Ангелы Суджи - Владимир Дмитриевич Пронский

отвечал, млея сердцем: «Пока живой! А ты воюй-воюй, но не теряй головы!». А про себя подумал: «Теряй, не теряй, а если суждено словить пулю, то обязательно словишь!». И отругал себя за такую мысль. Вскоре оставшись без дела, Громов причепурился рядом, спросил более для собственного успокоения:

‒ Вроде бы на сегодня отвоевались?

‒ Похоже на то.

‒ Как рука?

‒ Болит, но помаленьку шевелю. Значит, кости целы.

‒ Вот и хорошо. А с левой что? ‒ и указал глазами на повязку, с «шайбой» из запёкшейся крови, ставшей к концу дня серой от грязи.

‒ Пустяки… Щебёнка срикошетила. Весь день меня по краям щекочут.

‒ Сплюнь!

‒ Володь, давай помолчим. ‒ Он предложил помолчать и сам же, прислушавшись, спросил: ‒ Чего-то никого не наблюдается, ни нацистов, ни наших…

И стоило ему так сказать, как у поворота у съезда к Щербаткину остановились несколько БМП с флагами России на броне!

‒ Наши, Серёга, наши! ‒ завопил Громов и, забывшись, кинулся обнимать Землякова, а тот чуть сознание не потерял об боли. ‒ Чего делать будем?

‒ Ничего. Сиди на месте. Без команды пост не оставляют.

С командиром бронегруппы, видимо, кто-то переговорил по рации, и машины уступами встали вдоль дороги, ведущей в Щербаткин, а из самих машин повыскакивали бойцы и выступили в сторону моста через Суджу. На них с опаской наблюдали с правого берега, а убедившись, что это свои, несколько человек кинулись к ним навстречу. Первым подбежал сержант Силантьев.

‒ Мужики, вы из N-го полка? ‒ спросил он и, убедившись, что это так и есть, кинулся обниматься. ‒ Давно вас ждём!

‒ А вы те самые ханурики-мазурики, что вчера из трубы выскочили?

‒ Они, они ‒ разве по нам не видно?! Где нацисты? Все ушли?

‒ От Малой Локни гоним их, кажется, отогнали. Много их тут шло?

‒ Гляньте, сколько, железа дымит на трассе.

‒ Как вы тут. Слышали, двое суток оборону держали с автоматами?

‒ Было и ещё кое-что, но техники никакой. Стоял подбитый БТР нашего производства, он и сейчас в центре хутора, но толку от него чуть. Но и вражеской техники особо не было ‒ в Суджу ушла, едва узнав, что мы из трубы выскочили. Были какие-то набеглые, непонятно, чего хотели.

Подошёл «Спутник», спросил:

‒ Кто командир?

Тот подошёл, представился:

‒ Старший лейтенант Заварзин.

«Спутник» назвал себя.

‒ Какая задача будет? ‒ спросил Заварзин, оправив засаленный комбинезон.

‒ Задачи вам будет ставить ваш непосредственный командир, а у нас есть «трёхсотые», много «двухсотых» ‒ эвакуация всем нужна. И не только им, а и всему нашему составу, кто участвовал в спецоперации ‒ всех отправят в госпиталь на восстановление ‒ такое решение принято; ну, а трёхсотых, понятно, на излечение. Как немного стемнеет, должны подойти автомашины для эвакуации.

‒ У меня есть приказ заменить ваших на наших.

‒ Это мы с радостью. Отдавайте своим команду, а наши проводят их на позиции, хотя теперь на них врагов более нет и в ближайшее время не ожидается. Так что вам повезло! Сержант Силантьев, помогите.

Ярик козырнул, было сорвался с места, но Земляков задержал его, попросил:

‒ Если к Медведеву, возьмите с собой. Как он там, у своего АГС?

‒ Раненый сидит, тебя дожидается.

‒ Да ладно.

‒ В бедро ему пуля попала. Повезло, что с внешней стороны, где нет артерий. Жгут наложили, ногу забинтовали, и ему как можно скорее требуется эвакуация в полковой госпиталь, потому что, если за час-два не управиться, может начаться осложнение.

‒ Пойдём скорее, хоть посмотрю на него!

‒ С самим-то что: одна рука забинтована, а вторая как деревянная?

‒ С левой чепуха. Утром щебень срикошетил, а вторую осушило прямым попаданием пули ‒ бронеплита спасла, правда, пуля срикошетили и плечо порезала.

‒ Рёбра-то не поломало?

‒ А кто знает. Дышать тяжеловато, хотя теперь не поймёшь от чего: то ли от трубы, то ли от пули.

‒ Всё ясно. Иди, лови своего Медведя, а то в лес убежит. Видишь, рукой машет.

Земляков подошёл к товарищу, подал левую руку:

‒ Ну, здравствуй, друг! Нас, оказывается, нельзя разъединять ‒ сразу нарываемся.

Они обнялись, Медведев попытался привстать, но Земляков осадил его:

‒ Чего уж теперь. Сиди. Дожидайся эвакуации. «Спутник» говорит, нас всех скопом вывезут… Слушай, а что с Карповым?

‒ Упокоился он. Видишь, под бруствером лежит, каска на лице.

Земляков подошёл к телу, хотел приподнять каску, посмотреть на прощание на Виктора, оказавшегося совсем не Победителем.

‒ Не надо, не смотри, ‒ остановил Михаил. ‒ Осколки всё лицо разворотили.

Сергей остановился, вздохнул и молчал, словно прощался с мятущейся душой.

Они дождались машин эвакуации, на первых двух «Уралах» отправили раненых в один госпиталь, на двух других в иной ‒ на восстановление после трубы. В машине Медведев и Земляков договорились более не расставаться, а если будет намечаться какая опасность, то, по возможности, горой вставать друг за друга. И пожали левые руки, а Земляков сказал:

‒ Всё-таки молодцы мы! Главное ‒ живые!

23

Земляков, сколько себя помнил, не лежал в больницах. А тут сподобился, когда за час-полтора их довезли до областного города. На всю жизнь Сергей запомнил, как смотрели на них медсёстры и нянечки, зная, что они те самые отчаянные и мужественные бойцы из трубы, успевшие к тому же нахватать ранений. Молодые медбратья помогали им раздеться, скинуть пропитавшуюся потом, пахнущую отвратительной химией форму, сложить в общую кучу, а самих проводить в душ, помогая при этом раненным аккуратно замотать рану плёнкой, либо защитить пакетом. Тому, кто не мог самостоятельно помыться, они смывали въевшуюся копоть трубы с шеи, рук, прочищали уши ‒ обращались с ними, как с малыми детьми. Получив после душа комплект белья и одежды, пакеты с документами и телефонами, раненые попадали на осмотр к хирургу, и тот тотчас сортировал: кого на перевязку к медсестре, кого на срочную операцию. Одним из первых забрали Медведева. Ковыляя на операцию, он попросил:

‒ Сделай так, чтобы мы потом в одной палате оказались.

‒ Сделаю! ‒ пообещал Земляков и потряс сжатым кулаком в знак солидарности.

Самого Сергея отправили сначала на КТ из-за обширного синяка правой половины груди, к счастью, переломов не обнаружили, диагностировали как сильный удар с признаками гематомы, рассечением мягких тканей и повреждением плечевого сустава. Позже перевезли в перевязочную, где хирург осмотрел раненую кисть,