На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк - Александр Александрович Карский

В 1910 году ситуация разрешается самым благоприятным образом: Бондарские покупают дом на той же Успенской улице, семья Шевченко, пополнившаяся к тому времени еще двумя детьми, Машей и Володей (1908 г. р.), занимает свое освободившееся владение. Друзья стали соседями. Старый маленький домик на Безымянной улице в том же году был продан. На вырученные деньги ротмистр В. А. Шевченко приобретает участок в конце Манежной улицы и приступает к строительству большого двухэтажного каменного особняка.

Строительство нового дома завершилось в первой половине 1914 года. Переезд состоялся перед самой войной. Но пожить с комфортом ротмистр не успел. В семейном альбоме имеется фотография, на которой он запечатлен во дворе, похоже, перед уходом на фронт. На снимке заднее крыльцо еще не достроено, виднеется куча песка, по углам строительный мусор.

Очевидно, тогда же встал вопрос: что делать с домом на Успенской? С началом войны народ стал осторожнее. Инфляции в первый год не наблюдалось, цены сдерживались, но на приобретение недвижимости не каждый отваживался. В начале октября 1915 года в «Елецком Вестнике» появилось объявление о продаже деревянного дома в пять комнат, с передней, кухней, флигелем во дворе, садом. И вот тут повезло! Как раз 1 октября в Елец приехал только что назначенный министром внутренних дел Алексей Николаевич Хвостов, уроженец этих мест. Родовое имение одной из ветвей Хвостовых находилось в нескольких верстах от Ельца, возле села Шаталовка, на берегу Дона. По каким-то своим соображениям министр А. Н. Хвостов решил приобрести дом в Ельце. И тут ему на глаза попадается объявление в газете… Вот откуда у В. А. Шевченко появились деньги для приобретения дорогой московской квартиры. Конечно, пришлось подключить все ресурсы, припомнить всех должников. Странички в записной книжке заполнились подсчетами. Отмечено, что первый взнос за квартиру составил 7000 рублей. Затем продажа дома в Ельце принесла 15000 рублей. И в итоге собственных средств хватило, занимать не пришлось. Столь подробно останавливаюсь на истории приобретения квартиры, чтобы выпуклей стали реалии давно ушедшей эпохи, чтоб понятней сделались материальные возможности, да и сама жизнь офицеров армейской кавалерии.

Как и когда семья подполковника переехала в Москву – точно не известно, но, скорей всего, в январе-феврале 1916 года. Впрочем, как сказано выше, дочь Ольга тут уже училась, поэтому какое-то время она, видимо, оставалась одна в квартире после отъезда В. А. Шевченко в действующую армию, по месту нового назначения. Вместе с Пелагеей Игнатьевной прибыли пятнадцатилетний, уже успевший повоевать Василий, одиннадцатилетняя Мария и семилетний Володя. Старшая дочь Александра была уже замужем. Вторая по старшинству дочь, Анна (ей шел 22-й год), в это время обучалась на курсах сестер милосердия в Киеве. А Алексей, которому не было еще и восемнадцати, заканчивал ускоренную школу прапорщиков. В начале главы уже упоминалась фотография, на которой он в зимней форме одежды прощается с матерью на лестничной площадке. Насчет места съемки у меня нет ни малейших сомнений: прекрасно помню и эту площадку, и эту дверь. В молодые годы, бывая в Москве, неоднократно останавливался в этой квартире. Она впечатляла размерами прихожей, высотой потолков. Внутренним взором ясно вижу расположение комнат. Вскоре после революции в квартире появились два семейства подселенцев. Это, конечно, страшно сковывало хозяев и отравляло им существование.

Мне посчастливилось застать в живых Пелагею Игнатьевну. Помню, как в просторной гостиной, за большим столом, над которым висела старинная люстра, по праздникам собиралась вся родня. На своих привычных местах, подле матери, сидели Александра, Анна, Ольга, Василий и Владимир (Мария погибла в Латвии в самом конце войны). На стенах висели фотографии В. А. Шевченко в разные периоды его офицерской службы. Ко всем детям – и родным, и усыновленным – он относился с одинаковой отеческой заботой. И ему платили ответной любовью, уважали его при жизни и хранили память о нем после его смерти в 1947 году. Хорошо помню то почтение, с которым вспоминали о нем за большим столом в гостиной. И я счастлив, что могу, наконец, этой книгой выразить свою признательность скромному мужественному человеку и его боевым товарищам.

Назначение подполковника В. А. Шевченко командиром 513-го транспорта 103-го обозного батальона состоялось 7 апреля 1916 года (приказ № 553). Уже сообщалось, что прапорщик Алексей Шевченко погиб 28 мая на Волыни, у д. Езерцы, вызвавшись добровольцем перекусывать колючую проволоку перед неприятельскими позициями. Родители не сразу узнали об этом. Видимо, печальная весть сперва долетела до Москвы, ранив материнское сердце. А 103-й обозный батальон в то время находился на просторах Белоруссии. В «Послужном списке» В. А. Шевченко имеется запись о том, что 3 июня 1916 года он прибыл с 513-м транспортом в окрестности города Борисова, затем 8 июня направился в Речицу и добрался туда 14 июня. Через три дня обоз продолжил путь и 21 июня прибыл в Бобруйск. Вероятно, в период этих трудных переездов, где-то на маршруте, подполковник и узнал о гибели усыновленного им пылкого юноши.

Прапорщика А. В. Шевченко первоначально похоронили однополчане – на сельском кладбище неподалеку от места боёв. В семейном альбоме имеется фотография: у невзрачной деревянной ограды ряд холмиков с крестами. Родители убитого юноши приезжали на место его гибели после того, как в ходе июньско-июльского наступления удалось сбить противника с его позиций. Фотограф заснял Василия Алексеевича и Пелагею Игнатьевну на словно бы помертвевшем поле, возле колючей проволоки, местами перекушенной… Тело Алексея Шевченко в цинковом гробу доставили в Елец, где в полковой церкви состоялось его отпевание. Это подтверждается и фотографией, и записанными мной еще пятьдесят лет назад воспоминаниями родственников. К сожалению, не удалось обнаружить в библиотеках елецких газет за вторую половину 1916 года – возможно, к тому времени они уже перестали выходить из-за дефицита бумаги. Но это факт – юноша был похоронен в Ельце. В 1930-е годы полковая церковь в Ельце была разрушена, кладбище пришло в запустение, оно оказалось в центре города, во дворе местной телестудии. В последнее время энтузиасты пытаются привести в порядок то, что осталось. В планах – устройство небольшого мемориала.

В середине августа 1916 года подполковник В. А. Шевченко, по-прежнему числясь офицером 18-го гусарского Нежинского полка, продолжал несение службы в 103-м вьючном батальоне. Из Белоруссии путь его пролег до бывших границ Австро-Венгрии и далее в Буковину, где в то время вела тяжелые наступательные бои 9-я армия. В конце года, когда на большинстве