Русская Арктика: лед, кровь и пламя - Светлана Геннадьевна Самченко

на Севморпути, сохранившим способность к передвижению. 4 ноября он вышел из порта Диксон, 7 ноября он был в Баренцевом море, затем совершил плавание к Земле Франца-Иосифа и 3 декабря вернулся в Мурманск.

В итоге навигации 1937 года из 64 пароходов, обслуживавших Севморпуть, зазимовало во льдах 25. Один пароход – «Рабочий» – при этом погиб, раздавленный льдами. Как минимум в семи случаях в опасных зимовках напрямую «виноват» был «Ермак». Но никаких санкций от начальства в адрес опытного полярного капитана Воронина не последовало. Несмотря на то что время в стране было жестокое и за меньшие грехи капитаны порой попадали под суд…

Впрочем, разбирательство все же учинили. Приказ по Главному управлению Северного морского пути № 492 от 11 ноября 1938 года гласил:

«Товарищу Шевелеву М. И. полностью расследовать деятельность командования „Ермака» в навигацию 1937 года, в том числе по показаниям капитанов зимовавших судов. Результаты доложить на совещании у начальника Главсевморпути».

Дознание показало: Воронин проявил чрезмерную осторожность. Но «Ермак» в результате сохранил свободу действий, хотя и подверг риску товарищей по плаванию… Хорошо быть незаменимым – карать капитана не стали.

В 1938 г. ледокол участвовал в эвакуации полярников-папанинцев с дрейфующей станции «Северный полюс-1». По этой причине ледокол рано начал высокоширотную навигацию и вышел в море из Ленинграда уже в ночь с 9 на 10 февраля. По свидетельству очевидцев, погрузка необходимых для плавания 5 тысяч тонн угля велась в круглосуточном режиме под звуки оркестра. В бункеровках помогал экипаж флагманского линкора Балтийского флота – знаменитого «Марата». При эвакуации папанинцев «Ермак» впервые в северных водах применил необычный летательный аппарат – автожир, созданный инженерами ЦАГИ. Самолет держит в воздухе опирающееся на поток крыло. Вертолет летает благодаря несущему ротору над корпусом. Автожиру движение вперед обеспечивает мотор самолетного типа с тянущим винтом, но крыльев у него нет – вместо них опору на воздух обеспечивает свободный, не сопряженный с мотором воздушный винт. 6 февраля аппарат погрузили на специальный литерный поезд, который доставил его в 3 часа ночи 7 февраля в Ораниенбаум. Далее автожир погрузили на баржу и отвезли «Ермаку». Экипаж ледокола пополнился инженером-авиаконструктором В. А. Кузнецовым, пилотом-вертолетчиком С. А. Корзинщиковым, бортмехаником А. М. Коганским и штурманом И. Е. Процко.

Но к тому времени, как «Ермак» добрался до северных вод, папанинцев уже сняли со льдины ледокол «Таймыр» и пароход «Мурман». Так что посмотреть, как автожир будет летать, и провести с его помощью ледовую разведку так и не удалось. Ночью 21 февраля «Ермак» принял на борт И. Д. Папанина, П. П. Ширшова, Э. Т. Кренкеля и Е. К. Федорова, забрал и все снаряжение станции. Теперь исследователей Севера следовало доставить на Большую землю. Но на обратном пути пришлось пробиваться через тяжелый лед, и ледокол сломал при этом два винта из трех. Кроме того, во льдах потерял ход китобойный бот «Мурманец», и его пришлось вытаскивать. 15 марта «Ермак» пришел в Ленинград, – еле тащась на одном центральном винте, но зато со спасенным зверобоем на буксире…

После очередного ремонта, полностью восстановившись, к лету 1938 года «Ермак» снова перешел в северные воды и приступил к широкомасштабной спасательной операции – в Арктике в тот год зимовало пять караванов судов. А еще в Центральном полярном бассейне дрейфовали ледокольные пароходы «Малыгин», «Садко» и «Седов», которых также следовало разыскать и освободить. При спасении «Малыгина» и «Садко» «Ермак» дошел до координат 83°06′ северной широты, что являлось на тот момент рекордом для линейного ледокола: до Северного полюса от этой точки оставалось всего-то 420 миль.

В навигацию 1938 года «Ермак» прошел полярными водами 13 000 миль, вытащил из ледового плена 17 зимовавших пароходов. И… надорвался. Сорокалетнему кораблю работа на износ уже откровенно вредила.

Из отчета капитана Воронина:

«Как известно, за последние пять лет ледокол “Ермак” по причине, не зависящей от его командования, работал на износ, и, несмотря на явную потребность в необходимом ремонте, ледокол полностью его не имел, нормальным порядком не ремонтировался и по своему техническому состоянию в 1938 году, можно сказать, был уже на пределе годности, что и можно было усмотреть из целого ряда актов Инспекции Регистра и последнего его от 25 января 1938 г., а также подтвердившимся в 1939 году доковым осмотром и обнаруженными в процессе ремонта дополнительными старыми дефектами, которые предусмотреть ранее вскрытия тех или иных частей ледокола не представлялось возможным».

Ремонт проходил сначала в кронштадтском доке – с 27 января до 29 мая 1939 года, потом – на плаву, до 16 июля. В доке «Ермак» и сорокалетний юбилей отметил – почему-то без традиционных по такому случаю наград и почетных грамот… А 16 июля с новым капитаном М. Я. Сорокиным ледокол вновь отправился в Арктику.

Из воспоминаний капитана М. Я. Сорокина:

«Ледокол смог выйти из Ленинграда в море по назначению 16 июля вместо 25 июня, да и то как-нибудь, в скомканном состоянии с большой натяжкой и сомнительной надежностью рулевого управления и других механизмов. Только на переходе Ленинград – Скаген рулевая машина выходила из строя восемь раз, причем однажды это едва не привело к серьезной аварии. При бережном отношении к ледоколу “Ермак” и своевременном его ремонте этот ледокол, несмотря на свой более чем серьезный для такого корабля возраст, может послужить еще не один десяток лет, хотя бы на второстепенных в ледовом отношении ролях, лишь бы котлы и машины его были в порядке».

Была у «Ермака» в эту пору еще одна проблема: недостаток подготовленных матросов. Служить на Севере трудно, желающих даже в эпоху великих подвигов не так уж и много… В 1939 году капитан Сорокин указывал:

«Имею основания сказать, что с самого начала образования ледокольного флота с 1922 года, состоявшего из линейных ледоколов “Святогор” (“Красин”), “Ермак”, “Ленин” и вспомогательных “Трувор”, “Октябрь”, “Силач” и “Пурга”, проводивших ледокольные кампании в Финском заливе, поддерживая судоходство с Ленинградским портом круглую зиму, на ледоколах надлежащей дисциплины и порядка не было. Нет его и теперь… Качество доставляемой команды на ледокол нашими кадровыми отделами неудовлетворительное. Иногда приходят даже отсидевшие срок уголовники – без морского опыта, но с тюремными привычками и соответствующими настроениями. Трудно с этим народом сладить без жестких дисциплинарных мер».

26 июля 1939 года «Ермак» пришел в Мурманск. На следующий день он вышел на Диксон, куда прибыл 31 июля, по дороге проведя через пролив Югорский Шар буксирные пароходы «Гроза» и «Туча». До середины августа ледокол занимался проводкой судов с запада в море Лаптевых. Всего было проведено 6 караванов, в которые входили 13 пароходов.

С 18 по 29 августа «Ермак» обеспечивал гидрологические работы в проливе