Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

Сим удостоверяю, что предъявитель сего слушатель академии Генерального штаба – капитан л[ейб]-гв[ардии] Конной артиллерии Константин Васильевич Семчевский 24 июля 1918 года действительно пробился из г. Екатеринбурга в составе вооруженного офицерского отряда академии Генерального штаба под командою подполковника Румша и присоединился в районе завода Северский к вверенным мне войскам, действующим против большевистских банд. Начальник боевого участка чехословацких войск на екатеринбургском направлении прапорщик Чила.

К. В. Семчевский писал в эмиграции своему другу В. С. Хитрово:

Нам стало ясно, что наступил решающий момент: если мы будем назначены в Красную армию или же поедем с академией в Казань – мы становимся на сторону большевистской власти. Профессора и, как ни странно, большинство слушателей вело себя пассивно, решив, по-видимому, идти с большевиками и ехать в Казань (что они и сделали). Лишь 37 слушателей (включая меня), состоящих уже к этому времени в тайной организации, решили пробиться через красный фронт и соединиться с партизанами, наступавшими в сторону Екатеринбурга. Нам удалось почти чудом украсть винтовки и два пулемета, и в ночь с 17 на 18 июля мы маленькими группами пробрались к месту, где было сложено оружие (в лесу к западу от города), и двинулись в сторону красного фронта… У многих из нашего маленького отряда жены остались в Екатеринбурге (моя жена тоже). Было ясно, что если нам не удастся в кратчайший срок захватить Екатеринбург – наши жены будут как жены «изменников» советской власти ликвидированы. Поэтому мы сделали все от нас зависящее, чтобы организовать отряды белых и ускорить их наступление. Через три дня мы первыми ворвались в Екатеринбург и успели спасти своих жен. Но только тогда мы узнали, что за сутки до нашего ухода из Екатеринбурга государь Николай Александрович и вся его семья были зверски умерщвлены большевиками. Заняв Екатеринбург, мы спешно занялись формированием русских частей.

Отряд Румши, соединившись с белыми и чехословаками, участвовал во взятии Екатеринбурга, после чего был расформирован. Тогда в городе обнаружилось, как вспоминал Семчевский, «небольшое число бывших слушателей академии, сумевших избегнуть эвакуации. Некоторые ушли в леса, другие укрылись где-то в городе. Появилась и наша „пятерка“, которая не дошла до сборного пункта. Как мы и думали, они наткнулись на красный дозор, открывший по ним огонь. Считая, что нас предали, они скрывались в лесу все эти дни». В дальнейшем подпольщики успешно служили на штабных и командных должностях в белых формированиях Востока России.

Впрочем, по мнению Семчевского, к членам отряда в белой Сибири отнеслись недоброжелательно. Сам он оказался к началу 1919 года во Владивостоке. Семчевский вспоминал:

В городе оказалась миссия генерала Романовского. Я зашел туда и, к удивлению, встретил там двух из нас – тридцати семи – Гершельмана и Мягкова. Они тоже, очевидно, оказались на западе Сибири «безработными». Постепенно мое впечатление, что нас, 37 офицеров, посылают «с глаз долой», чтобы не было свидетелей эвакуации академии из Екатеринбурга, начало переходить в уверенность.

Слушатели, откомандированные в советские штабы, переходили к белым в индивидуальном порядке, хотя это и было сопряжено с риском для жизни.

«Надо думать, что уедем мы недалеко…»

Все же академическое начальство решило подчиниться приказу Троцкого, хотя и постаралось в полной мере воспользоваться разрешением оставить часть состава академии в Екатеринбурге. В городе оставляли почти все имущество. Однако воспрещалось оставлять лиц с боевым опытом. Накануне отъезда обсуждался вопрос о том, кого можно не брать в Казань. В связи с преклонным возрастом в Екатеринбурге оставались старейшие профессора А. И. Медведев и Г. Г. Христиани (страдавший рядом заболеваний). Последний, кроме того, был назначен председателем комиссии по охране академического имущества. Несмотря на возражения Андогского, конференция в порядке исключения постановила часть сотрудников оставить – по семейным обстоятельствам. Все они вошли в комиссию Христиани. На комиссию также было возложено отстаивание интересов академии и заботы об оставленных семьях. На содержание последних профессору Христиани были выделены средства.

Генерал Христиани сообщал начальнику штаба гарнизона Екатеринбурга 30 июля 1918 года, что остались 5 офицеров Генштаба по назначению конференции, в том числе 2 генерал-лейтенанта преклонного возраста, 3 штаб-офицера, из которых один был ранен и непригоден к строевой службе, второй был болен, а третий остался по семейным обстоятельствам. Оставались до семидесяти семейств преподавателей (в том числе семья начальника академии Андогского) и слушателей, всего до 300 человек, размещенных относительно удовлетворительно.

По вопросу об оставлении профессора Матковского девять членов конференции проголосовали за и девять против, в результате он подал в отставку, решив остаться в городе. Андогский якобы сказал ему, что если бы сам был просто профессором, то поступил бы так же. Однако для страховки он приказал оставшемуся Христиани после отъезда академии провести медицинское освидетельствование Матковского (по данным на август 1918 года, тот страдал неврастенией в тяжелой форме), чтобы имелся документ о том, что тот остался не самовольно. В случае перерыва связи Андогский поручил Христиани уволить Матковского своей властью. Тем не менее из воспоминаний Иностранцева следует, что Матковский остался самовольно, чем подверг академию опасности. Впоследствии конференция осудила его поступок и исключила Матковского из своего состава.

Под предлогом охраны имущества академии, по возрасту, по болезни в Екатеринбурге остались и другие сотрудники, а также семьи преподавателей. Оставался и ряд слушателей, в том числе направленных в различные советские учреждения. Слушатель штабс-капитан А. Ф. Мауринг впоследствии написал в рапорте правителю дел академии, что решил не эвакуироваться, и тогда же ходатайствовал о медицинском освидетельствовании исключительно по обстоятельствам политического момента. Жены некоторых слушателей были беременны и должны были вскоре рожать. Их мужья тоже ходатайствовали о том, чтобы не переезжать.

Слушатель К. А. Звиргзд, направленный в один из советских штабов, но в итоге попавший к белым, отмечал в анкете Московского политического Красного Креста 17 февраля 1921 года:

17 марта 1918 г. академия Генштаба, слушателем коей я состоял, была эвакуирована из Петрограда в Екатеринбург. Вследствие наступления чехословаков академия 23 июля того же года из Екатеринбурга была эвакуирована в Казань (эшелон отошел в 4 часа утра 24 июля [4] ). Я в числе 20 человек вечером 23 июля был командирован в штаб 3й Красной армии. На другой день я получил задачу рекогносцировать дороги в сторону противника. 25 июля в 5 час[ов] утра город Екатеринбург был занят чехами и все находившиеся в городе и часть штаба армии попали в плен. Кстати сказать, через 2–3