Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

«Вторично напоминаю, что, так как бойцы истребительных батальонов не освобождаются от призыва в Красную армию, необходимо комплектовать батальоны лицами непризывного возраста и женщинами (комсомолки, подготовленные в военном отношении)»[438].

Интересно, что подобных рекомендаций по комплектованию подразделений не содержится ни в одном приказе Центрального штаба истребительных батальонов, в них, наоборот, указывается, что части должны состоять из рабочих, наиболее подготовленных в военном отношении и имеющих бронь от призыва в РККА, а большое количество женщин-военнослужащих называлось в качестве негативного фактора.

Кроме того, такие указания не поступали в подразделения, действующие в прифронтовых и фронтовых регионах.

Возможно, приказ был инициативой сотрудников местного штаба или управления НКВД. Несмотря на кажущуюся нелогичность подобных указаний, они позволяли частично решить проблему текучки кадров, «закрепив» непризываемых женщин за батальонами, наладить их подготовку. Ввиду того что Ярославская область являлась тыловым регионом, подобные действия выглядят оправданно. Информация, содержащаяся в вышеназванном документе, говорит о том, что истребительные батальоны, по крайней мере на территории Ярославской области, комплектовались женщинами и подростками по прямому приказу командования. Судя по всему, таким образом на местном уровне решалась проблема текучки кадров и подготовки молодых людей для дальнейшей службы в РККА, а относительно стабильная обстановка и тыловой статус области позволяли активно привлекать к службе женщин.

На 1 января 1942 года в областных батальонах насчитывалось 5225 человек, из них порядка полутора тысяч составляли лица женского пола. По состоянию на 1 июля 1943 года в области имелось все те же 42 истребительных батальона общей численностью 5054 человека, существенных изменений в гендерном и социальном составе подразделений по сравнению с 1942 годом не произошло. В основном батальоны состояли из рабочих местных предприятий и партийных работников низшего звена, при наличии тысячи военнослужащих, негодных к строевой службе, и названного выше числа женщин[439].

Важно отметить, что в Ярославской области за счет большего количества рабочих, формально числящихся в составе частей, в батальонах на протяжении всего периода их существования имелась достаточно существенная партийная и комсомольская прослойка. Например, в течение 1942 года в частях насчитывалось в среднем 1500 членов ВКП(б) и порядка 700 комсомольцев при уже упоминаемой общей численности подразделений в 5225 человек. Конечно же, большинство бойцов составляли беспартийные, но в то же время, как указывает в докладной записке Р.И. Мадера, он лично и политорганы батальонов нацеливались на то, чтобы все командиры подразделений, а также сержанты и старшины «стремились в ряды ВКП(б) и ВЛКСМ» (вполне возможно, вступление в ряды партии и комсомола форсировалось командным составом с целью увеличения числа партийцев и комсомольцев)[440].

При этом некоторые подразделения, особенно расположенные в районных центрах, в 1941 году существовали, по сути дела, лишь на бумаге. Так, в одном из отчетов Р.И. Мадера указывал, что ряд руководителей отделов НКВД и РК ВКП(б) на местах халатно подходят к вопросам комплектования подразделений, в частности «слабо используют возможности подбора из числа имеющих отсрочку или бронь по призыву в Красную армию», не привлекают к формированию батальонов женщин и жителей сельской местности, ограничиваясь лишь районным центром[441]. Это происходило по причине отсутствия необходимого числа «свободных командиров», а также низкой заинтересованности в батальонах в условиях нагрузки на управленческие кадры.

Общей чертой истребительных подразделений, действующих во всех регионах страны, были уже упоминаемые выше регулярно проводившиеся призывы молодых людей в армию и части НКВД. Например, в январе 1942 года из истребительных батальонов Ставропольского края убыло свыше 3000 человек при общей численности подразделений в 6558 человек (то есть практически половина личного состава)[442]. В отличие от других регионов, эти «потери» на Ставрополье практически никак не восполнялись. Подобные процессы также происходили в этот период в Московской, Ленинградской, Ярославской и других областях. Видно, что они носили централизованный характер и были связаны как с низкой оценкой со стороны НКВД эффективности истребительных батальонов, так и с необходимостью пополнения рядов Красной армии.

По призыву в армию передавались относительно подготовленные и физически крепкие молодые люди, а в батальонах оставалось существенное число мало пригодных к службе граждан. Если в Московской области личный состав оперативно набирался за счет местных, более многочисленных ресурсов, то в Ставропольском крае ситуация была гораздо сложнее. Так, по состоянию на 1 апреля 1942 года в подразделениях края осталось 2352 человека, из них только 7 % – на казарменном положении. В ряде истребительных батальонов насчитывалось по 20–25 бойцов, в основном женщин и людей старшего возраста. Такая ситуация вызывала резко негативную реакцию у проверяющих сотрудников НКВД, справедливо утверждающих, что в подобном состоянии батальоны не несут практически никакой пользы и «могут быть расформированы»[443].

Однако вплоть до лета 1942 года положение практически не менялось – интересы РККА по очевидным причинам превалировали над необходимостью доукомплектовать структуры НКВД, а местные ресурсы, судя по всему, были ограничены. Только в июне за счет партийно-комсомольского призыва части удалось пополнить до 5500 человек, большинство из которых составляли молодые люди, работающие на предприятиях[444]. Интересно отметить, что в соседних со Ставропольем регионах Кавказа, в частности Чечено-Ингушской АССР, Грузинской ССР и Краснодарском крае, постановлением ГКО от 20 мая 1942 года предписывалось посредством подобных призывов направить на формирование истребительных батальонов 9000 человек, а их численность в крупных и приморских городах увеличить до 200 человек в связи с угрозой морских и воздушных десантов[445]. Как уже указывалось выше, «десантобоязнь» советского руководства имела место и в 1942 году, особенно если говорить о прибрежных городах юга страны, где имелась опасность высадки морского десанта.

В приморских городах Краснодарского края, в частности в Анапе, военнослужащие до оккупации города выполняли стандартные задачи по охране и патрулированию. Один из бойцов батальона описывает быт военнослужащих, которые охраняли горком партии, сидя на стульях, принимали участие в задержании немецких ракетчиков, помогали местным жителям копать щели и окопы прямо во дворах их домов[446]. Батальоны в период 1941–1942 годов были ориентированы как раз таки на противодействие морским и воздушным десантам. В дальнейшем часть военнослужащих была передана в РККА, а часть – ушла в партизанский отряд. Точно таким же образом при оккупации немцами прекратили свое существование истребительные батальоны Ставропольского края[447].

В других областях существовали свои методики создания и комплектования истребительных подразделений, в основном связанные со спецификой социального и профессионального состава населения регионов.

К примеру, в июле 1941 года в Орле и области были созданы группы по 40–50 человек, укомплектованные в основном железнодорожниками и рабочими[448]. Они составляли своеобразный костяк