Донбасский меридиан - Владимир Георгиевич Нестеренко

– Ты очень огорчился?

– Не то слово: с катушек сшиблен. Если бы не ты, то досада бы растворила меня, как таракана в серной кислоте.

– Не говори такие страсти, всё у тебя наладится. Лучше помоги мне устроиться к вам на работу.

– Ты что умеешь делать?

– Пока только пирожки и пельмени стряпать. На первых порах согласна стать кондуктором!

– А что, это мысль! Мне уже предлагали городской маршрут освоить. Освою и тебя кондехой возьму. Идёт?

– На все сто! – Люся от восторга захлопала в ладоши.

– Учти, моё плечо крепкое, а душа щедрая. Так что, Люся, – дружба?

– Дружба, Ваня, коли на тебя западаю.

Всю дорогу Иван чувствовал себя великолепно, будто получил солидный рыбный куш, а от присутствия рядом девушки, свежего и юного голоса, от простоты общения, даже весело, и то огорчение от потерянного бизнеса исчезло, словно хлынувшие лучи солнца согрели и высушили одежду от холодного дождя, под который попал внезапно, даже приятно и радостно, поскольку только что побывал в двух измерениях неудобства и удачного окончания и который раз ловил себя на мысли: «Будет моя!»

Иван помог Люсе занести в квартиру баул, в коридоре тягуче распрощался, а назавтра почувствовал, что рыжие кудри горят у него перед глазами, и как только закончился рабочий безрейсовый день, позвонил девушке и предложил вместе поужинать в кафе без спиртного, но по кружке пива, в чём отказа не последовало.

Люся пришла в кафе секунда в секунду. На голове тщательно уложена прическа, на лице никакого макияжа, а будь он, испортил бы светлое, ничем не омраченное, счастливое своей молодостью и безукоризненностью. Брючный серый костюм в талию подчеркивал стройную и хрупкую фигуру, поза легкая, а походка летучая и весь облик подтвердил не произнесенную вчера фразу: «Будет моя». Они сели за круглый ярко освещенный столик, Иван заказал ужин на двоих: салаты из свежих овощей с майонезом, цыпленка табака, виноградного сока по желанию Люси, и, смакуя жигулевское пиво, стал расспрашивать девушку о том, как провела день, не только из любопытства, а больше из-за заинтересованности её делами.

– Думаю плодотворно. Побывала в отделе кадров твоего автобусного парка и написала заявление о приёме на работу кондуктором.

– Прекрасно, будем работать вместе! – с великим энтузиазмом воскликнул Иван. – Я перехожу на городской маршрут и, как обещал, беру тебя кондуктором!

Люся захлопала в ладоши.

– Учти, кондуктору излишние эмоции вредны. Будь сдержанной, терпеливой и вежливой, и дело покатится наилучшим образом, как под горочку. Я заметил у тебя серебристый голосок, поёшь?

– Если хорошее настроение, пою для себя и бабушки. Это имеет значение?

– В какой-то степени, певички амбиционные и непредсказуемые, хотя всегда любимые мужиками.

– Мне с певицами не тягаться. В театральное не поступала и никогда не думала. Для тебя когда-нибудь спою романс одного местного поэта.

– Не откладывай, я оценю!

После ужина молодые люди решили прогуляться по бульвару и скверу, прилегающему к кафе. Здесь уют создавали тянь-шаньские синеватые ели, красочная палитра анютиных глазок на клумбах различных расцветок, яркие флоксы, а также васильковый разлив, не боящийся приморозков. Приятно пахло поздней зеленью и неувядающей смолистостью молчаливых великанов. Вспыхнувшие фонари в наступивших сумерках создавали непомерную сказочность и таинственность. Под елями приглашали присесть деревянные удобные скамьи, но друзья на всю эту красоту не обращали внимания: обоих поглотили чувства продолжающегося приятного знакомства и будущих свиданий, а также совместного труда.

Вскоре задуманное осуществилось, молодая пара, осчастливленная совместной работой, обоюдными пленительными чувствами, подала заявление в загс для регистрации брака. Встал острый вопрос: где жить? У городской бабушки двухкомнатная квартира, но второй год у неё обретается разведённый пьющий сын. Отпадает. Решили снимать однокомнатную квартиру. Мама в слёзы:

– Живите со мной, мне не помешаете, копите деньги на квартиру. Подкопите, возьмите ипотеку. Чем-то я помогу, пока работаю.

На семейном совете прикинули общую сумму заработка. Выходило маловато: полторы сотни тысяч. На душу, по опыту бывалых ипотечников, чтобы сносно жить, модно одеваться не хватало, по меньшей мере, четвертной в месяц. Если снимать однушку, и того хуже, ипотеку вовсе не потянуть. Кроме того, давило ярмо кредита за взятый летом новый седан, когда ободрённый Иван получал рыбный приварок. Цель – в свободные вечера подрабатывать таксистом. Футы-нуты, лапти гнуты, уплыл приварок бесследно, такого больше не предвидится. Пришлось принимать мамино предложение.

После щедрой свадебной вечеринки в кафе стали устраиваться под крылом у мамы. Она предложила убрать стену кладовки, попросту темнушки, что имелась в старых кирпичных домах вдоль глухой стены. Это давало два с половиной квадратных метра, половину площади для шикарной супружеской кровати, занавесили эту часть тяжёлой портьерой и стали жить. Тихо жить, порой хмуро, в полчувств, а то и меньше при маминой кровати в пяти метрах напротив, хотя шёл медовый месяц. Чуткая мама уловила хмурое настроение молодоженов, срочно взяла отпуск, купила путёвку в санаторий и уехала на двадцать дней.

Вернулась, увидела счастливых сына и невестку, решивших удариться на последние сбережения в свадебное путешествие в качестве туристов в Египет. Но разве это мера для продолжения счастья и песни любви? Этак чувства можно утопить в трясине неустроенности, хотя мама видела – они у них крепки, ни чета своим тридцатилетней давности, особенно у Люси к сыну. Как же такого не любить, стройного блондина с широкой душой, непьющего и работящего. Она к нему льнёт, постоянно с поцелуями и улыбкой. Как-то Иван сказал Люсе: «Брось курить! Я терпеть не могу девчонок с сигаретой в зубах».

«Ты думаешь это легко? Я пыталась и не смогла».

«Со мной сможешь, коли любишь. Курево навредит здоровью нашего сына!»

Мама ахнула: Люся беременная! Так скоро в этом неустройстве! Могли бы повременить, видать, не захотела Люся. Курить бросила, хотя и мучилась. Что не сделает женщина ради любви к мужу, к семье! Вброд любое море перейдёт, коли сердце прикажет.

С рождением малыша волей-неволей, а вопрос с жильем встал ребром: либо снять квартиру близ автобусного парка, либо брать ипотеку и закабалять себя на десятки лет, словно остаться без руки. Снова долго судачили, кричали, нервничали, прикидывали так и сяк. Брать однушку не резон: могут посыпаться дети. Самое малое – двухкомнатную в новой планировке. Если рассчитывать на улучшающуюся жизнь, о которой печётся президент, надо брать трехкомнатную. Страшно замахиваться на такую: ипотека вытянет все соки. Это как раз зарплата Ивана, на что жить? В квартиру надо вложить сумасшедшие деньги. Одна мебель может разорить. Люсина