Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын

в 1-й гвардейский танковый корпус пришла 10 мая, когда корпус находился под Гомелем[397]. 4 июня начальнику штаба 1-го гв. тк пришло донесение, в котором начальник связи 17-й гв. танковой бригады просил разрешить работу на танковых радиостанциях в учебной сети, так как командиры машин «практически не имеют тренировки». И лишь 8 июня последовал приказ о разрешении проведения учений на маломощных и танковых рациях на пониженных штыревых антеннах[398]. При этом 16 июня все передатчики снова были опечатаны. Начиналась заключительная фаза подготовки к наступлению. Радиосвязь во всех звеньях работы с корреспондентами совершенно прекратила, только периодически производилась поверка работы раций. Работа радиосвязи началась с подачей сигнала атаки.

Отметим еще несколько деталей организации передислокации соединений из приказа штаба 16-й гв. танковой бригады 1-го гв. тк от 12 июня: «…4. Начальникам эшелонов за 2 часа до начала погрузки на станциях иметь погрузочную команду в количестве 50 чел. во главе с офицером. Иметь клинья, проволочные гвозди и проволоку для крепления машин.

1. Начальнику связи обеспечить эшелоны проводной связью.

‹…›

8. Требую от всего личного состава тщательной маскировки, твердой дисциплины. В вагонах иметь списки личного состава. Старшими вагонов назначать офицеров. После каждой остановки проводить поверки личного состава. Запрещаю начальникам эшелонов отпускать личный состав на остановках»[399].

Начальник штаба БТ и МВ 1-го БФ полковник Ульянов также направил свои инструкции. В них он коснулся и других вопросов, в частности, в них сказано: «…б) отрекогносцировать район сосредоточения, организовать встречу эшелонов и немедленный их вывод в район дислокации корпуса; в) проводить рекогносцировки районов исходных позиций, маршрутов, выходов к ним, обратив особое внимание на наличие мостов»[400]. И в конце «…е) на рекогносцировке в танковой форме, с нанесенной на карте обстановкой и большими грузами не появляться».

Кроме того, приказами по бригадам было запрещено разжигание костров в ночное время, езду со светом и пользование ручными фонарями. Огонь по самолетам противника разрешалось открывать только после подачи сигнала «воздух»[401].

12 июня согласно приказу командующего 1-м БФ корпус начал погрузку гусеничных машин и грузов на станциях Буда-Кошелевская, Уза. Автотранспорт шел своим ходом. Станцией выгрузки была назначена ст. Останковичи. Район сосредоточения: Великий Бор, Залье, Сетище. Корпус совершил марш Дудичи – Гомель – Речица – Великий Бор протяженностью 180–190 км. Погрузка корпуса по железной дороге шла медленно. Корпусу изначально было предоставлено всего восемь эшелонов, а затем это количество было снижено до шести. Последний танковый эшелон был отгружен 18 июня и на станцию Останковичи прибыл 20 июня.

Поэтому только к 20-му числу основные части корпуса были сосредоточены в районе Великий Бор. Однако к этому времени не прибыли 300 автомашин, не хватало более 700 водителей колесного транспорта, не было получено полностью вооружение и боеприпасы. Все это прибывало очень медленно и тормозило подготовку корпуса к операции. Так, имущество связи, 30 раций, анодное питание, часть личного состава к 20 июня еще не прибыли. В таких трудных условиях укомплектования и недостатка времени для сколачивания корпус получил боевую задачу. К 23 июня 1-й гв. танковый корпус насчитывал: танков Т-34-85 – 210 ед., СУ-85 – 21 ед., СУ-76 – 21 ед., минометов 120-мм – 42 ед., минометов 82-мм – 49 ед., пушек 76-мм – 24 ед.

Прибыли на 1-й Белорусский фронт и специальные танковые части. 40-й инженерный танковый полк имел 18 танков Т-34 с тралами и 4 командирских танка Т-34. Он поступил в оперативное подчинение командира 35-го стрелкового корпуса 3-й армии. Полк находился в составе 1-й штурмовой инженерной бригады резерва (шисбр) и действовал в полосе наступления 348-й дивизии на участке Роговой – отм. 149,5.

510-й отдельный огнеметный танковый полк (оотп) передавался 41-му стрелковому корпусу 3-й армии для совместных действий с 120-й сд для прорыва обороны в направлении Веричева[402].

48-я армия получала 42-й отдельный танковый полк и два инженерных подразделения: 516-й отдельный огнеметный танковый полк и 166-й инженерно-танковый Киевский полк тральщиков мин (итп). 516-й полк прибыл на ст. Василевичи 16 июня и 19 июня сосредоточился в лесу в 1 км северо-восточнее Скобалища. 166-й итп 21 июня прибыл на ст. Останковичи и 22 июня сосредоточился в лесу в 1 км севернее Меховщины[403].

Согласно боевому распоряжению штаба инженерных войск 28-й армии от 21 июня, две танковые роты 516-го оотп были приданы 3-му гв. ск и 20-му ск (по одной роте) и должны были действовать совместно с 9-м и 10-м штурмовыми инжнерно-саперными батальонами (шисб), приданными этим же корпусам. Командир 3-й гв. ск придал два взвода 1-й танковой роты 516-го оотп 96-й сд и один взвод – 54-й гв. сд с задачей – после занятия пехотой Гороховищ во взаимодействии со штурмовыми батальонами выбить противника из населенного пункта, а затем продолжать его преследование.

Командир 20-го ск придал 2-ю танковую роту 55-й гв. сд и поставил задачу атаковать Пружинище. 166-й иткп получил приказ протралить на ширину 5 метров основные дороги.

Бронекатер Днепровской флотилии на р. Березине под Бобруйском. Июнь 1944 г. Источник: БГМИВОВ

На реку Березина перебазировалась и Днепровская военная флотилия. Флотилия начала кампанию 1944 года 19 марта, местом командного пункта был выбран город Киев[404]. Со временем центр оперативной обстановки перемещается в район основных притоков Днепра. После вскрытия рек Десна, Днепр и Припять 1-я бригада речных кораблей 22 марта 1944 г. вышла из Чернигова в Мозырь в составе десяти бронекатеров типа «1125», восьми минных катеров, двенадцати полуглиссеров, двух штабных полуглиссеров и береговой базы 1-й бригады на двух 40-тонных баржах.

25 марта в район Мозыря прибыла оперативная группа штаба флотилии. 1-я бригада прибыла в Мозырь 2 апреля и наладила взаимодействие с сухопутными войсками в районах г. Мозыря и с. Костюковичи. Корабли 2-й бригады флотилии начали перебазирование 30 апреля[405].

Подготовка к летнему наступлению велась в тайне, поэтому флотилия фактически не имела данных о приводящихся в соседних армиях мероприятиях. В отчете флотилии указывалось: «Фронт и штабы армий, проводя подготовку к общему летнему наступлению в кампанию 1944 г., проводили эту подготовку в большой тайне, не ставя об этом в известность даже крупные соединения, как дивизия или корпус. Также не ставилось каких-либо подготовительных задач флотилии. Штабу флотилии пришлось пережить интересный момент своей деятельности, когда он, не имея указаний на подготовку к наступлению, должен был эту подготовку все же провести»[406]. Значительная часть действий флотилии, как, например, переправы, была проведена без оформления документации, на основе взаимной устной договоренности.

Главной для флотилии оставалась служба связи. 1-я