Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Александрович Иванов

различных письмах, написанных мной в Персию, я намекнул ряду лиц, вершающим там дела и, в частности, моему близкому другу шейх-уль-исламу Исфагана по имени Мирза-Мортеза, первому должностному лицу государства, о намерении его императорского величества войти в переписку с Фетх-Али-шахом»[252]. Между тем, Фатх-Али-шах вскоре сам послал письмо Наполеону (посредством некоего Осипа Васильевича), предлагая ему вступить в союз[253]. Письмо Наполеоном было получено в конце января 1805 г[254]. Переписка с шахом начиналась в канун создания третьей антифранцузской коалиции и назревавшей новой войны в Европе. В этой обстановке франко-иранское сближение являлось делом недалекого будущего.

Уже 7 марта 1805 г. из Парижа отправился в Иран, в качестве официального французского представителя А. Жобер[255]. Тем не менее, французская сторона опасалась, что Жоберу не удасться добраться до Ирана и потому, иным маршрутом (но с теми же инструкциями) туда же был послан Ромье. На этих французских эмиссаров (следовавших в Иран через Константинополь), была возложена также задача углубления франко-турецких связей с целью побуждения Порты к войне против России. Французская дипломатия готовилась формировать против России на Востоке широкий фронт. Конечная цель поездки обеих эмиссаров не являлась тайной ни для русских, ни для англичан. Консул Италинский, сообщая Цицианову касательно миссии Ромье, отмечал «Эмиссар сей, избранный Бонапартом конечно для подаяния персидскому владетелю советов для соображения с ним средств, могущих послужить ко вреду России, имел здесь ночные свидания с верховным визирем; предмет оных не мог не быть неприятельский в рассуждении нас. Можно заключить, что Ромье пущен в Персию для поддержания и оживления тамо войны проливу нас, не преминул предложить визирю проекты, которые, будучи приняты и принятие их будучи сообщено им в Персию, могли сделать удобнее предлежащие там ему подвиги. Предложениями такого рода мог он обратить внимание Порты на Грузию и заставить ее заниматься со стороны оного края военными приготовлениями»[256]. Англичане, как и следовало ожидать, пытались сорвать поездку Ромье. В результате, на Ромье было организовано неудачное покушение[257].

Наконец, после долгого путешествия, полного опасностей, Ромье 24 сентября 1805 г. прибыл в Тегеран и вручил шаху письмо Наполеона от 30 марта 1805 г. В письме Наполеон призывал шаха к установлению тесных отношений, и соблазнял его радужными перспективами. Так, в частности, там говорилось следующее «Наши государства очень сильные, и я готов помочь тебе в твоих усилиях сохранить могущество своей империи… Коварным русским надоела их холодная страна и они напали на Турцию. Англичане, которые живут на острове, который меньше твоей самой малой провинции, всеми силами удерживаются в Индии. Они становятся с каждым днем все опаснее. Эти государства не заслуживают доверия и им нельзя верить. Это не потому, что они сильны, а потому, что они хотят стать сильными. В прошлом я через своего посланца высказывал тебе свои дружеские чувства. Сейчас я посылаю к тебе человека, которому ты можешь доверять и который ознакомит тебя с положением дел на Востоке и во всем мире… Я хочу установить с тобой выгодные деловые отношения. Я хочу, чтобы ты принял моего посланца с достоинством. Я также приму твоего посланца. Я хочу видеть твое государство могущественным… Англия и Россия – вот эти два государства наши истинные враги, мы должны объединить наши силы перед действительной угрозой, и наши мнимые разногласия должны уступить место перед действительной угрозой».»[258].

Основным же условием французской помощи Ирану являлось порывание последним всех связей с Англией. По поводу встреч Ромье с шахом российский консул в Трапезунде Рубо-де-Понтеве сообщал в МИД России следующее «Сообщения, полученные мною из Персии, сводятся к тому, что французский эмиссар, проникший через Багдад, явился ко двору шаха с верительными грамотами. Он имел две аудиенции; он всячески стремился показать, что все заботы Бонапарта заключаются в том, чтобы вновь вернуть Персии весь ее прежний блеск, что последний рассматривает шаха, как одного из своих самых великих и самых дорогих союзников, что он призывает его, ради его собственного блага, атаковать Россию в наибольшем числе пунктов и с наибольшими силами, что со своей стороны он обещает сделать то же, что большие победы, которые он одержал над Россией и ее союзниками, не оставляют сомнения в том, что его могущественные армии смогут вскоре продвинуться до Крыма»[259].

Однако, переговоры вскоре были прерваны. 12 октября Ромье и его переводчик скончались при загадочных обстоятельствах, после аудиенции у шаха. В одном из своих донесений Италинский отмечал, что «смерть господина Ромье была приписана англичанам»[260]. Французский консул Корансэ публично обвинял в смерти Ромье и его переводчика англичан. Как бы то ни было, Утрей, вернувшийся из Ирана, доставил письма шаха и визиря Мирза-Шефи, в которых сообщалось о намерении иранцев отправить посла во Францию.

Миссия Амедея Жобера, посланная иным маршрутом (через Западную Армению) также столкнулась со значительными трудностями в пути. Достигший Баязета Жобер был задержан турками в июле 1805 г. Такому поведению баязетского паши Махмуда были свои объяснения. Как отмечает А. Иоаннисян «Франко-турецкие отношения к тому времени значительно ухудшились. Порта отказывалась даже признать Наполеона императором. После бесплодных переговоров Брюн в декабре 1804 г. демонстративно выехал из Константинополя. Личное письмо Наполеона к Селиму, привезенное Жобером, было полно упреков и претензий; Наполеон призывал султана «пробудиться» и прогнать министров, продавшихся русским. На это обращение был дан от имени султана холодный и сдержанный ответ. Франко-турецкие отношения были столь плохими, что Англия и Россия лелеяли даже надежду склонить Турцию вновь, как и в 1798 г., вступить в антифранцузскую коалицию. Именно поэтому Жобер не решился ехать через турецкие владения под своим настоящим именем, а отправился туда тайно, под видом купца-армянина. Отношения между Оттоманской империей и Ираном тоже были довольно напряженными из-за пограничных споров, особенно в связи с конфликтом из-за курдского округа Сулеймание, входившего в состав Багдадского пашалыка. Конфликт этот привел год спустя к вооруженному столкновению между обоими государствами. Из донесений Рубо-де-Понтеве мы знаем также, что Махмут-паша и сам лично находился в весьма враждебных отношениях с персами. Он имел поэтому все основания, не опасаясь гнева Порты, задержать подозрительного французского посланца, тайно пробиравшегося в Иран»[261].

Русская сторона, осведомленная о французских намерениях, также пыталась предпринять свои меры. Так, Цицианов приказал генералу Несветаеву следующее «Выберите несколько человек верных, во всем надежных и хорошо вооруженных армян и их под видом купцов, так как они здесь всегда ездят с оружием, отправьте проехать по дороге до самого Баязета и в других местах, где только можно ожидать, что сей