Белые пятна Великой Отечественной войны - Алексей Валерьевич Исаев

прибывающие резервы, в первую очередь так называемые «дальневосточные» дивизии, растрачивать на затыкание брешей, вместо того чтобы использовать их для решительного контрудара. Например, на начало августа был запланирован контрудар 21-й армии. Предполагалось, что «на участке 21 а[рмии] будет создан небольшой кулак из трех свежих хорошо подготовленных стрелковых дивизий и двух новых танковых бригад»[337]. Общая численность 21-й армии возросла примерно до 85 тысяч человек. Для сравнения: на 20 июля она насчитывала 29 тысяч человек. Однако в августе контрудар из того же района, из которого начался блистательный «Уран» в ноябре 1942 года, был сорван немецким наступлением, приведшим к окружению главных сил 62-й армии в большой излучине Дона. Три свежие дивизии были растащены на восстановление фронта. Также свежие танковые бригады и «дальневосточные» дивизии пришлось направлять под Абганерово для противодействия прорыву танков армии Гота.

Аналогичная картина наблюдалась с вводом в бой 1-й гвардейской армии, сформированной из элитных воздушно-десантных частей. Вместо мощного контрудара она была вынужденно использована для выправления кризисной ситуации на Сиротинском плацдарме, по которому в середине августа был нанесен очередной удар усилившейся за счет подхода пехоты 6-й армии.

Вместе с тем, с точки зрения немецкого командования, операция затягивалась. Вместо стремительного броска на Сталинград приходилось вести тяжелые бои в излучине Дона. Впрочем, в 20-х числах августа пришло время и для понтонеров: был захвачен плацдарм на восточном берегу Дона и построена переправа для танков и артиллерии.

Очередной драматический поворот в сражении произошел, когда 23 августа немецкие танки прорвались к Волге и северным окраинам Сталинграда. Образовался «наземный мост» от Дона до Волги, нависавший над советскими войсками к западу от Сталинграда. От сползания к катастрофе ситуацию вновь спасли резервы Ставки. За счет переброшенных с других направлений танковых корпусов и стрелковых дивизий вновь были организованы контрудары, парализовавшие активность 6-й армии. Наступление навстречу 4-й танковой армии, которого требовал от Паулюса командующий группой армий «Б» Вейхс, так и не состоялось.

Однако добиться решительного результата контрударами советским танкам вновь не удалось. Под Сталинградом были собраны не только резервы Ставки, но и лучшие оперативные умы Красной армии – А. М. Василевский и Г. К. Жуков. Опорой 6-й армии оставалась артиллерия. Показательна фраза в одном из донесений: «Танковые батальоны 60-й м[оторизованной] д[ивизии] и других дивизий XIV т[анкового] к[орпуса] лишь малой частью сил участвовали в этот день в боях на северном фронте». По большому счету сравнение количества танков сторон в данном случае недостаточно информативно. Они использовались в основном в контратаках с целью восстановления фронта.

С прибытием Жукова на Сталинградский фронт стали поступать тяжелые орудия, но ситуация была еще далека от идеала. На 2 сентября 1942 года в составе 1-й гвардейской армии К. С. Москаленко насчитывалось 24 152-мм пушки-гаубицы[338], а на всем Сталинградском фронте – 59 152-мм орудий[339]. До двух сотен тяжелых орудий, имевшихся в распоряжении 6-й армии, этот артиллерийский кулак не дотягивал.

В середине сентября сражение под Сталинградом достигло апогея. Паулюс развернул свою тяжелую артиллерию для штурма города. 62-я армия в Сталинграде была фактически изолирована: железнодорожная ветка, связывавшая город со страной, была перерезана немцами. Снабжение советских войск в Сталинграде осуществлялось кружным путем с переправой на лодках и мелких речных судах через Волгу.

Состоявшееся 12 сентября совещание в ставке фюрера в Виннице обычно связывают с планированием штурма Сталинграда. Однако помимо этого обсуждались планы сокрушения советской группировки в полосе между Доном и Волгой, к северу от Сталинграда (1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии). Гитлеру были предложены два варианта операции, определенные как «большое решение» и «среднее решение». Суть выбранного в итоге фюрером «среднего решения» состояла в «прорыве подвижными соединениями из района западнее Ерзовки к высотам восточнее Прудки, откуда можно будет южнее Тишанки повернуть на запад и продвинуться к Дону»[340]. Это решение означало обход главных сил ударной группировки Сталинградского фронта с левого фланга с последующим ее окружением. Учитывая, что собранные в резервных армиях танки постепенно выбивались, такой удар мог иметь самые тяжелые последствия: в определенный момент под рукой у командования фронта могло не найтись достаточного количества боеспособных танковых бригад для противодействия окружению.

Спланированная немцами операция фактически делала советскую стратегию безальтернативной. Теперь отказ от наступлений Сталинградского фронта на соединение с 62-й армией означал смертельный риск уничтожения самих резервных армий в районе Котлубани. К счастью, отказа от стратегии активной помощи сражающимся за Сталинград частям не последовало. В докладе Жукова Сталину от 12 сентября указывалось: «Новую операцию мы имеем в виду готовить на 17.9». Довольно долгая пауза была вызвана ожиданием новых соединений.

Для контрудара была собрана сильная количественно группировка войск. В составе 1-й гвардейской армии насчитывалось 123 882 человека. Наносившая удар смежным с ней флангом 24-я армия насчитывала на 10 сентября 54 500 человек. Для понимания действительной роли сражения в степи между Доном и Волгой достаточно сравнить эти цифры с численностью 62-й армии в самом Сталинграде. На 13 сентября 1942 года 62-я армия насчитывала 54 000 человек, в два с лишним раза меньше, чем 1-я гвардейская армия, и в три с лишним раза меньше, чем 1-я гвардейская и 24-я армии. В трех танковых корпусах и трех танковых бригадах, подчиненных 1-й гвардейской армии, к началу наступления насчитывалось 340 танков[341]. С точки зрения количества задействованных людей и техники «Верден» в степях к северу от Сталинграда заметно превосходил бои на улицах города, но в послевоенный период оказался незаслуженно забыт.

Начатое ранним утром 18 сентября наступление натолкнулось на стену огня. Офицер Генерального штаба при 7-м танковом корпусе майор Матусевич писал: «Наступление было сорвано авиацией пр[отивни]ка»[342]. В журнале боевых действий 6-й немецкой армии действительно отмечалась высокая интенсивность использования ВВС: «VIII авиакорпус направил все свои силы на эффективные безостановочные действия против вклинившегося противника в междуречье Волги и Дона. 875 наших самолетов сбросили 395 тонн бомб всех калибров»[343]. В дальнейшем наступление было продолжено, но успеха не имело. К 20 сентября от 340 танков 1-й гвардейской армии в строю остались 153. Потери в людях и технике существенно снизили возможности ударной группировки.

Общие потери трех армий Сталинградского фронта (1-й гвардейской, 24-й и 66-й), пытавшихся прорваться к Сталинграду с севера, за сентябрь 1942 года составили внушительную с любой точки зрения цифру в 120 тысяч человек[344]. В свою очередь, общие потери немецких войск, оборонявших «наземный мост» (16-я танковая дивизия, 3-я и 60-я моторизованные дивизии, 76-я пехотная дивизия, управления VIII и XIV корпусов), составили за сентябрь 1942 года