1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России - Николай Федорович Шахмагонов

После этого Наполеон собирался в качестве одного из важнейших шагов предпринять то, что помешала предпринять гибель Императора Павла Петровича – взять корпус казаков, усилить ими свой экспедиционный корпус и выбить англичан из Индостана.

Эти планы Наполеона были известны русскому военному министру, поскольку в то время Барклай, в обстановке особой секретности, создал разведывательный и контрразведывательный орган Русской армии – Особенную канцелярию, о которой до сей поры известно очень и очень мало, ввиду того, что приходилось скрывать её существование даже от высокопоставленных «генералов-немцев».

В книге «Столетие Военного Министерства» о ней говорится крайне скупо: «Летом 1810 года Барклай, недавно ставший Военным министром, представил Александру обоснование необходимости создания секретного учреждения, «целиком специализирующегося на сборе, обработке и анализе разведывательной информации об иностранных армиях».

В 1810 году основана секретная экспедиция, получившая название Особенной канцелярии.

Строгая секретность скрыла её от мемуаристов. А между тем её деятельность легла в основу стратегии русского командования в войне с Наполеоном.

Штат очень невелик, подчинение только Барклаю,

Три направления:

• стратегическая разведка (оценка военно-экономического и морально-политического потенциала Франции и её союзников, выявление контуров военной опасности);

• тактическая разведка (сбор данных о войсках противника на границах России);

• контрразведка (борьба с наполеоновской агентурой, а также использование её в целях дезинформации Бонапарта).

Стратегической разведкой занимались семь русских военных агентов (прообраз военных атташе), направляемых по инициативе Барклая в посольства под видом обычных чиновников.

В Вену и в Берлин выехали два полковника квартирмейстерской службы – выходец из Голландии Федор Тейль фон Сераскерен и сын шотландского переселенца Роберт Ренни; в столицу Саксонии Дрезден – тиролец по происхождению майор Виктор Прендель; в столицу Баварии Мюнхен – окончивший Шляхетский корпус русский дворянин поручик Павел Грабе; в Мадрид – представитель старинного русского рода, сын генерала поручик Павел Брозин.

Они получили инструкции тайно собирать сведения «о числе войск, об устройстве, вооружении и их духе, о состоянии крепостей и запасов, способностях и достоинстве лучших генералов, а также о благосостоянии, характере и духе народа, о внутренних источниках стран и средствах к продолжению войны».

Тактическая разведка:

Её вели агенты, чаще всего жители сопредельных территорий, местные гражданские и полицейские чиновники, наконец, специально командированные в такие города как Радзивиллов, Белосток, Брест резиденты – кадровые офицеры русской армии. Они знали и сообщали о всех передвижениях наполеоновских войск к нашим границам.

Вся информация стекалась в Особенную канцелярию, где систематизировалась и хранилась в специальных книгах.

В начале 1812 года была составлена точная карта дислокации французских войск, численность войск первого эшелона, перешедших в июне Неман, определена с абсолютной точностью».

Вот и вся информация.

Известно также о некоторых наиболее результативных предвоенных операциях, вербовке иностранных агентов, а также о засылке в станы вероятных противников наших агентурных разведчиков.

Дело было новым, во всяком случае, если прежде и велись разведывательные операции, то они не управлялись специально созданным для этого центром, который представлял собою строго засекреченное учреждение.

Особенная канцелярия полностью подчинялась Барклаю-де-Толли, причём только ему одному и, вполне вероятно, что даже Император мог знать далеко не о всех агентах и далеко не все детали проводимых операций. И уж доподлинно известно, что о существовании такого учреждения ничего не подозревали Наполеон и Бертье.

Кстати, в издании «Столетие Военного министерства» особо подчеркнуто, что «Наполеон почитал одного Багратиона, считал хитрым и осторожным Кутузова, а о Барклае имел весьма смутные представления, что ещё раз подтверждает слабость французской разведки».

Нужно сказать, что о Барклае-де-Толли и в нашей литературе до сравнительно недавнего времени было известно немного. Его часто причисляли к когорте иноземцев, а отступление от границ вглубь территории России не могло прибавить ему авторитета. Он чувствовал это, и очевидцы рассказывали, что, будучи всей душой преданным России, очень тяжело переживал несправедливое к себе отношение. Известно, что он, доведенный до отчаяния слухами и сплетнями, искал смерти во время Бородинского сражения. Он появлялся на самых опасных местах управляемого им правого крыла боевого порядка, был на коне, в парадном мундире, со всеми орденами, дразня неприятельских стрелков. Но Бог хранил героя – ни одна пуля не задела его.

Но вернёмся к рассказу о его секретном детище – Особенной канцелярии.

Большая удача была достигнута в сентябре 1808 года, когда во время Эрфуртского свидания Императора Александра и Наполеона развернулось своеобразное «состязание в дипломатической ловкости и хитрости».

Именно в Эрфурте удалось завербовать «за звонкую монету» министра иностранных дел Франции Талейрана-Перигора. В издании «Столетие Военного министерства» сообщается: «Секретная переписка Александра с Талейраном стала регулярной. В 1910 году Талейран сообщил, что Наполеон собирается начать войну с Россией в 1812 году. Он передавал сведения о состоянии французской армии, внутриполитической обстановке, о брожениях на оккупированных территориях. Талейран использовал «в тёмную» министра полиции Фуше. Переписка велась через посла России в Париже Карла Нессельроде, причём Талейран именовался «красавец Леандр», «Анна Ивановна» и т. д. И всё же сведения нуждались в перепроверке».

Как же проверить сведения? Необходим был разведчик. Но ведь Наполеон и сам непрост, и в окружении его были люди неглупые. Секреты в то время добывались самыми различными путями, в том числе покупались у посвящённых в тайны лиц.

Снова обратимся к юбилейному изданию «Столетие Военного министерства»: «На торжествах по случаю бракосочетания Наполеона с австрийской принцессой посол Австрии Карл Шварценберг давал пышный бал в своём парижском особняке. Из-за оплошности лакея внезапно загорелся шёлковый занавес, огонь перекинулся на мебель, начал пожирать паркет, полная гостей танцевальная зала в считанные мгновения превратилась в бушующее огненное море. Если бы не самообладание русского гвардейца с флигель-адъютантским аксельбантом через плечо, жертв было бы много.

Он спас, несколько раз бросаясь в огонь, жен Нея, Дюрока и многих других высокопоставленных особ».

Даётся портрет этого красавца, покорившего французских женщин: «Рослый красавец с густой вьющейся шевелюрой, неистощимый рассказчик и острослов, он пользовался успехом у парижских дам, и завёл широкие знакомства со знатью. Ему симпатизировала сестра Наполеона королева Неаполитанская, а другая сестра императора Полина Боргезе и вовсе состояла в любовной связи… Репутация легкомысленного повесы и отчаянного ловеласа служила прекрасной ширмой, за которой скрывались проницательный ум и необычайная изобретательность русского полковника в добывании важной информации».

И фамилия его была Чернышёв.

Наш агент во Франции добился такого доверия, что «во время франко-австрийской войны 1809 года был в качестве представителя при Наполеоне. Стал курьером двух императоров и его даже прозвали «вечным почтальоном».

Именно Чернышеву было поручено вывести из войны войска шведского наследного принца Жана Бернадота. С ним Чернышёв был знаком ещё в период наполеоновских войн