Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын

деревьев[412]. Посадка деревьев производилась для искусственного расширения лесного участка, если он не подходил вплотную к аэродрому. Материал для строительства макетов добывался из местных средств. Особенно стоит отметить создание ложных аэродромов. К началу операции было построено 75 ложных аэродромов на 55 действующих[413]. Отдельные инженерно-аэродромные батальоны (ОИАБ) иногда не справлялись с поставленной нагрузкой, и из стрелковых частей выделялись войска для строительства летных полей. Создание большого количества ложных аэродромов дало большой эффект, так как это приводило к полной дезориентации противника. На ложных аэродромах было выставлено большое количество макетов. Работали ночные и дневные старты. В результате противник не мог установить, на каких именно аэродромах концентрируется авиация. Противник знал о наличии ложных аэродромов, но не мог установить положение действующих. За первые полгода 1944 года было совершено пять налетов на действующие аэродромы без особого ущерба. На ложные же аэродромы было совершено 107 налетов. После начала наступления из-за отсутствия в небе авиации противника маскировать аэродромы почти полностью перестали. Но до наступления процесс строительства аэродромов приобретал невиданный размах. Перед каждым ОИАБом была поставлена задача строить один оперативный аэродром в течение одних суток. Во время наступления планировалось использовать маскировочные команды по два-четыре человека, которые создавали ложные аэродромы рядом с действительными. Команды должны были иметь одну-две машины, одну-две батареи пулеметов, ракеты, ночные и дневные старты, при помощи которых достигалась видимость действующего аэродрома. Благодаря действиям командования 16-й ВА за весь подготовительной период не было ни одного нападения на действующие аэродромы. При этом нападению подверглись 17 ложных[414].

Одновременно с пополнением живой силой создавался запас боеприпасов в соединениях. причем подвоз боеприпасов производился отдельными машинами, чем создавалось впечатление подвоза текущего расхода для потребности оборонительного боя[415].

Офицерам запрещалось быть в форме на позициях войск: только в маскхалатах или обычной форме[416]. При этом ношение маскхалатов в своем тылу запрещалось, так как это приводило к тому, что невозможно было отличить своих от противника. Поэтому в тылу маскхалаты носили только часовые, специальные наблюдатели, разведчики, отправляющиеся к противнику. Всех остальных было приказано принимать за противника[417].

Для обеспечения скрытности и эффекта внезапности при начале операции производился ряд обманных действий по дезинформации противника. В том числе имитировалась переброска танков и артиллерии по железной дороге от фронта в тыл (использовались деревянные макеты) в направлениях Салтыковка – Гомель – Новозыбков и Калинковичи – Гомель – Новозыбков. В каждом направлении отправлялось два-три эшелона с макетами танков и орудий, которые изготавливались распоряжением начальника инженерных войск фронта[418].

Несмотря на принятые меры, представителем Генерального штаба на 1-м Белорусском фронте отмечалось: «Основным недостатком в подготовительный период было накапливание большого количества офицерского и генеральского состава на отдельных направлениях во время рекогносцировки, в особенности в войсках 48-й армии, в районе рекогносцировки скапливалось до 70 легковых и грузовых автомашин.

Недостаточно точно происходила передача района обороны одной части другой при перегруппировке и смене частей. Были случаи, когда район обороны оставался без войск (севернее Рогачева части 40-го ск 3-й армии ушли, а части 29-го ск 48-й армии еще не подошли).

В лучшую сторону во весь подготовительный период по своей организованности, четкости проводимых мероприятий и целеустремленности было в частях 3-й армии. В худшую сторону по всем вопросам, в том числе и в организации учебы, было в войсках 48-й армии»[419].

3-2. Подготовка войск к наступлению

28-я армия, как и большинство прибывших на 1-й БФ соединений, опыта действий в лесисто-болотистой местности не имела. После овладения городом Николаев армия вышла из состава 3-го Украинского фронта и к 5 мая была передислоцирована в район Новозыбкова. Тогда же стало определенно ясно, что армии предстоит действовать в труднопроходимой лесисто-болотистой местности. Поэтому уже тогда, в мае, в программу подготовки стрелковых соединений были включены темы: наступление в лесу стрелкового взвода, усиленной роты, усиленного батальона, стрелковый взвод в разведке в лесисто-болотистой местности, оборона усиленной стрелковой роты в лесу. С офицерским составом отрабатывались вопросы организации, управления, связи и наблюдения в условиях лесисто-болотистой местности. Был проведен ряд лекций об особенностях действий в условиях лесисто-болотистой местности.

В отчете штаба артиллерии фронта указывалось: «Наиболее трудным участком оказалась вновь прибывшая в состав фронта 28-я армия, где штаб артиллерии оказался совершенно неподготовленным к работе и не мог осуществить планирования армейской операции и организовать подготовку к операции подчиненных штабов и артиллерии армии в целом.

Таким образом, всю работу штаба артиллерии 28-й армии по планированию операции пришлось взять на себя офицерам штабов артиллерии фронта.

Генерал-лейтенант Векилов (начальник управления боевой подготовки Главного управления командующего артиллерии Красной армии. – М. С.) лично и очень деятельно контролировал вопросы выдвижения артиллерии в позиционные районы, организации смены частей, разведки и т. д., постоянно консультировал вновь прибывшего командующего артиллерией армии по принятым им решениям.

Полковник Левит и подполковник Ободовский лично спланировали артиллерийское наступление армии, и под их руководством были оформлены и спущены подчиненным штабам все планирующие документы. ‹…›

Старшие групп (Левита и Векилова. – М. С.) ‹…› ежедневно по ходу дня обменивались итогами работы за день и намечали мероприятия и объекты работы на следующий день. Слаженная работа офицеров обоих штабов дала возможность охватить своим влиянием большую часть артиллерии армий и к началу операции иметь полную уверенность в готовности артиллерии к выполнению поставленных задач»[420].

В 65-й армии подготовка шла более успешно. Рокоссовский вспоминал: «Помнится как-то генерал Батов показал мне „танкодром“ на болоте в армейском тылу. Часа полтора мы наблюдали, как машина за машиной лезли в топь и преодолевали ее. Вместе с саперами танкисты снабдили каждую машину фашинами, бревнами и специальными треугольниками для прохода через широкие рвы»[421]. Для обучения водителей управлению танками в таких условиях в каждом батальоне был создан специальный участок местности (гать, колея и т. д.), где водители тренировались вождению ночью[422].

Для преодоления заболоченных участков в глубине обороны противника с восьми учебно-боевых Т-34 были сняты башни и погружено на каждый танк до 8 м3 лесоматериала. Были приняты все меры усиления проходимости боевых машин и колесного транспорта: заготовлены маты, доски, на каждый танк и самоходное орудие положено по два бревна. Силами корпуса ремонтировались существующие гати и мосты вплоть до переднего края.

Василий Пантелеевич Мруг, ветеран 1-го гв. корпуса, вспоминал: «До наступления 24 июня у нас оставалось много времени, и мы занимались подготовкой к бою. Например, так: Сашка Грищенко, командир роты собирал нас и по болотам таскал. Мы оставляли