Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

в год на один батальон – больше, чем на физподготовку, занятия по рукопашному бою и так далее[367]. Судя по всему, в этом проявляется небеспочвенный страх советского руководства и военного командования перед возможным применением химического оружия германской армией, который имел место как в 1941 году, так и в дальнейшем в ходе войны. В обобщающих отчетах Центрального штаба регулярно указывалось, что в подразделениях по всему Советскому Союзу не хватает противогазов, а вопросам отражения возможной химической атаки уделяется недостаточно внимания[368].

В целом командование батальонов пыталось придать занятиям характер ежедневных – ввиду того что истребительные части области находились на казарменном положении, их бойцы по идее должны были больше времени уделять учебе. В целом, судя по материалам о результатах боевой и политической подготовки различных батальонов, за год ее уровень несколько вырос – несмотря на очевидное преувеличение результатов как со стороны командования частями, так и руководством местного штаба, по приводимым данным в целом видно, что качество стрельбы увеличилось практически во всех частях, бойцы и командиры стали лучше ориентироваться на местности, научились на среднем уровне читать карты и приобрели некоторые навыки, касающиеся инженерской подготовки[369]. То есть за год командирам батальонов совместно с сотрудниками регионального штаба удалось повысить уровень подготовки бойцов, изначально являющихся в своем большинстве людьми без опыта военной службы.

Вместе с тем важно, что в течение года состав батальонов, как уже говорилось выше, постоянно менялся – достигшие призывного возраста бойцы передавались в регулярные части, а на их место набирался новый, совершенно неподготовленный личный состав. В своем докладе по итогам проверки пяти истребительных батальонов Московской области, проведенной в апреле 1943 года, заместитель начальника ЦШИБ полковник П.Л. Трофимов констатирует, что при заметных улучшениях в вопросах общей готовности ряд дисциплин военнослужащими усвоены слабо, а командование частей не всегда могло обеспечить необходимый уровень боеготовности подчиненных. В частности, военнослужащие не обладали навыками быстрого сбора по тревоге в ночное время, не умели собирать и разбирать оружие, не были знакомы с азами строевой подготовки. Также отмечается «бесплановое» и «пассивное» использование батальонов, ограниченное патрулированием, патрульно-постовой службой и периодическими прочесываниями местности без использования агентурно-оперативных возможностей групп содействия, которые были слабо интегрированы в структуру батальонов[370]. Военнослужащие были способны выполнять задачи по контролю над местностью, однако действовать превентивно готовы не были.

Важным фактором, влияющим на уровень готовности истребительных батальонов, являлось их использование на непрофильных работах, таких как добыча торфа и повал леса[371]. К примеру, в октябре 1942 года в истребительном батальоне Озерского района занятия по программам подготовки с младшим и средним командным составом практически не проводились в связи с загруженностью последнего в том числе на работах по заготовке дров и овощей на подсобном хозяйстве[372]. Подобные действия являлись инициативами непосредственно командиров батальонов, которые стремились обеспечить части продовольствием, в том числе в ущерб учебной и боевой работе. Централизованного обеспечения по линии НИКВД, очевидно, было недостаточно для снабжения частей, из-за чего проблемы со снабжением частично решились на местах. Как видно, это влияло на ценность истребительных батальонов в качестве боевых единиц.

С другой стороны, наличие собственных хозяйств позволяло частям в условиях непростой продовольственной ситуации обеспечивать себя продуктами, поэтому никаких «репрессивно-организационных» мер по ликвидации хозяйств не принималось. Напротив, в ряде случаев из состава батальонов выделялись специальные временно освобождаемые от повседневной службы группы бойцов под командованием младших командиров для обработки участков. Так, просьба об освобождении военнослужащих от лесозаготовительных работ в пользу направления их на работу в подсобное хозяйство содержится в рапорте командира Кунцевского истребительного батальона капитана Акимова[373]. В данном случае имел место комплекс причин, влияющих на ситуацию с подготовкой и оперативным использованием истребительных батальонов. С одной стороны, их многозадачность и статус резерва нескольких институций часто приводили к частичному срыву процессов боевой подготовки и влекли за собой проблемы с выполнением задач. С другой очевидно, что командование подразделений, в большинстве случаев совмещающее службу в батальонах с работой в органах НКВД, в ряде случаев не обладало достаточными компетенциями для эффективного руководства батальонами.

Таким образом, полностью подготовить военнослужащих как к прохождению службы в составе батальонов, так и к ведению боевых действий в частях РККА и НКВД из-за стоящих перед истребительными подразделениями задач и низкого уровня офицерского состава у их командиров получалось не всегда. Однако работа по обучению личного состава велась, подразделения в условиях институциональных и различных локальных проблем сравнительно эффективно решали стоящие перед ними задачи в условиях стабильной линии фронта и отсутствия фундаментальных проблем с обеспечением, в том числе за счет местных инициатив по организации огородов, подсобных хозяйств и сотрудничества с колхозами.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что истребительные части, оперирующие на территории Москвы Московской области в период 1941–1943 годов, в основном решали стандартные для данных подразделений задачи, заключающиеся в участии в фильтрационных мероприятиях на освобожденных территориях, а также осуществлении контроля над местностью, поиске и задержании бандитов, дезертиров и лиц без документов. В 1941 году в условиях немецкого наступления личный состав также активно привлекался для формирования партизанских отрядов, эффективность которых оценить достаточно сложно.

Формировались истребительные части города и области максимально в быстром темпе, в основном из числа добровольцев. В первую очередь это было связано с наличием в Москве большого числа бенефициаров Советского государства (служащих, рабочих). В подразделениях, формируемых на освобожденных территориях области, ситуация с личным составом была более сложной в связи с угоном населения в Германию и репрессиями немцев. Вместе с тем общая мобилизационная модель, предполагающая формирование истребительных батальонов во всех без исключения освобожденных районах, заставляла руководство на местах изыскивать для этого все возможные ресурсы. В случае с Московской областью позитивное влияние на комплектование частей на занятых территориях оказывали истребительные батальоны восточных районов, бойцы и командиры которых частично переводились на запад.

Основной проблемой подмосковных подразделений являлась высочайшая текучка кадров. В первую очередь это происходило в связи с тем, что в 1941 году в Москве и области в подразделения вступило большое количество молодых людей, а сам ресурс батальонов был большим, чем в других регионах. В условиях тяжелых потерь РККА он оказался более востребован на фронте, чем в ближнем тылу. Активные действия по передаче личного состава привели к снижению боеспособности батальонов в 1942 году, однако благодаря принятым мерам, в частности работе местного и Центрального штабов истребительных батальонов, ситуацию удалось стабилизировать.

Вместе с тем в Москве и области ситуация с материальным обеспечением истребительных частей