Кто не с нами, тот против нас! 1918-1920 годы - Владимир Виленович Шигин

конторы. После февральской революции 1917 года популярность анархических идей резко возросла, причем не только в Петрограде и Москве, но и в провинции, особенно на юге страны. Южной «столицей» анархизма стала Одесса, а находящийся неподалеку Николаев приобрел в прессе метафору «южный Кронштадт». Севастополь также был серьезно окучен анархистами, но Николаев окучивали более профессионально подготовленные одесские последователи учения М. А. Бакунина. Разумеется, самыми благодарными слушателями анархистских агитаторов в Николаеве стали матросы. В городе тогда располагались мощные кораблестроительные заводы, а также флотский полуэкипаж, из состава которого комплектовались команды строящихся кораблей. В этот же полуэкипаж с этих же кораблей списывались неблагонадежные и недисциплинированные матросы. Таким образом, Николаевский полуэкипаж являлся воинской частью со сменным контингентом, что облегчало там работу, а так же делало ее весьма перспективной, т. к. распределяясь из полуэкипажа по разным кораблям, обработанные матросы, быстро разносили идеи анархии по всему Черноморскому флоту.

Еще в 1916 году в полуэкипаже побывали эмиссары от видных деятелей анархо-синдикализма Л. Черного (П. Д. Турчанинова) и П. Аршавина, щедро снабдившие матросов брошюрами Кропоткина, Затонского, Бакунина и Верейки. Бурные события, потрясшие Севастополь, Одессу и ряд других причерноморских городов в конце 1917 – начале 1918 годов, до поры до времени обходили Николаев стороной. После октябрьских событий 1917 года часть матросов, ушла в различные матросские отряды в Одессу и в Севастополь, а оставшиеся продолжали охранять недостроенные корабли и другие флотские объекты.

Весной 1919 начался мятеж атамана Н. А. Григорьева. Началу мятежа и его первоначальному успеху во многом способствовало введение на Украине 1 апреля 1919 года продовольственной разверстки. Мятеж начался с того, что 1 мая 1919 года красноармейцы 6-й советской дивизии, которой командовал Григорьев, неожиданно обстреляли Елизаветград из орудий бронепоезда, укомплектованного матросами-анархистами. Через день в городе начался первый еврейский погром.

10 мая Григорьев начинает наступление на части Красной армии уже направляет восставших. Посадив большую часть своих войск в эшелоны, Григорьев двинул их на Полтаву, Киев и Екатеринослав. Через небольшой промежуток времени повстанцы наводнили огромный регион от Днестра до Днепра и от Черного моря до окрестностей Киева. Попытки организовать оборону Екатеринослава успеха не имели. 12 мая в городе восстал Черноморский полк матроса-анархиста Орлова и конный отряд анархиста Максюты. Восставшие матросы отдали Екатеринослав во власть Григорьева, разгромили тюрьму и ЧК, назначили своего коменданта города. Матрос Орлов стал правителем Екатеринослава.

На сторону Н. А. Григорьева перешла и матросская команда бронепоезда «Черноморец», а также 2-й полк Таращанской дивизии, в котором было много матросов – левых эсеров и анархистов, входивших ранее в матросский отряд ВЧК Д. И. Попова, участвовавших в июле 1918 года в левоэсеровском мятеже в Москве, а затем бежавших на Украину к левому эсеру Н. А. Щорсу.

Любопытно, что матросу-анархисту А. Г. Железнякову, пришлось в течение нескольких суток уговаривать команду своего бронепоезда, состоявшую их матросов-анархистов, не примыкать к григорьевскому мятежу. Большинство матросов на тот момент было настроено враждебно к Советской власти и сочувственно к мятежному атаману и его лозунгам. В конце концов, авторитет и красноречие Железнякова сделали свое дело, бронепоезд не только не примкнул к мятежу, но, наоборот, выступил против мятежников.

