республиках Югославии была благодатная почва, связанная с нерешенным вопросом геополитики внутреннего пространства Югославии – неравномерностью в развитии регионов. В результате непродуманной политики руководства СФРЮ в стране появились экономические локомотивы, такие как Словения и Хорватия, которые считали, что они тянут за собой другие неразвитые регионы страны, и аутсайдеры, такие как регион Косово. Руководство СФРЮ не обеспечило экономическое выравнивание регионов страны, поскольку это было одним из условий получения кредита от МВФ в 1980‑х годах. Порочная практика получения кредитов в западных инвестиционных банках сложилась еще при Тито. Таким образом, национальные и религиозные проблемы подпитывались западными кураторами не только за счет поддержки сепаратизма, но и за счет прямого экономического давления.

После беспорядков в Косово в 1980‑х годах, когда прошла волна антисербских демонстраций местных албанцев при пассивности властей, по словам Городецкой, сербское общество окончательно отказалось от югославской идеи и начало искать собственную национальную идею, связанную с пониманием того, что создание Югославии, в которой ущемлялись права сербов, было ошибкой. Таким образом, идея создания суперэтноса югославов провалилась.

Во многом сила Югославии основывалась на авторитете Иосипа Броз Тито. После его смерти в 1980 году вместо президентской власти сформировалось слабое коллективное руководство, что привело к серьезному системному кризису в стране. Еще при жизни Тито страна была поставлена на кредиты различных западных финансовых организаций и кредиты МВФ, но Соединенные Штаты начали использовать эту зависимость после того, как в СССР началась политика «перестройки» и «нового мышления», что на практике, среди прочего, привело к выходу СССР из Центральной и Восточной Европы. Попытка выйти из экономического кризиса, а также выровнять положение республик и краев потребовала финансовой помощи. Отойдя от традиционных сфер влияния и защитных геополитических поясов, Советский Союз больше не мог оказывать помощь Югославии во время правления Михаила Горбачева.

В мае 1988 года СФРЮ вновь получила кредит МВФ, уже на условиях закона о приватизации и практики монетаристской политики. Однако руководство страны провело приватизацию на добровольной основе и, защищая отечественную промышленность от иностранного капитала, установило барьер – 10 % акций приватизируемого предприятия для иностранных раскопок. Однако, несмотря на этот протекционистский подход, экономика страны находилась под сильной опекой Запада, и руководство страны пошло на либерализацию цен, что привело к гиперинфляции. Значительная часть долга была использована для обслуживания самого кредита, что разъедало экономику страны изнутри.

Тем не менее у сербского народа был лидер, у которого был четкий план, соответствующий геополитике внутреннего пространства всей Югославии – сохранить единство и целостность страны. Этим лидером был глава Коммунистической партии Сербии – Слободан Милошевич.