Белые пятна Великой Отечественной войны - Алексей Валерьевич Исаев

Войска 51-й армии продолжали начатое 13 марта наступление с ограниченными целями. В журнале боевых действий (ЖБД) 51-й армии, которой командовал генерал-лейтенант В. Н. Львов, указано, что находившимся на направлении немецкого контрудара 138-й и 390-й сд на утро 20 марта были поставлены наступательные задачи[298], но «51-я армия упреждена противником в продолжении наступления на правом фланге»[299].

Таким образом, контрудар свежей, полнокровной 22-й тд нацеливался на советские части, которые были ослаблены потерями недельных наступательных боев и не перешли к обороне, что способствовало успеху противника.

В ночь на 20 марта 22-я тд вышла на исходные позиции и ранним утром в неожиданно сгустившемся тумане начала атаку. Внезапно атакованные фашистскими танками части 390-й сд, которой командовал полковник С. Г. Закиян, в первый момент дрогнули и начали отходить к высоте 28,2[300]. Но ситуацию выправил командир 143-й сбр полковник Г. Г. Курашвили. Он по личной инициативе выдвинул подчиненных вперед и удерживал Корпечь, ведя там бой[301].

1-й батальон 204-го танкового полка (тп) 22-й тд южнее Тулумчака встретился с советскими танками и, понеся потери, отступил[302]. 2-й батальон и рота БТР наткнулись на ручей между населенными пунктами Корпечь и Тулумчак, названный в отчете комдива «равнозначным противотанковому рву».

Манштейн в отчете главнокомандованию сухопутных войск вермахта от 30 марта 1942 года не рассматривал этот ручей как препятствие, утверждая: «Согласно донесению 42-го ак эта долина лишь в нескольких местах представляет собой препятствие для танков, в остальных местах ее мог пересечь „кюбельваген“ (легкий многоцелевой автомобиль повышенной проходимости Volkswagen Typ 82. – А. И.)»[303]. Но командир 204-го танкового полка 22-й тд в своем отчете[304] объяснил, что у ручья «склон был сделан отвесным, став противотанковым препятствием»[305]. В отчете роты БТР 22-й тд препятствие описано как «глубокое и заболоченное русло ручья, берега которого противник искусственно сделал еще более крутыми»[306].

Схема из приложения к одному из немецких отчетов по итогам провала контрудара 22 тд 20 марта 1942 г. Обозначены высоты и населенные пункты – Тулумчак, Корпечь (NARA).

Немцы при планировании контрудара не учли, что советские части грамотно эскарпировали ручей. Показательно, что в боевых документах 55-й тбр он не упоминается, скорее всего, потому, что советские танкисты знали доступные для танков места прохода через ручей и беспрепятственно действовали на этом рубеже. А фашистов задержка на рубеже ручья подставила под огонь советской артиллерии.

Для отражения танковых атак наши войска эффективно применяли 76-мм пушки УСВ. Как отмечалось в отчете командующего 11А верховному главнокомандованию вермахта, «потери в танках на 50 % вызваны вражеской артиллерией и только на 25 % минами и на 25 % танками противника»[307].

Советские танкисты тоже сыграли важную роль в отражении контрудара. Утром 20 марта 55-я тбр под командованием полковника М. Д. Синенко находилась в районе селения Тулумчак с задачей «быть в полной боевой готовности для отражения контратак противника и особенно его танков»[308]. Бригада и сводный танковый батальон были выдвинуты для отражения танковой атаки противника к Корпечи и встретили противника огнем с места. Подбив 9 танков и расстроив боевые порядки противника, 55-я тбр заставила его отступить. Закрепляя успех, советские танкисты преследовали гитлеровцев до района трех курганов, затем вернулись в лощину у Корпечи.

Командир 22-й тд в отчете указал, что в «13.00… на левом крыле дивизии началось бегство, которое распространилось и на правое крыло. Благодаря вмешательству командиров это удалось пресечь и вернуть солдат на передовую»[309]. Но, как признал немецкий комдив, «подразделения к полудню под сильным вражеским огнем, понеся тяжелые потери, потеряли самообладание»[310]. А советские войска, которым приходилось не легче под огнем группировки фашистской артиллерии 42-го ак, поддерживавшей действия 22-й тд, сохраняли боевой дух и контратаковали противника.

По советским данным, в 15.00 немцы повторили танковую атаку при поддержке пехоты. 55-я тбр одним танковым батальоном контратаковала их в лоб, вторым во фланг и вновь обратила в бегство. Советские танкисты, подбив еще 4 фашистских танка, перешли к преследованию, уничтожая живую силу противника из пушек, пулеметов и огнеметов. Как отмечено в отчете 55-й тбр, «особенно эффективно действовали огнеметные танки, уничтожая своим огнем бегущую назад пехоту противника»[311].

Выйдя в район высоты с тремя курганами, танки 55-й тбр попали под сильный противотанковый огонь противника и вернулись в исходное положение. Затем бригада попыталась атаковать эту высоту танками с десантом пехоты, но попытка успеха не имела.

Командование 55-й тбр доложило, что танкисты бригады подбили и сожгли 20 танков противника в районах юго-восточной, южной окраин Корпечи и высоты с тремя курганами, уничтожили до батареи противотанковых орудий, четыре полевых орудия и до двух батальонов пехоты. Согласно отчету при отражении фашистского контрудара и в ходе контратак 20 марта были потеряны 14 танков, из них шесть Т-26, три Т-60 и два КВ подбитыми, один Т-34 и два ХТ-133 сгоревшими[312].

Германское командование сначала доложило о потере 12 танков, в отчете для фюрера их число выросло до 32[313], а затем выяснилось, что дивизия потеряла еще больше боевых машин. Безвозвратные потери 22-й тд составили 34 танка, из них 11 Pz. II, 17 Рz. 38(1) и 6 средних танков Pz. IV[314].

Таким образом, советские войска, в которых было в 2,4 раза меньше танков, чем у противника, уничтожили в 2,4 раза больше фашистских танков, чем потеряли.

Захваченные советскими войсками танки Pz. IV и 38(t). На Pz. IV уже нанесено советское обозначение – звезда на ящике сзади башни.

Командир 204-го тп 22-й тд докладывал, что попытки вытащить подбитые танки оказались безуспешными[315]. 8 из 17 танков, брошенных фашистами на поле боя, оказались в полной исправности[316]. Фотоснимки советских военных корреспондентов с Крымского фронта отразили захват двух исправных средних танков Pz. IV и одного Pz. 38(t). Эти трофеи позже использовали советские войска[317].

Другие потери 22-й тд тоже внушительны. Согласно отчету ее командира, дивизия 20 марта потеряла около 1100 человек, из которых чуть меньше трети пропали без вести, а также 12 тяжелых минометов, 7 противотанковых орудий и другое вооружение, включая 134 пулемета, 10 тягачей, 8 БТР, 18 легковых машин, 11 прицепов с боеприпасами[318].

Отражение фашистского контрудара и его