Тем временем, 16 мая против Советской власти восстали матросы Очакова. Тогда же в Херсоне власть захватил переизбранный исполком Советов во главе с левыми эсерами, который присоединился к восстанию. На протяжении двух недель Херсон был «независимой советской республикой» разумеется, без участия матросов не обошлось и в Херсоне.

* * *

А в конце мая неожиданно для многих начался мятеж Николаевского флотского полуэкипажа. Что касается Николаева, то там, начиная с октября 1917 года, менялась неоднократно. Уже в октябре 1917 года в городе установлена власть Советов рабочих и военных депутатов в лице Революционного комитета, но уже в марте 1918 года в город вступили немецкие части. В декабре немцы оставили Николаев и его заняли войска тогда еще «красного командира» Григорьева. В марте 1919 года в Николаев вошли греческие, французские и белогвардейские войска. Однако затем Николаев снова перешел под власть уже объявившего войну Советской власти Григорьева. Однако вскоре Красная армия выбила Григорьева из города. И вот теперь против Советской власти в Николаеве выступили революционные матросы местного полуэкипажа.

Мобилизация матросов в Николаевский полуэкипаж началась в начале 1919 года в Харькове, затем в освобожденном Екатеринославе и, наконец, в самом Николаеве. На момент начала выступления полуэкипажа, в нем насчитывалось около 1500 человек. Именно он являлся главной вооруженной силой 5-тысячного гарнизона. Это не учитывали советские власти Николаева, преуменьшая в официальных донесениях численность полуэкипажа как минимум вдвое. С какой целью это делалось, непонятно.

8 мая 1919 года, командующий 6-й Украинской стрелковой дивизией Н. А Григорьев, поднял антисоветский мятеж.

Екатеринослав был занят 11–12 мая, причём было убито 150 русских и 100 евреев; на сторону восставших перешли Черноморский полк матроса Орлова, анархистский отряд А. Е. Максюты. Черноморского матроса А. Е. Максюту незадолго перед восстанием арестовали чекисты, но григорьевцы его освободили.

Часть советских войск на Украине поддержала Григорьева. Другие еще колебалось и склонялись к тому, чтобы поддержать.

Одновременно в Николаеве началось матросские восстание. С получением известий о движении частей мятежного атамана Григорьева на Николаев, там восстал местный флотский полуэкипаж, состоящий преимущественно из матросов-анархистов, которые сочувственно относились к Григорьеву.

Изначально выступление матросов полуэкипажа в Николаеве принципиально отличалось от григорьевского движения. В лозунгах полуэкипажа, поддержанных значительной частью населения и гарнизона города (действительная власть Советов, уничтожение комиссародержавия, пропорциональное представительство социалистических партий в Советах; уничтожение по всей Украине «кровожадной коммунистической чрезвычайки» и застенка, коренное изменение продовольственной политики, признание всех коммунистических партий) доминировал не григорьевский авантюризм, а демократизм и верность изначальным идеалам Октября. Как представляется, этот демократизм в значительной степени родился как «третье решение» в альтернативе, перед которой оказался полуэкипаж: встать ли на сторону Н. А. Григорьева, или принять скомпрометированную политику красного террора, к которой заметно подталкивали матросов местные советские власти. В конце концов, матросы полуэкипажа, как и в других районах, охваченных «григорьевщиной», закономерно раскололись между двумя противоборствующими сторонами.

При этом лозунги, провозглашенные николаевскими матросами, во многом предвосхитили лозунги будущего Кронштадтского восстания 1921 года. Матросов неожиданно поддержал и находившийся в городе «спартаковский батальон» интернационалистов, укомплектованный немцами, венграми и чехами. Всего в мятеже участвовало более пяти тысяч человек. При этом матросы вовсе не собирались поддерживать атамана Григорьева. План у них был иной – воспользовавшись схваткой большевиков с Григорьевым отложиться от тех и других и создать в Николаеве собственную матросскую анархистскую республику. По одной из версий, непосредственным поводом