Заметки на полях вахтенного журнала - Ренат Мустафин

Взойдя по обтянутой новым белым обвесом сходне, предварительно махнув рукой старпому «не командуй!», Берёза принял доклад:

– Товарищ командир! Во время Вашего отсутствия происшествий не случилось! На корабле идёт сотая минута приготовления к бою и походу. Съёмка в 14.00. Старший по мощник командира капитан 3 ранга Санченко.

– Есть! От дивизии кто старший?

– Капитан 1 ранга Кисляков.

– Понятно… Передай, что я сейчас переоденусь и поднимусь на ходовой. Не в гражданке же кораблём управлять, – улыбнулся Сергей, взбегая по трапу на шкафут левого борта…

Вернее – пытаясь взбежать, так как на первой же ступени он был остановлен пеньковым шкертом, преграждающим путь наверх.

– Товарищ командир, – раздалось за спиной запоздалое предупреждение старпома, – здесь проход закрыт – трап окрашен.

– Ясно! Самое страшное на флоте – матрос с кисточкой и лейтенант с отвёрткой. Ночью не могли? – проворчал Берёза, скорее по привычке, ибо сам прекрасно понимал, что в отведённый лимит времени нужно использовать любую возможность, чтобы в срок подготовить корабль ко Дню Флота.

Пройдя мимо артустановки к трапу правого борта и поднявшись на шкафут, командир ещё раз, как бы оправдываясь перед собой за собственную невнимательность (расслабился в отпуске), оглядел корабль. Висящие на надстройках спасательные круги с белой надписью «Дозорный» алели свежей киноварью, на дверях и люках синела соответствующая маркировка, под ногами чернела сталь палубы, без малейшего намёка на ржавчину. Все дельные вещи на своих местах, всё, что не окрашено – смазано или надраено. Красота!!!

Миновав торпедную площадку и подойдя к двери тамбура, командир остановился и повернулся к сопровождающему его старпому:

– Спасибо, Сергей Палыч! – Берёза крепко пожал каптри руку. – Огромную работу проделали!!!

Через пять минут командир сторожевого корабля «Дозорный» капитан 2 ранга Сергей Берёза, одетый по форме, поднялся на ходовой.

– Командир! – встретил его Кисляков. – Ну, сколько можно ждать? Принимай управление. Я за тебя свою работу делать не собираюсь!!!

– Здравия желаю, Гаврила Иванович! – Сергей вскинул руку к козырьку, после чего пожал протянутую ладонь. – Я тоже очень рад Вас видеть! А по поводу управления – это мы всегда-пожалуйста. Только старпом решение на отход принимал, он пусть и рулит. А я проконтролирую и, в случае чего, за всё отвечу.

– Типун тебе на язык, командир, – капитан 1 ранга постучал по дереву автопрокладчика. – Случись что, – все ответим! Ладно, давай сюда штурмана, минёра и седьмого[89] – я вас инструктировать буду. Специально тебя дожидался, чтобы два раза не повторять.

После того, как означенные офицеры прибыли на ходовой, Кисляков приступил к инструктажу:

– Внезапно (что, в общем-то, перестало быть оригинальным) нам кинули вводную – принять участие в морском параде вместо сдувшегося «Магнитогорска». В принципе, ничего нового и неожиданного в этой задаче нет, ибо «Дозорный» не раз и не два её выполнял и всегда успешно, – Гаврила Иванович обвёл взглядом слушателей. – Действуем по старой схеме: вслед за прохождением лодки, два вертолёта с опускаемыми станциями имитируют поиск, а мы «атакуем» её бомбами. Попутно производим торпедную атаку и выставляем пассивную помеху из ПК-10.[90]

Сегодня стреляем одной бомбой, имитируем стрельбу торпедо-болванкой с левого борта сигнальной ракетой, и выпускаем по одному оптическому снаряду в начале и в конце «забора».[91] Расход боезапаса на праздник – двадцать четыре бомбы, один торпедо-болван и десять снарядов ПК-10.

