Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

Наконец с улицы донеслись звуки подъехавших автомобилей. Хлопнули дверцы, послышался разговор. Ещё через несколько минут седой мужчина в генеральском мундире Русской армии с погонами генерал-майора вошёл в храм, ведя за правую руку стройную молодую женщину в белоснежном свадебном платье. Голова и лицо её были закрыты ажурной фатой. Перекрестившись на образа алтарной преграды, генерал поклонился и повёл свою молодую спутницу к аналою. Подведя её к офицеру в форме майора парагвайской армии, он негромко сказал несколько слов и передал её правую руку в левую руку офицера. Тот улыбнулся и благодарил генерала. Невеста откинула полы фаты и раскрыла лицо. Священник также улыбнулся, огладил бороду, принял кадило из рук диакона и начал венчальную службу. В таинстве брака сочетались раб Божий Сергий и раба Божия Наталия. У генерала от Месопотамии до Латинской Америки, седого, одетого в русскую воинскую форму, на глаза наворачивались слёзы…

А через неделю 12-го июня 1935-го года между Боливией и Парагваем было подписано соглашение о прекращении огня, которое фактически завершило Чакскую войну.

От есаула Терека и Кубани до майора парагвайской армии

То не ветер ветви клонит,

Не дубравушка шумит —

Волчья сотня красных гонит

Мать-земля под ней дрожит…

Из казачьей песни в годы Гражданской войны

Офицер Кубанского казачьего войска, георгиевский кавалер, герой Первой Мировой Андрей Григорьевич Шкуро в 1915-м году был произведён в есаулы «за отличие в делах». Излечившись от очередного ранения и пользуясь затишьем на фронте, он предложил командованию проект формирования специального партизанского отряда. Получив одобрение, в декабре 1915-го – январе 1916-го года есаул приступил к его организации. «Конный отряд особого назначения» формировался в основном из кубанских и терских казаков-добровольцев.

Возглавив отряд, есаул Шкуро маневрировал и совершал диверсии в тылу противника. Сначала он проявил себя на Западном фронте, затем – в Минской губернии, и, наконец, в Южных Карпатах. В ходе своих стремительных рейдов его казаки взрывали и уничтожали мосты, железнодорожные пути и стрелки, артиллерийские склады, обозы с продовольствием и снаряжением.

Чёрное знамя «Кубанского конного отряда особого назначения» несло то изображение волчьей головы, то шапки из волчьего меха. Боевой клич казаков, подражающий волчьему вою, и символы знамени породили неофициальное название этого отряда, прозванного «Волчьей сотней». Немцы уже оценили голову Шкуро в 60 тысяч рублей. Отряд же прославился на фронте своей лихостью.

Поручик уланского полка Георгий (в быту Юрий) Михайлович Бутлеров, узнав о подвигах Шкуро и его казаков, подал рапорт о переводе его в «Конный отряда особого назначения». Однако командование не сочло нужным удовлетворить просьбу, изложенную в рапорте поручиком. Его вызвали в штаб полка и начштаба подполковник Георгиевич объявил, что поручик нужен сейчас здесь, и должен нести службу в составе 12-го уланского Белгородского полка 12-й кавалерийской дивизии. Бутлеров временно отложил своё решение служить под началом есаула Шкуро.

Терские казаки

* * *

К исходу 1916-го года «Конный отряд особого назначения» под командованием генерала графа Ф. А. Келлера был расквартирован близ Кишинёва. Тогда же Шкуро дослужился до чина полковника. Отряд совершал набеги на тылы германских войск на Румынском фронте. Но тут началась Февральская революция. Это не остановило неугомонного казачьего предводителя. Он подал рапорт о своём переводе в состав Кавказского Экспедиционного корпуса генерала Баратова. Вместе с ним подали рапорты и некоторые его соратники.

В апреле 1917-го года Шкуро и несколько офицеров-кубанцев из его окружения были переведены на Кавказский фронт. Там они приняли участие в боевых действиях против турецких войск. Затем его поставили во главе отдельного «партизанского» отряда, продолжившего традиции «волчьей сотни». В распоряжении полковника Шкуро оказались три конные сотни при 2-х орудиях и 6-ти пулемётах.

В Персии в русском Экспедиционном корпусе генерала Баратова, Шкуро совершал глубокие рейды по турецким тылам, крушил и нарушал их коммуникации, взрывал склады. Со своими казаками он доходил до границ Месопотамии, где по приказу генерала Баратова вступал во взаимодействие с британскими войсками. После начавшегося исхода русских соединений Экспедиционного корпуса из Персии в Россию, Шкуро прикрывал их отход. Затем в начале декабря 1917-го года у границы Российского Закавказья он распустил отряд и уехал на Северный Кавказ.

* * *

Во второй половине декабря 1917-го года полковник Шкуро организовал новый партизанский отряд в районе Кисловодска, где в то время жила его семья. Там он был ранен в стычке с неизвестными, после чего в Кисловодске лечился в госпитале. По распоряжению одного из красных комиссаров Шкуро был арестован и отправлен под охраной в Пятигорск к Григорию Анджиевскому[37]. Тот в свою очередь направил Шкуро во Владикавказ с заключением о его контрреволюционной деятельности. По одной версии председатель Совета Народных Комиссаров Терской народной республики С. Г. Буачидзе[38] принял решение об освобождении Шкуро под честное слово.

По другим свидетельствам Шкуро совершил побег из тюрьмы в Кавминводах. Во главе отряда числом 80 верных ему казаков Шкуро бежал на Кубань. С мая 1918-го года он повёл широкомасштабную, открытую борьбу с большевиками. Природная лихость, склонность к авантюризму и неожиданным решениям выдвинули его в первый ряд военачальников Белого движения. В мае 1918-го года он начал подготовку восстания казаков в округе станицы Бекешевской Баталпашинского отдела Кубанской области. Ночью 10-го июня 1918-го года казаки Бекешевской первыми подняли восстание против советов под началом Шкуро. На следующий день станица Суворовская примкнула к восстанию, усилив Шкуро более чем на 250 сабель. Из Суворовской казачий полковник повёл свой отряд в станицу Воровсколесскую. Там к восставшим присоединились казаки числом 300 штыков и сабель[39]. Свой первый бой восставшие приняли 12-го июня под станицей Бекешевской. Это была короткая, но жестокая схватка с красными карателями. Те были разбиты и бежали, а победителям досталось 400 винтовок и 3 пулемёта. Отряд Шкуро потерял всего 10 бойцов убитыми и 12 ранеными. Уже 14-го Шкуро выступил к станице Баталпашинской. «Волчья сотня» возродилась и повела борьбу против советской власти и большевистских порядков.

* * *

Пламя восстания заполыхало в самом сердце Северного Кавказа. В окрестных станицах казаки, стреляли, вешали большевиков и их сторонников, порой упраздняли и советскую власть. Казачество всё яснее осознавало, что советы – власть большевиков, что эта власть не оставит казаков в покое, не смирится с их исконными дедовскими порядкам, законами и устоями жизни, наработанными в течение веков. Казаки всей своей русской, православной душой чувствовали, знали, что они – суть той