Военные конфликты на Дальнем Востоке и Беларусь. 1921–1941 гг. - Ирина Юрьевна Воронкова

ясно свидетельствуют о подготовке нападения на СССР. Однако СССР отлично понимает смысл всех этих приготовлений и поэтому, в свою очередь, тоже проводит соответствующую работу по обороне, чтобы оказать сопротивление Японии… Мы находим эти военные приготовления СССР очень тщательными, однако СССР находит, что этого еще недостаточно. СССР решил построить железную дорогу Чита – Улан-Батор. Эта дорога в будущей войне будет иметь огромное значение для СССР, который сможет перебросить свои войска из Читы в Улан-Батор и далее на Калгу (в Забайкалье. – И. В.), чтобы выступить по направлению к Жэхэ (нагорье на северо-востоке Китая. – И. В.)»[183].

Благодаря технической помощи Советского Союза с 1923 по 1929 г. были проведены первые телеграфные линии от Улан-Батора до центров некоторых аймаков (областей), а позже и другие линии, связавшие столицу со всеми аймачными и многими сомонными (районными) центрами[184]. Работы по совершенствованию этих линий продолжались вплоть до 1940 г.: появилась 12-канальная телефонная линия, пересекшая всю территорию Монголии, новая телеграфная линия от Ламын-Хурена до границ СССР. К 1939 г. Монголия располагала уже телеграфными линиями общей протяженностью 10 тыс. км[185]. Советский Союз своими силами и средствами осуществил работы по монтажу радиостанций, установленных в 1934 г. в Улан-Баторе и 13 других населенных пунктах[186].

Военно-экономические цели имело и сотрудничество в области геологических изысканий. Так, с 1921 по 1932 г. Академия наук СССР направила в Монголию 15 геологических экспедиций, а в 1932 г. совместно с геологической службой СССР была организована Восточная геолого-разведочная экспедиция, действовавшая до 1947 г. и сформировавшая 120 геологических партий разного назначения[187].

Однако и в 1930-е годы экономика МНР по-прежнему была не в состоянии самостоятельно обеспечить сложные задачи военного строительства за счет внутренних ресурсов. Помощь Советского Союза продолжалась не только путем поставок техники и вооружения, но и предоставления безвозмездных кредитов и дотаций для нужд военного строительства. Так, постановлением СНК СССР от 1934 г. было решено сократить долг МНР в размере 110 млн тугриков до 5 млн золотых рублей с выплатой в течение 25 лет; в течение 5 лет ежегодно выделять для МНРА безвозмездно 6 млн тугриков[188].

3.3. Монголия в зеркале белорусской прессы

Белорусская пресса 1920-х – начала 1940-х гг. отражала тему советско-монгольских отношений весьма скромно, прежде всего потому, что они находились еще в стадии становления и проявлялись в основном в военной сфере, которая по политическим причинам не афишировалась. Так, на страницах республиканских газет «Звязда» и «Савецкая Беларусь» материалы, касающиеся Монголии, встречаются только начиная с 1926 г.; они невелики по объему и представляют собой исключительно перепечатки из центральных изданий «Правда» и «Известия».

К примеру, публикация «Савецкай Беларусі» от 30 января 1926 г. сообщила о создании в МНР акционерного общества «Монголстрой» с задачей строительства зданий «на еўрапейскі лад». Как было отмечено, в состав общества вошли Монгольский банк, Монгольский центральный кооператив и Комиссариат народного хозяйства. В этом же номере имелась короткая заметка о жестоких холодах и снежных буранах в северо-восточной части Монголии, где смело сотни юрт, были человеческие жертвы и большие потери в животноводстве.

