Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

истребительных батальонов. Все истребительные полки были постепенно расформированы, их личный состав передавался либо в войска НКВД, либо в военкоматы для призыва в армейские части. Меньшая часть военнослужащих оставалась в рядах батальонов, несущих службу в городе и области.

В дальнейшем переформатирование частей продолжилось – 28 мая того же года все четыре истребительные роты были преобразованы в батальоны с постановкой на командные должности офицеров НКВД и расширением штатов за счет бывших военнослужащих истребительных полков[404]. Все они в полном составе находились на казарменном положении, обеспечивались по нарядам НКВД, занимались поддержанием порядка в блокированном городе. Скорее всего, общее сокращение числа батальонов было связано со сложностями в обеспечении и отсутствием необходимости в содержании более многочисленных истребительных полков. В целом подобная численность и структура городских подразделений сохранялась вплоть до их расформирования в 1945 году.

Главной функцией изучаемых подразделений в блокированном городе было поддержание порядка. Среди категорий, задержанных истребительными частями за 1942–1943 годы, традиционно для всех областей страны превалировали «нарушители прифронтового и паспортного режима»[405]. Всего за два года войны (июнь 1941 – июнь 1943) на территории Ленинградской области было задержано 19 394 человека, отнесенные к данной категории. На втором месте по числу задержанных шли «уголовные элементы» (2518 человек), дезертиры (1527 человек), незаконно хранящие оружие (76 человек). Также задерживали спекулянтов, бежавших из мест заключения советских граждан и военнопленных. Парашютистов и диверсантов противника за два наиболее сложных года войны было задержано всего 164 человека. Большинство из них являлись летчиками со сбитых самолетов, которые, судя по отчетам командиров батальонов, чаще всего сдавались в плен в условиях высокой насыщенности региона войсками[406].

Еще одной важнейшей задачей истребительных подразделений являлась подготовка кадров для их дальнейшей передачи в состав армейских подразделений, частей НКВД, а также партизанских отрядов. В связи с тем, что значительную часть военнослужащих составляли так называемые допризывники – лица, не достигшие призывного возраста, они, получая первичную военную подготовку в батальонах, в дальнейшем через военкоматы направлялись в иные структуры. Всего за период с 22 июня 1941 года по 10 июня 1943 года из состава истребительных батальонов было передано в Ленинградскую армию народного ополчения (ЛАНО), порядка 5374 человек, в ряды РККА – 15 159 человек, также 3 тысячи человек пополнили 20-ю стрелковую дивизию войск НКВД, а 3210 бойцов и командиров батальонов были привлечены к формированию партизанских отрядов и добровольческих полков[407]. Большинство военнослужащих были переведены из состава истребительных батальонов в 1941 году, в период наиболее ожесточенных боев на подступах к Ленинграду. За два года войны состав всех истребительных батальонов менялся, по данным их командиров и проверяющих областного штаба, на 90–95 %, при этом данный процесс шел фактически беспрерывно[408]. Это говорит о чрезвычайной текучке кадров в истребительных подразделениях, которая в том числе и не давала организовать их подготовку в достаточных объемах.

Названные выше процессы не могли не повлиять на кадровый состав батальонов. По состоянию на лето 1943 года он характеризовался в первую очередь значительным даже по меркам общей ситуации в стране количеством военнослужащих-женщин. Их в батальонах насчитывалось 450 на 29 городских и областных батальонов общей численностью около 2200 человек. Весомой, особенно по сравнению с началом 1942 года, была и партийно-комсомольская прослойка – в батальонах числилось 253 члена и кандидата ВКП(б), порядка 500 комсомольцев[409]. В 1942 году в связи с общим коллапсом системы местного партийного управления количество партийных и комсомольских активистов в батальонах было вдвое меньшим[410]. Органами НКВД отмечалось нежелание вступать в партию со стороны потенциальных кандидатов, в первую очередь в связи с опасениями захвата города немцами. При этом многие из состоящих в подразделениях членов партии и комсомола не имели воинских специальностей[411].

Относительно небольшое число лиц допризывного возраста (во всех батальонах насчитывалось порядка 300 молодых людей), скорее всего, объясняется отсутствием в блокированном городе и районах области достаточного количества молодых людей, направляемых именно в состав истребительных батальонов, а не напрямую в части РККА или НКВД. По причине проведенных в начале 1942 года фильтрационных мероприятий в 1943 году в составе частей практически не было лиц старших возрастов и негодных к воинской службе. Их заменяли женщины и рабочие предприятий. Последние составляли костяк городских истребительных подразделений[412].

На 1 июня 1943 года в Ленинградской области (в районах, находящихся внутри и вне кольца блокады) имелось 20 истребительных батальонов общей численностью 1877 человек. Подразделения базировались во всех контролируемых советскими войсками районных центрах, а также в ряде поселков, например в Шугозере, Сясьстрое и в ряде других. При этом в отдельных батальонах отмечалась серьезная нехватка личного состава, особенно в восточных районах области, где истребительные батальоны насчитывали по 30–50 человек. Некомплект в целом по области составлял порядка 20–40 %, сильнее всего он ощущался в Колпинском, Всеволожском и Крестцовском истребительных батальонах. Что характерно, в Маловишерском, Шугозерском и некоторых других подразделениях количество личного состава было больше штатного[413]. На предложения передать часть бойцов в батальоны, испытывающие кадровые проблемы, их командиры реагировали отрицательно, указывая, что ввиду наличия большого количества лесных массивов и невозможности держать всех военнослужащих на казарменном положении им необходимо больше ресурсов для выполнения боевых задач[414]. Показательно, что командиры на местах, имеющие дополнительные возможности, закономерно не хотели их терять, даже несмотря на прямые указания от вышестоящих лиц.

Областные батальоны, в отличие от городских, не были полностью переведены на казарменное положение. В пяти батальонах половина военнослужащих совмещали службу с работой, а к концу октября 1943 года число «бойцов без отрыва от производства» достигло 452 человек, что составляло около четверти от всего личного состава. К примеру, в Ораниенбаумском истребительном батальоне летом 1943 года 93 человека находились на казарменном положении и 38 – числились в батальоне, будучи занятыми на производстве. В районе Ораниенбаума находился плацдарм, удерживаемый советскими войсками с сентября 1941 года. Основными задачами указанного подразделения были охрана войскового тыла Приморской оперативной группы и объектов в самом городе, подготовка личного состава для РККА, а также «военизация» гражданского населения района, строительство укреплений, содействие в эвакуации мирных граждан[415].

В целом, несмотря на проблемы с обеспечением продовольствием, фиксируемые руководством штаба истребительных батальонов, ситуации голода, подобной зиме 1941/42 года, в областных подразделениях не было. Этому в немалой степени поспособствовала сеть подсобных хозяйств, развернутая командованием. В хозяйствах выращивались овощи, в некоторых из них также имелся скот. Они позволяли относительно стабильно снабжать подразделения продовольствием сверх получаемых централизованно