Будни фронтового автобуса - Иван Вадимович Карпенков

href="ch2.xhtml#id15" class="a">[25] до ВКП и не прибегал со своим очередным суперэкстренным докладом каждые полчаса, Уреме дана была строгая команда ни при каких обстоятельствах не прекращать наблюдения и ни в коем случае не покидать своей точки. И пока ответственный и очень исполнительный Андрей решал в голове этот ребус, ответственный на ВКП мог спокойно заниматься выполнением своих служебно-боевых задач.

Этот раз ничем не отличался от всех остальных. Урему заранее выставили на точку наблюдения. Он, как его и учили, всеми имеющимися подручными средствами произвел инженерную разведку окружающей местности в радиусе ста метров, оборудовал и замаскировал укрытие, обозначил в створе сектора ориентиры, разложил боеприпасы и приступил к наблюдению.

Яркое палящее летнее солнышко, пробиваясь сквозь листья наваленных в качестве маскировки кустов, создавало невыносимую жару. Если бы сейчас тут был бы градусник, то, судя по всему, его показания в тени перевалили бы за тридцатник. А может, и за все сорок градусов.

Откуда ни возьмись, как всегда, появилась жужжащая и пищащая масса различного вида слепней, мух, комаров и прочих насекомых, которые лезли в глаза, под каску и за шиворот. Невероятно дорогая, полностью синтетическая тактическая форма, которая так красиво смотрелась в магазине, на поверку совсем не пропускала влаги. Урема сейчас чувствовал себя как на сеансе антицеллюлитного обертывания. И хотя бывалые бойцы его подразделения никогда не носили на задачи новомодной тактической одежды, довольствуясь банальной древней хлопчатобумажной «спецурой»[26], Урема себе позволить такого не мог. Ведь он, в отличие от них, был настоящим спецназовцем, не экономящим на себе и не скупящимся на фирменные вещи.

Подогнанный под его размер, плотно сидящий бронежилет сейчас больше напоминал тяжелую шубу. Глаза из-под каски заливал липкий соленый пот.

Но несмотря на отсутствие какой-либо видимой угрозы, снять с себя все это хозяйство Андрей не мог ни при каких обстоятельствах. Какой же он спецназовец без фирменной тактической формы, бронежилета и каски?

Время неуклонно близилось к полудню. Солнце, вскарабкавшееся в зенит, неумолимо жгло своими всепроникающими лучами. Все вокруг постепенно стало обретать голубоватые, словно неоновые оттенки… Очень хотелось пить, подмывало встать и размять ноги. Но Урема точно знал, что, находясь в «секрете», ни в коем случае нельзя ни шевелиться, ни каким-либо иным способом выдавать свое присутствие.

Нагретая солнцем теплая, противная и совсем не утоляющая жажду вода в модной титановой тактической фляжке как-то очень быстро закончилась. Сухой язык невольно облизывал обветренные губы. И все же Андрей, в соответствии со всеми инструкциями, продолжал выполнять поставленную задачу.

Постепенно картинка его восприятия отчего-то стала монотонно плоской. Он уже не мог выделить обозначенных им ранее ориентиров, так как все, что он видел, потеряло объем. В какое-то мгновение ему показалось, что вдалеке, чуть левее от центрального ориентира что-то блеснуло. «Не иначе, враг сейчас изучает меня в бинокль или в прицел», – подумал Урема. И четко представил себе жирного укропа с огромными сальными усищами, свисающими ниже подбородка, рассматривающего его в бинокль. При этом на голове хохла почему-то была немецкая «рогатая» каска времен Второй мировой войны.

Андрей машинально съежился и замер, пытаясь уловить взглядом тот самый блик, который, как ему казалось, он четко видел перед этим. Но чем напряженнее Урема вглядывался в одно место, тем больше все вокруг теряло свой цвет, постепенно приобретая черно-белые контуры.

И тут он испытал неудержимое желание срочно доложить обо всем происходящем ответственному. Но радиостанции у него не было, а бежать с докладом значило рассекретить себя и обозначить свою позицию. Недопустимость этого понимал даже он, Урема. Тем более, что имел четкий приказ: ни при каких обстоятельствах не покидать определенного ему места наблюдения.

А потому, сжав покрепче автомат и медленно придвинув к себе выложенные перед ним гранаты, Урема приготовился принять тот самый неравный, но праведный и победоносный бой, который он так давно ждал и к которому все это время готовился. Отчего-то ему захотелось, чтобы его боевые товарищи, которых он, прямо скажем, несколько недолюбливал за их грубость и непросветленность, оказались бы сейчас где-нибудь рядом. Но вокруг лишь летали назойливые насекомые да щебетали неугомонные птицы.

Голова медленно делалась тяжелой, будто наливалась свинцом, начиная мерзко и монотонно болеть. Перед глазами Уремы поплыли круги, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

Сколько он пролежал в таком состоянии, сказать сложно. Но только сквозь марево виртуального мира, откуда-то издалека, к реальности его вернули чужие голоса, раздававшиеся у него за спиной.

Поначалу Урема подумал, будто все это ему просто кажется. Его тело погрузилось в негу, из которой совсем не хотелось выходить. Даже мысль о том, что нужно пошевелиться или предпринять какое-либо физическое усилие, организмом отвергалась на корню. Голова была наполнена роем хаотичных мыслей и картинок, стремящихся неуклюже выстроиться в более-менее стройный и логичный сюжет. Далекие голоса то звали Урему, то разговаривали между собой так, будто бы его и вовсе нет рядом. Они то и дело повторяли: «Волки! Волки!»

Очнувшись от своего сказочного сна, Андрей попробовал приоткрыть глаза. В них по-прежнему все было мутным. Зрачкам понадобилось некоторое время, чтобы сфокусироваться и настроить резкость. Перед ним, как и прежде, раскинулся сектор его наблюдения. Вокруг трещали цикады, перемешивая свое пение с гулом в его голове. Торчащая прямо перед носом свежая травинка отливала изумрудным цветом в лучах яркого летнего солнца.

И тут Урема явственно почувствовал, будто кто-то потрепал его за ногу. Это было настолько натурально, что он не выдержал и попробовал оглянуться. Прямо за его спиной, на фоне яркого солнечного диска, возвышались силуэты нескольких людей, один из которых, нагнувшись, осторожно дергал его за ногу.

Андрей, ничего толком не понимая, чисто инстинктивно перевернулся на спину и вскинул автомат.

Смотря на незнакомцев против солнца, он пытался разглядеть их лица и понять, кто перед ним. Неожиданно все они, как по команде, вдруг отскочили от него, вскинув вверх руки, и наперебой затараторили:

– Волга! Волга! Волга!

В руках у одного из них Урема рассмотрел что-то вроде белого флага, наспех изготовленного из какой-то палки и как будто куска простыни.

Лежа перед ними на спине, Андрей вдруг почувствовал себя беспомощным и словно бы голым. Ему очень захотелось, чтобы все они отвернулись или отошли от него, чтобы он смог спокойно встать на ноги. Но, похоже, эти люди никуда уходить не собирались.

Приходя пару секунд в себя, Урема попытался неуклюже подняться. Его занемевшее тело, непослушно выполняя нелепые движения, больше всего напоминало упавшего на спину жука, активно шевелящего лапками в попытках перевернуться. Пошатываясь, он, наконец-то, встал.