Будни фронтового автобуса - Иван Вадимович Карпенков

Голова кружилась и сильно болела, как после хорошей пьянки. Уже стоя на ногах, с автоматом наперевес, несколько сменив позицию так, чтобы солнце не светило ему прямо в глаза, Урема постарался внимательнее рассмотреть этих людей, пытаясь верно оценить ситуацию.

Сколько их было, он точно понять не мог. Так как часть из них стояла прямо перед ним, загораживая для обзора все оставшееся пространство. Но за ними, в кустах, точно были еще люди. Он это заметил в тот момент, когда поднимался на ноги. Они недоверчиво наблюдали за ситуацией, стараясь особо не высовываться и не торопясь подойти ближе.

Часть из стоящих перед ним была вооружена. Но беспомощно свисавшие с плеч, дулом к земле, автоматы почему-то выглядели совсем не грозно. Мужчины были одеты в рваную, сильно испачканную камуфлированную форму. Их черные от загара и грязи, измученные и уставшие небритые лица выражали страдание и страх.

«Кто это? Что им от меня нужно? И что вообще тут происходит?» – судорожно задавал сам себе вопросы Урема.

То, что все они, словно показывая свои мирные намерения, небрежно приподняли вверх руки, демонстрируя ему свои грязные, в мозолях и волдырях пустые ладони, несколько успокаивало. Хотя ни страха, ни какого другого чувства, кроме внезапно возникшего удивления и непонимания ситуации, они у Уремы не вызвали.

Первым заговорил старый здоровенный детина с морщинистым лицом и седой бородой.

– Сдаваться пришли… – шагнув навстречу Андрею, произнес он с характерным акцентом. – Мы «Волгу» вызывали. А она молчит… – опуская руки, посетовал старик.

Урема вспомнил, что не раз встречал в телеграм-каналах и на остальных интернет-ресурсах, как некоторое время назад активно пиарили проект «Волга», суть которого сводилась к тому, что бойцам ВСУ предлагалось выйти в радиоэфир на частоте 149.200 Гц и вызвать «Волгу». С российской стороны им гарантировали помощь в организации перехода и сдаче в плен с последующим достойным содержанием и возможностью реабилитации.

Теперь Урема точно понимал, что перед ним те самые хохлы, в неравный бой с которыми он должен был вступить и непременно победить. Но ни один из них не проявлял агрессии. Напротив, все они испуганно, исподлобья, с надеждой смотрели на него.

«А вдруг это засада? А если они сейчас заговаривают зубы, пока те, в кустах, обходят справа и ждут удобного момента, чтобы по-тихому напасть на меня?» – одна за одной, сменяя друг друга, мелькнули в голове Андрея тревожные мысли.

– Назад! – вскрикнул Урема, грозно тряхнув автоматом, стараясь сохранить дистанцию и выглядеть максимально устрашающе.

Старик сделал шаг назад и снова поднял руки. Остальные поступили так же.

– Мы уже почти сутки выходим к вашим. Троих на минном поле потеряли. У меня еще шестеро «трехсотых». Некоторые плохие. Им помощь нужна. Срочно! – снова заговорил дед.

Уреме понадобилось какое-то время, чтобы переварить и осознать ситуацию. Картина вырисовывалась непростая. Он один, в окружении вооруженного противника, желающего сдаться. Как долго они будут пребывать в таком «миролюбивом» состоянии и как себя поведут после того, когда узнают, что он тут практически один, предсказать было сложно.

«Вот сейчас точно нужно было бы доложить ответственному», – подумал про себя Андрей. Но, понимая, что радиостанции все равно нет и помощи ждать неоткуда, решил взять инициативу в свои руки.

Пятясь назад, он подошел к своему укрытию и, не спуская глаз со старика и его спутников, присел и на ощупь подобрал разложенные с утра гранаты и магазины с патронами. При этом его автомат с пальцем на спусковом крючке все это время был направлен в сторону непрошеных гостей, которые молча, не опуская рук, следили за его действиями. Распихав боекомплект в разгрузку, Урема на всякий случай оставил одну гранату в левой руке.

Подумав еще немного и не очень понимая, что теперь делать, Андрей не придумал ничего лучше, как построить перебежчиков в шеренгу. Его сержант в далекой и давно уже забытой армии при любой непонятной ситуации всегда начинал разбирательства и выяснения с построения личного состава. Очевидно, подсмотренный почти тридцать лет назад опыт на подсознательном уровне, словно спасательный жилет, сейчас всплыл в его памяти.

Измученные и тоже ничего толком не понимающие люди нехотя начали строиться, изображая подобие шеренги.

– Все в строй! Все – значит все! И вас это тоже касается… – поймав кураж и примерив на себя роль своего давнишнего сержанта, не унимался Урема, указывая стволом автомата в сторону кустов. Ему казалось, что сейчас главное – не дать слабину, не смалодушничать. Со своим маленьким ростом он не единожды проходил через это и понимал, что если хоть кто-то из присутствующих на мгновение усомнится, что именно он сейчас хозяин положения, то все – снесут и перешагнут через него, даже не заметив.

Со всех сторон из лесополосы, недовольно бурча и негромко ругаясь, начали выходить грязные, искалеченные, измазанные в крови люди. Часть из них самостоятельно идти уже не могла, и их тащили товарищи.

На мгновение Уреме показалось, что им нет конца. И только тут он почувствовал, что его руки и ноги, словно чужие, бьет неконтролируемая дрожь. Он постарался собраться и сконцентрироваться. Но лихорадка продолжала трясти его тело. Опасаясь, что это будет замечено украинцами, Урема громко заорал:

– Всем молчать! Слушать меня!

Он даже думал для пущей наглядности в этот момент выстрелить в воздух, чтобы продемонстрировать всю решительность и серьезность своих намерений. Но, осознавая, что они сейчас находятся в непосредственной близости от ЛБС, в последний момент решил не привлекать к себе лишнего внимания.

Он построил пленных. Что им теперь говорить? И что делать дальше? А говорить и делать что-то было необходимо. Это он понимал точно.

Пытаясь что-нибудь срочно придумать и просто затягивая время, он пару раз с оценивающим видом прошелся вдоль внушительного строя, вглядываясь в изможденные, грязные, высохшие лица. Все, кого он тут видел, за исключением, пожалуй, одного бойца, были его возраста или даже старше.

Сердце, стучавшее в его груди словно пулемет, постепенно успокоилось, голову начали посещать разумные мысли. Ситуация для Уремы складывалась совсем патовая. По логике вещей, нужно было срочно предупредить ответственного и вызвать его вместе с остальными бойцами группы прикрытия сюда, на место. Но ввиду отсутствия радиостанции дистанционно сделать это не представлялось возможным. А вести пленных к расположению ВКП было категорически нельзя, потому что ВКП при этом неизбежно будет рассекречен.

Единственным пришедшим на ум Уреме реализуемым вариантом оказалась идея разоружить сейчас всех этих людей и забрать их оружие с собой, оставить их ждать тут, а самому добежать на ВКП и обо всем доложить начальству. А потому