Офицерская кровь «бескровной» революции. Февраль – Июль 1917 года - Владимир Виленович Шигин

Постояла и тихо говорит, не глядя на нас: «Жаль мне вас, жаль!» Мы слушаем и смотрим смущенно. А она от нас отходит к другим, заговаривает с матросами и повторяет: «Жаль мне вас.» С балкона нас, матросов, коротко приветствовал Владимир Ильич Ленин, он был с сопровождающим в шинели. Потом в походном порядке мы прошли к Троицкому мосту, по Садовой улице, Невскому проспекту до Литейного-Владимирского. Нам сказали, что на Литейном будут стрелять. Колонна повернула на проспект Владимирский. Тут нас юнкера приветствовали «салютом» – пулеметной очередью!.. Все еще помню, как заработали, застрекотали пулеметы с противоположной стороны улицы, откуда-то с крыши высокого дома напротив.

Ряды матросов смешались. Колонна рассыпалась. Я и мои товарищи Василий Шастин пермский, Петр Филиппов родом из Симбирска и еще кто-то шли крайними возле тротуара. Очередь прострочила «стёжку» на стене дома № 5 немного выше моей головы. На белой штукатурке остались следы этой очереди. Колонна бросилась врассыпную. Я сунулся в подворотню этого дома. Через несколько минут стрельба прекратилась, но матросы не знали, куда идти. Тогда и я не знал улиц Питера, и все пошли наугад. Оказались возле ворот армейской казармы. И нам предложили войти во двор, накормили солдатским обедом. Но винтовки отобрали. Указали, куда идти дальше. Шли долго. Вышли на левый берег Невы, где она впадает в залив, там что-то вроде порта. Какой-то матрос вывел меня к заливу, где среди других судов стоял небольшой автокатер. Он был уже полон, но нас двоих впустили. Катер отчалил и пошел в Кронштадт… Он был так перегружен, что иллюминаторы оказались в воде!»

Большевики все время лихорадочно совещались, решая, как выйти с наименьшими потерями из создавшейся ситуации. После полуночи у Таврического дворца было уже более 30 тысяч человек. А позвонивший из Кронштадта Раскольников сообщил, что вооруженные матросы во главе с анархистами уже грузятся на плавсредства и к утру тоже будут в столице. Только после этого ЦК решился на участие в «вооруженной демонстрации». По существу, это было решением о вооруженном захвате власти. Одновременно был отправлен посланец за В.И. Лениным в Финляндию, где тот прятался от властей.

Из набора газеты «Правды» было срочно изъято обращение ЦК с призывом к сдерживанию масс, и на следующее утро газета вышла с белой «дырой» в тексте. Сам В.И. Ленин позднее объяснял, что решение принять участие в вооруженной демонстрации, было сделано исключительно «для того, чтобы придать ему мирный и организованный характер». Но поверить в это сложно Утром 4 июля около десяти тысяч вооруженных кронштадтцев, пройдя на вспомогательных судах Морским каналом и устьем Невы, высадились на пристани Васильевского острова и Английской набережной. С этого момента уже именно матросы начали играть ведущую роль во всех происходящих в столице событиях.

* * *

Матросы действительно горели желанием драться за власть, но им нужны были политические руководители. Поэтому матросская колонна, направляясь к Таврическому дворцу, двинулась сначала к зданию ЦК РСДРП (б), располагавшегося во дворце Кшесинской. Для большевиков настал момент истины: подтвердить свои прежние призывы на право являться политическим руководителем кронштадтцев и возглавить матросское восстание или же «уйти в тину». Что касается В.И. Ленина, то он, понимая всю импровизацию происходящего, был против мятежа матросов. По этой причине никакого желания встречаться с кронштадтцами у него не было. Матросы же, наоборот, жаждали услышать от главного большевика «самой» революционной речи и призывов к немедленному захвату власти. Многим было просто интересно посмотреть на живого Ленина, который, в отличие от всех других партийных лидеров, так ни разу не удосужился побывать в «российской революционной Мекке» – Кронштадте.

Между тем, стройными рядами, в организованном порядке, под звуки военного оркестра тысячи кронштадтцев уже шли по набережной Невы. По воспоминаниям Ф.Ф. Раскольникова, к нему подбежал большевик матрос Флеровский и сообщил маршрут дальнейшего шествия матросов. «Мы, прежде всего, должны были идти к дому Кшесинской, где тогда сосредотачивались все наши партийные учреждения». Пройдя по университетской набережной, Биржевому мосту, матросы перешли на

Петербургскую сторону и, миновав Александровский парк, прибыли к большевистскому штабу в особняке Кшесинской. С балкона особняка Кшесинской перед демонстрантами выступали большевистские ораторы, в том числе Я.М. Свердлов и А.В. Луначарский. Свердлов призывал демонстрантов требовать «изгнания министров-капиталистов из правительства» и передачи власти Советам, т. е. фактически призывал к свержению власти. Одновременно в городе начались грабежи и погромы.

Под анархистскими лозунгами «Долой Временное правительство!», «Безвластие и самоустройство» «вооруженная демонстрация» (численностью по разным оценкам от нескольких десятков до пятисот тысяч человек) двинулась к Таврическому дворцу. Во главе ее шли матросы с винтовками. «Красный мичман» Ф.Ф. Раскольников впоследствии заявил на допросе следователю Временного правительства, что оружие было взято демонстрантами «для защиты от контрреволюции». Однако по пути к Таврическому дворцу, матросы решили завернуть к дворцу Ксешинской и послушать лидера большевиков В.И. Ленина, о котором много слышали.

Оповещенный о приближении огромной толпы возбужденных и вооруженных матросов, и, не видя иного выхода для себя, в сложившейся ситуации, Ильич решил от греха подальше…просто спрятаться. Но отсидеться в темном углу не получилось. Группа матросов разыскала Ленина во дворце и, несмотря на все его доводы о «болезни», фактически силой вытащила на балкон дворца. В своей путанной и скомканной речи В.И. Ленин сказал то, что только и можно было сказать в данной обстановке. Вначале он патетически поприветствовал матросов, потом выразил уверенность в том, что «наш лозунг «вся власть Советам» рано или поздно победит и, наконец, призвал матросов к выдержке, стойкости и бдительности. Последние слова Ленина потонули в свисте и площадной ругани. Матросы кричали: «Довольно, товарищ, кормить нас одними только словами…», «Не то говоришь старик!», «Давай лысый уходи на пенсию, без тебя разберемся!» Долгожданная первая встреча большевистского вождя с революционными матросами явно была сорвана. Думается, что вид полупьяной взбудораженной матросской массы произвел на Ленина неизгладимое впечатление. Более того, отныне до конца своих дней Ленин будет бояться матросской стихии, а потому будет предпринимать все силы для ее обуздания, когда в этом у большевиков будет острая нужда, и предпринимать все для ее уничтожения, когда у большевиков нужды в матросах не будет.

В книге воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 году» Ф.Ф. Раскольников, максимально смягчая ситуацию, писал: «Хотя кронштадтцы спешили к Таврическому дворцу, но, узнав, что здесь находится тов. Ленин, они стали настойчиво требовать его появления. Вместе с группой товарищей я отправился внутрь дома Кшесинской. Разыскав Владимира Ильича, мы от имени кронштадтцев стали упрашивать его выйти на балкон и произнести хоть несколько слов. Ильич сперва отнекивался, ссылаясь на нездоровье