Штурман, рассчитать курсы так, чтобы мы безопасно прошли относительно лодки и стоящего на рейде «Кузнецова». Командир БЧ-7 – определиться с временным интервалом залпов из ПК-10, чтобы дистанция между ними на скорости 14 узлов была 25 метров. Минёр, обеспечить соблюдение мер безопасности при выполнении стрельб. И очень Вас прошу, Виктор Сергеевич, не повторите подвиг Зигфрида!

– Есть! – ответил капитан-лейтенант Анашенко, к которому Кисляков обратился последним, и все трое покинули ходовой пост.

В назначенное время «Дозорный» снялся со швартовых и начал циркуляцию для выхода на курс выполнения стрельб. Пара Ка-27, выбрав станции, отходила на безопасное расстояние, уступая место на сцене сторожевому кораблю.

Убедившись, что стрельба безопасна, старший на борту дал добро на выполнение боевых упражнений.

После того, как выпущенная практическая бомба плюхнулась в расчётном месте, и отгремели залпы ПК-10, корабль начал описывать циркуляцию вправо, снижая ход до девяти узлов, чтобы подойти к точке якорной стоянки, в которой предстояло дожидаться окончания репетиции.

– Прекрасно! – резюмировал Кисляков. – На этот раз обошлись без тренировки ВОХРа по гражданской обороне.

– Кстати, Гаврила Иванович, – ухватился за тему Берёза, – много раз слышал об этой истории от посторонних людей. Не знаю уже, где там правда, а где вымысел. А вот от участника событий ни разу не довелось… Расскажите, а?

– Чтож, время пока есть, – оценив обстановку произнёс капитан 1 ранга и начал рассказ.

* * *

История произошла в то время, когда Гаврила Иванович Кисляков (в то время ещё капитан 2 ранга) сам командовал сторожевым кораблём «Дозорный», а Берёза заканчивал обучение на шестых офицерских классах.

На праздновании Дня Флота корабль точно так же принимал участие в морском параде с выполнением стандартного комплекса боевых упражнений. Та же стрельба предварительно заряженной болванкой с последующим красивым взрывом «цели», который устраивали сапёры инженерного батальона; двадцать четыре бомбы, да постановка «забора» из ПК-10. Схема, отработанная годами. Да и участвовал СКР не вдруг, а запланировано – с составлением плана-графика, разработкой и принятием решения, утверждением планов и решения всеми инстанциями, начиная с командира дивизии, заканчивая командующим флотом, и прочими «приятностями» службы.

Соответственная работа проводилась и с командирами боевых частей, а те, в свою очередь, настропалили подчинённых. Все были заинструктированы до посинения и готовы в любую минуту выполнить поставленную задачу.

В пятницу, предшествующую Дню ВМФ, «Дозорный», под командованием Гаврилы, вышел на генеральную репетицию.

Пустив в небо красную сигнальную ракету, обозначавшую залп торпедой, Кисляков дал команду на залп из РБУ.

– Есть «Залп»! – ответил ему командир БЧ-3 капитан-лейтенант Зигфрид Аболтинш и нажал на кнопку.

Услышав звук выстрела и приняв доклад от подчинённых, минёр бодро отрапортовал на ходовой:

– Бомба сошла, замечаний нет!

Не успел он отключить тумблер и повесить микрофон, как из-за переборки донёсся командирский рык, не нуждающийся в усилении динамиками корабельной трансляции:

– Минё-о-о-р-р-р!!! Дробь!!!

«Чего ―Дробь‖-то? Бомба и так всего одна и больше на сегодня не предвидится!» – успел удивиться Зигфрид, однако, ощутив всем своим существом, что стряслось что-то экстраординарное, он разомкнул цепь стрельбы и во мгновение ока предстал перед Кисляковым.

– Зигфрид Иванович, – худое лицо Гаврилы