Вагнер. Дорога на Бахмут. 300! 30! 3! - Аzнеп

Пришли, закупились, а я, как назло, не взял с собой мешка. А мне как раз заказали энергетики два пака по двадцать четыре банки каждый. И я соответственно нес их в руках обратно. Я проклял все. Я шел и думал, да и не только думал, но и говорил, что больше никогда эту дрянь пить не буду. Тут мы решили сфоткаться с Бережком на память, а было опасно, мы как тополь на Плющихе, не дай бог кто увидит, нам трындец. И мы решили по-быстрому, ну не с энергетиками же фоткаться, а поставить тоже некуда. Автомат у меня был за спиной, и в итоге мы их засунули в пакет и повесили на приклад автомата. И с невозмутимым лицом сфоткались.

Потом побрели дальше, обратно на ТЭЦ. Был конец ноября, выпал первый снег. В бетонных комнатах становилось ужас как холодно. Буржуек у нас толком не было, они на вес золота тогда ценились. Кто первый встал, того и тапки. Где находили, а, как правило, уже нигде их почти было не найти, забирали. Гуманитарной помощи у нас не было. Когда стали откровенно понимать, что «Гиацинт» нам уже не дадут, ребята, да и я, стали искать, куда приткнуться, к другим расчетам или вовсе обучаться на новые профессии. Таким образом, одним из первых ушел Брезент — обучаться на сапера — и все оставшееся время им и пробыл. Удило ушел на БПЛА на «Залу». Труффальдино — в глубокий тыл на склад бригадного распределения боекомплекта. Тембр ушел командиром на «Тюльпан». Никша остался здесь и стал замом старшины Бэты. А я не исключение. Все просился, просился и напросился. Приезжает командир и делает предложение: возьмусь ли я за мобилизованных 137-го парашютно-десантного полка? Да!

Глава 4. Большой калибр. Большие возможности

Как он сказал — возглавить и контролировать их нужно, только и всего. Все умеют, все знают. Для меня главное — это было свалить на позиции с этой ТЭЦ. Я согласился, плюс в придачу сказали, что дадут старшего лейтенанта. Короче, красота. Все, завтра на позицию, улыбка с лица у меня не сходила. Так самое главное, что пушка у них Д-20, а она и стреляет дальше, и калибр 152 миллиметра. Я с такой еще дела не имел, но знал, что обязательно обучусь у ребят, и точку для нас выбрали ту же самую, где мы стояли. Короче, в родные места на озеро.

На озере мы уже и раков ловили, а они там крупнющие были, у нас даже заказывали их начальству. Наступило утро, за мной приехали. Поехали мы на пикапе с командиром, я сел сзади, а там еще сидел человек, представитель от полка с позывным «Агат». Я его тогда особо не разглядывал, о нем еще вспомню позже, потому что нас жизнь после свела очень близко.

Он также в машине сказал, что все обучены и готовы работать. Мы с расчетом пересеклись в точке встречи и поехали. Приезжаем на позицию, командир с Агатом по-быстрому срулили, я даже не заметил когда, и мы остались ввосьмером, единственное — пообещали мне в помощь Исильдура. Спрашиваю у ребят, готовы ли они, — ответ меня убил.

Ответ был один. Они ничего не умели. Орудие, соответственно, они только один раз с походного в боевое положение разворачивали. Спрашиваю у старшего лейтенанта: а ты что умеешь? Он такой говорит: только буссоль по магнитной стрелке ориентировать. Развернули буссоль, сориентировали, хорошо у нас не было работы, потому что был пасмурный день и по магнитной стрелке тоже не очень хорошо там ориентировать ее. Соответственно, на следующий день пришел Исильдур и еще парнишка один, но мы сделали все заново, и сразу же нам дают цель. Я показал наводчику, как правильно наводиться по панораме; наводимся — он навелся, я посмотрел, проверил, выстрел — раз, дают корректуру, говорю ему, что, дескать, донаводись сам, но тоже проверяю. Вторым выстрелом видимо, куда-то попали, так что по нам сразу же ответка начала лететь.

Это была их первая боевая работа. Мы в подвал укрылись. Прилеты прекратились, я постоял, еще раз пять посмотрел, как он наводится, пацан сразу же прямо понял все и начал правильно наводиться. Исильдур в то время с этим старшим лейтенантом обучал его вычислению. Я с орудия пошел посмотреть, как там обстоят дела.

Среди тех вычислителей, которых обучали на ТЭЦ, были ребята, с которыми мы до сих пор поддерживаем теплые отношения. На тот момент они уже стали назначаться на должности на различные позиции. Но как оказалось, не все попали на должности вычислителей, а кого-то забрали обучаться на другие профессии, с чем это было связано — не знаю. Мы их пугали Экзаменом, что, кто к нему попадет, пиши-пропало. Ну и смеялись между собой.

Кьюз, один из них, не помню с кем попал на «Астру» — это позиция Экзамена. Это был молодой парень, лет тридцати, рыжий, крепкого телосложения, среднего роста. Он максимально быстро запоминал материал и все время спрашивал что-то новое, я его учил по опыту… И когда он Экзамену рассказал, как я вычислял и попадал, вояка сказал: «Не вздумай учиться у этого недовычислителя!»

Для меня это звучало как комплимент, и потом, когда Кьюз этот метод проверил, и он оказался рабочим, он мне почти шепотом сказал это, чтобы Экзамен не слышал. Но работало же.

Двоих, Донсера и Мобила, забрали обучаться на «Залу», они потом вместе работали с Удило. Как они туда попали, для меня до сих пор остается загадкой. Я их не видел после ТЭЦ, почти до окончания контракта, пока не перебрался на оттяжку. Донсеру я иногда помогал выйти с родными на связь, и мне пересылали фотки его дочки. Мне это доставляло удовольствие, так как пацаны уже давно не были дома, отбывая свои наказания. Еще на ТЭЦ мне было приятно, когда они все звали в свой барак меня на ужин, там и общались, и делились в ходе бесед всем, о чем на тот момент знали сами.

Знаете, вот опять затрагивая тему кашников и как там молодых пугали ими, как когда-то и меня, но по человеку в ходе общения можно понять, с какой целью он сюда прибыл и выбрал ли он свой шанс с амнистией, либо будет творить на гражданке снова всякую гадость. К моему счастью, не так давно мы