Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

в тактическом отношении победе карфагенской армии под командованием Ганнибала над римлянами, стало на все последующие века символом грандиозного военного успеха, причем одержанного над численно превосходящим противником.

А. фон Шлиффен, считая битву при Каннах образцом решающего сражения, имеющего цель уничтожить неприятельскую армию, отмечал:«.. существенно не сосредоточение главных сил и ресурсов против неприятельского фронта, а нажим на фланги…»[475]. Он пишет: «Счастье Ганнибала заключалось в том, что против него был Теренций Варрон, который расположил пехоту в 36 шеренг в глубину и тем самым свел на нет свое превосходство в силах». Далее А. фон Шлиффен говорит, что «полководцы его (Теренция Варрона. – Авт.) школы бывали во все времена»[476]. Расчет на наличие «теренциев варронов» у противника станет одним из краеугольных камней при проведении в жизнь германских планов «молниеносной войны», на что до сих пор разные исследователи практически не обращали внимания.

Формула «победы как при Каннах» в германском Генштабе при А. Шлиффене отрабатывалась многократно в ходе тщательно подготовленных командно-штабных военных игр. Она воплотилась в «плане Шлиффена», который был ориентирован на быстрый разгром Франции с последующим разворотом всех сил на Восток, против России, – до того, как Россия могла бы осуществить полную мобилизацию и начать наступательные действия против Германии. В «Советской военной энциклопедии» 1978 г. издания ошибочно говорится о том, что «план Шлиффена» был применен в 1914 г. «с незначительными изменениями» и «потерпел сокрушительное поражение»[477].

В суждении о «незначительности» изменений, внесенных накануне Первой мировой войны в «план Шлиффена», мы видим отголоски отмеченного выше суждения И. В. Сталина о немецком военном искусстве. На деле изменения были велики, они по существу перечеркнули «план Шлиффена». Как писал видный отечественный военный теоретик и историк В. Ф. Новицкий, преемником А. Шлиффена – Г. фон Мольтке-младшим, племянником «великого Мольтке», шлиффенская идея «Канн» была «преступно искажена» в 1914 г.[478]

У германской армии в начале XX в. не хватало дивизий, чтобы осуществить двойной охват крупной группировки французских войск, как это в свое время сделал Ганнибал в отношении римлян. В силу этого А. Шлиф-фен сделал ставку на полуокружение французской армии мощным правым крылом германской армии, которое должно было высоким темпом пройти территорию нейтральной Бельгии по обоим берегам р. Маас и через долину Уазы обрушиться в направлении на Париж, тем самым разгромив французские войска неожиданно оказавшейся у них в тылу германской армией.

Г. Мольтке-младшего очень беспокоила недостаточная, по его мнению, численность немецкой группировки и войск, оставленных в Восточной

Пруссии. В результате он каждый год ослаблял правое крыло германской группировки против Франции и усиливал за счет этого левое крыло. В 1920-е гг. А. М. Зайончковский писал, что по плану Г. фон Мольтке-младшего за счет ослабления правого фланга германских войск на фронте против Франции в Восточной Пруссии развертывались три полевых корпуса и один резервный, а на левом крыле против Франции было вместо одной образовано две армии. А. М. Зайончковский справедливо говорил об этом плане как о «плане Мольтке-младшего», хотя и отмечал, что он опирался вроде бы на идеи фон Шлиффена[479]. Выдающийся отечественный военный теоретик и историк А. А. Свечин указывал, что план Мольтке-младшего («к которому приложил свою руку Людендорф») «отличался от плана графа Шлиффена своей половинчатостью»[480]. А. А. Свечин отмечал, что «правое крыло немцев, от силы которого зависел весь успех наступления, было ослаблено на 5 корпусов»[481]. В результате в 1914 г. блицкриг, как он планировался А. фон Шлиффеном, не был реализован. Не разгромив вооруженные силы Франции в первые несколько недель, Германия уже за четыре года до окончания Первой мировой войны проиграла ее. «План Шлиффена» был действительно полон риска, но риска осознанного. Этот план был на грани авантюры, он ставил в определенной мере внешнюю политику в подчинение военной стратегии. Но он имел и значительные шансы на успех.

А. А. Свечин заключал, что «наличность» упомянутых выше пяти корпусов на правом фланге германской армии осенью 1914 г. «без сомнения, изменила бы ход мировой истории», что «есть основания предполагать, что мир мог быть заключен французами уже в сентябре 1914 года»[482]. Такому грандиозному результату германской армии способствовала бы и слабость французской военной стратегии того времени, в которой ставка также делалась на наступление, но не со столь тщательно отработанными планами[483].

Идеи Шлиффена продолжали жить и развиваться в германской военно-стратегической и оперативной мысли в 1920-30-е гг.[484]

Они привлекли внимание и ряда высокообразованных военных специалистов в СССР того периода. Их значение понял, в частности, как уже говорилось, А. А. Свечин, добившийся публикации сборника основных трудов А. фон Шлиффена в Советском Союзе. О шлиффеновских «Каннах» в начале своего труда «Размах операций современных армий» (1926) говорил В. К. Триандафиллов. Но нет свидетельств того, что на эти идеи обратил внимание К. Е. Ворошилов или сменивший его на посту наркома обороны СССР С. К. Тимошенко, а также начальники Генштаба РККА К. А. Мерецков и Г. К. Жуков, тем более – советское государственно-политическое руководство.

2. Поиск между двумя мировыми войнами новых форм ведения войны для достижения решающего успеха

Созданные в Германии между двумя мировыми войнами новые оперативные (и оперативно-тактические) формулы будущей войны в своей концептуальной основе опирались на идеи А. фон Шлиффена и на понимание роли новых технических средств вооруженной борьбы, появившихся в массовом количестве на Западном фронте к концу Первой мировой войны. Речь идет, прежде всего, о танках и ударной авиации, а также об автомобильном транспорте, применение которого резко повышало не только тактическую, но и оперативную мобильность войск.

При этом германские военные теоретики и военачальники самым внимательным образом следили за разработками новых форм и способов ведения вооруженной борьбы, которые велись их зарубежными коллегами. К последним относились Б. Лиддел Гарт и Дж. Фуллер в Великобритании, Ш. де Голль во Франции, Л. Эймансбергер в Австрии. В самой Германии над вопросами будущей войны еще в 1920-е гг. интенсивно и весьма профессионально работал командующий рейхсвером генерал Г. фон Сект и ряд офицеров из его ближайшего окружения. В условиях, когда численность германской армии Версальским договором 1919 г. была ограничена до уровня в 100 тыс. военнослужащих, много внимания уделялось мобильности, гибкости, противотанковой борьбе и противовоздушной обороне, насыщенности войск современными средствами связи и др.

Особое внимание Г. фон Сект и его соратники уделяли обеспечению внезапности в ведении боевых действий. Уже в первом наставлении рейхсвера, подготовленном вскоре после завершения Первой