В одном из сентябрьских номеров «Савецкай Беларусі» за тот же 1926 г. помещен материал «Палітыка СССР на Усходзе» о военно-политическом ракурсе отношений Советского Союза, Монголии, Китая и Японии. Сообщалось, что японские газеты огласили заявление поверенного в делах СССР в Токио иностранным журналистам, в котором он отклонил подозрения в захватнических намерениях своей страны по отношению к Монголии и Маньчжурии и отметил, что она стремится укреплять политические и экономические отношения с Японией[189]. Со своей стороны заметим, что если прямых «захватнических намерений» у Советского Союза действительно не было, то желание закрепить свое военно-политическое и экономическое влияние в МНР и Китае, несомненно, присутствовало.

До конца 1926 г. белорусскому читателю поведали о проекте договора с советским акционерным обществом «Добролет» на воздушную доставку почты в Монголию[190], об утверждении сессией «вялікага хурулдану» состава нового правительства МНР и назначении заместителем председателя Военного совета и главнокомандующим МНРА одного из лидеров монгольской революции X. Чойбалсана[191], направлении монгольским правительством в Ленинград 16 монголов для обучения на Рабфаке северо-восточных народностей[192].

«Савецкія тавары на мангольскім рынку» – под таким заголовком «Савецкая Беларусь» поместила текст беседы с корреспондентом ТАСС полномочного торгового представителя СССР в Монголии Никифорова, который заявил, что в 1926 г. советская коммерческая деятельность в МНР сравнялась по объему с довоенной торговлей России и Монголии. Значительно окрепла торговля благодаря усилению позиций монгольской кооперации «Монценкооп», которая вместе с советскими торговыми организациями заняла 49 % всего иностранного торгового оборота, остальные 51 % удерживали китайцы, англичане и американцы. Причем сфера советских торговых организаций, как было отмечено в беседе, неуклонно расширялась, вытесняя конкурентов. Так, в конце 1926 г. закрылись 60 китайских фирм, многие другие объединились, а две крупные английские фирмы по производству продуктов и заготовке шерсти вообще покинули монгольский рынок[193].

Последующие газетные публикации подтверждали успехи торговли СССР с Монголией. Так, 26 марта 1929 г. во Всесоюзной торговой палате состоялось расширенное заседание, на котором председатель Малого хурулдана МНР Чойбалсан, члены ЦК МНРП, торговый представитель Монголии в СССР, руководители хозяйственных организаций отметили рост торговли и обозначили ближайшей задачей расширение ассортимента товаров, экспортируемых в Монголию[194].

Были также оглашены постановления «4-га вялікага хурул-дана», которые отметили успехи в развитии народного хозяйства Монголии в деле ликвидации неграмотности в армии и подтвердили намерение продолжать практику работы на территории Монголии специалистов из Академии наук СССР[195].

Достаточно широко осветили белорусские газеты монгольскую тематику в связи с 11-й годовщиной Октябрьской революции. В Москву для участия в праздничных мероприятиях направилась монгольская делегация, которая доставила Почетное знамя МНРП для передачи в ЦК ВКП(б), а председатель МНРП Дамбадорж в беседе с корреспондентом ТАСС заявил, что Октябрьская революция – это праздник всего трудового человечества. Публикация сопровождалась характерным заголовком: «Чырвоная Масква – надзея рэвалюцыйнага Усходу»[196]. Не забыто было и описание празднования в Улан-Баторе, где состоялись торжественное заседание с участием представителей правительства, профсоюзных и общественных организаций, а также парад войск МИРА[197].

С конца 1920-х гг., на фоне постепенного нагнетания военной истерии в Азиатском регионе, публикации стали все чаще отражать эту проблему. В 1929 г., когда дело дошло до открытого военного столкновения между китайскими и советскими войсками в районе КВЖД, газеты сообщили, что «мангольскія працоўныя – за абарону СССР!» Под таким лозунгом состоялось совместное заседание ЦК МНРП, ЦК Революционного союза монгольской молодежи, Центрального совета монгольских профсоюзов 30 июля 1929 г. в Улан-Баторе, на котором была принята резолюция против действий китайских