Анархия – мать порядка! 1918-1919 годы - Владимир Виленович Шигин

республики Гуляй-Поле составляли все же более-менее сознательные и дисциплинированные крестьяне, которые знали, за что именно они воюют. Махновцы являлись убежденными сторонниками Советской власти, но только в ее безгосударственном, т. е. анархистском виде.

Военно-морской историк капитан 1 ранга М.А. Елизаров пишет: «В изучении проблематики Гражданской войны в России до недавнего времени почти не рассматривалась третья сила – махновцы и революционные матросы, к которым можно отнести основную массу матросов российского императорского флота из-за их активной роли в революционных событиях 1917 года. Это затрудняло понимание логики Гражданской войны, особенно на начальном и завершающем ее этапах. Серьезных исследований о махновском движении в советский период почти не было. Зато в постсоветской литературе оно вызвало большой интерес. Были изданы воспоминания Н.И. Махно, а также нескольких его соратников. Появился целый ряд специальных исследований о махновском движении. Советская историография, рассматривавшая деятельность революционных матросов, наоборот, представлена большим количеством как мемуарной, так и специальной литературы, что было обусловлено концепцией руководящей роли большевиков во всех революционных событиях. Но политическая активность военных моряков освещалась в основном только в период до 1918 года. Оставалась почти не изученной дальнейшая их деятельность, когда на почве разочарования новой властью настроения значительной части матросов стали приобретать левооппозиционный большевикам характер. Считалось, что революционеры не могут расходиться с большевиками. В постсоветский период этот стереотип продолжал действовать. Поэтому в современной историографии специальные работы о революционных матросах почти исчезли и представлены в основном на уровне отдельных диссертаций и статей. Причины сближения моряков и махновского движения в 1917–1919 гг. не ограничивались только общностью их леворадикальной политической линии. Ему способствовала географическая близость Черноморского флота с районом распространения махновского движения. Очень важную роль играли также богатые морские традиции запорожских казаков, наследниками которых считали себя махновцы. Им, как и многим матросам, оказалась близкой анархистская идеология. В 1917 году центрами анархистского движения в стране являлись сначала Петроград и Кронштадт, а затем Москва и Украина. Анархисты пользовались поддержкой на флоте, когда критиковали Временное правительство и деятельность соглашательских партий. Однако к их теориям будущего матросская масса оставалась равнодушной. На флоте из- за всероссийской известности эффективной революционной деятельности Кронштадтского совета наибольшую популярность получил лозунг «Власть Советам». Соответственно, главными своими союзниками матросы считали большевиков, отстаивавших этот лозунг. Затем, после Октябрьской революции 1917 года, на почве разочарования в большевистском правительстве среди матросов стали популярны анархисты, особенно в главной базе Балтийского флота – Гельсингфорсе. Анархистски настроенные матросы были почти на всех кораблях и в Центральном комитете Балтийского флота (Центробалте). В дальнейшем, по мере укрепления советской власти значительная часть матросов, особенно в Петрограде и Москве, оказавшись во властных структурах, стала отдавать свои симпатии большевикам и партии левых эсеров».

На Украине и на Черноморском флоте распространению анархизма способствовала обстановка полного безвластия, сложившаяся в южнороссийских губерниях в 1918 году. Еще одно причиной была удаленность от центральной Советской власти, которая после Октября 1917 года начала пытаться приводить массовые повстанческие движения в некое организованное русло. Зимой 1917–1918 года на юге Украины в связи с демобилизацией на Черноморском флоте появилось много анархистских матросских отрядов, по-своему осуществлявших советизацию на местах. В этих отрядах большинство составлял пришлый деклассированный элемент, привлеченный революционной фразеологией, особой популярностью матросов и их радикальными настроениями, Последние в дальнейшем рассеивались, а матросские отряды зачастую преобразовывались, распускались или вливались в более крупные красногвардейские соединения и в формируемые части Красной армии.

Военно-морской историк М.А. Елизаров пишет: «Причины сближения моряков и махновского движения в 1917–1919 гг. не ограничивались только общностью их леворадикальной политической линии. Ему способствовала географическая близость Черноморского флота с районом распространения махновского движения. Очень важную роль играли также богатые морские традиции запорожских казаков, наследниками которых считали себя махновцы. Им, как и многим матросам, оказалась близкой анархистская идеология. В 1917 году центрами анархистского движения в стране являлись сначала Петроград и Кронштадт, а затем Москва и Украина. Анархисты пользовались поддержкой на флоте, когда критиковали Временное правительство и деятельность соглашательских партий. Однако к их теориям будущего матросская масса оставалась равнодушной. На флоте из-за всероссийской известности эффективной революционной деятельности Кронштадтского совета наибольшую популярность получил лозунг «Власть Советам». Соответственно, главными своими союзниками матросы считали большевиков, отстаивавших этот лозунг. Затем, после Октябрьской революции 1917 года, на почве разочарования в большевистском правительстве среди матросов стали популярны анархисты, особенно в главной базе Балтийского флота – Гельсингфорсе. Анархистски настроенные матросы были почти на всех кораблях и в Центральном комитете Балтийского флота (Центробалте). В дальнейшем, по мере укрепления советской власти значительная часть матросов, особенно в Петрограде и Москве, оказавшись во властных структурах, стала отдавать свои симпатии большевикам и партии левых эсеров.

С началом немецкой оккупации в 1918 году матросы Украины объективно оказывались в авангарде той части населения, которая выступала против политики сотрудничества украинской Рады с немцами. Они являлись инициаторами создания многих партизанских отрядов самообороны на Украине. Черноморские матросы, связанные с местным населением, гораздо сильнее балтийских были настроены против Брестского мира, а, следовательно, против большевистских верхов, его заключивших. Поэтому в матросских отрядах анархизм в условиях столкновения с регулярными немецкими частями не изживался, а, напротив, получал подпитку, доходя до смыкания с около уголовными элементами».

* * *

Ярким представителем матросской вольницы являлся анархиствующий матрос Балтийского флота Алексей Васильевич Макроусов. Родился в селе Поныри Курской губернии. Происходил он из крестьян, работал шахтером. Отличался нахрапистостью, дерзостью и храбростью, при этом был патологически жесток. В юном возрасте неоднократно арестовывался за хулиганство. «Был я тогда темный и глупый, – впоследствии писал А.В. Мокроусов в своей автобиографии. – Верил в доброго царя и поповские сказки. Пил горькую и любил драться с кем ни попадя, чем заслужил в Макеевке славу первого кулачного бойца и хулигана». Вскоре за избиение купца Макроусов попал в тюрьму, но через несколько месяцев был освобожден. В 1908 году был призван на Балтийский флот, где служил матросом на миноносце «Прыткий». В 1912 году, после убийства в пьяной драке сослуживца, дезертировал и бежал через Финляндию за границу. Разумеется, в советское время А.В. Макроусов утверждал, что был арестован за революционную пропаганду и героически сбежал из-под ареста.

По рассказам самого А.В. Макроусова, после побега, он путешествовал по всему миру, был и кочегаром и китобоем. При этом, судя по его же воспоминаниям, остался таким же бандитом, каким и был. Как-то на пассажирском судне на глаза Мокроусову попался некий типичный представитель буржуазии. «И такая меня злость взяла на этого гада, что готов был грызть корабельную цепь», – писал он впоследствии в автобиографии.