Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов

просто недоплачивал им. Обманутые агенты — люди всяких национальностей: немцы, французы, итальянцы, голландцы и так далее — устраивали скандалы, обличали Мануйлова в прессе, жаловались в суд, обращались в Департамент и к министру, оказывали «физическое воздействие при личных встречах», но Мануйлов был неисправим. Итальянские скандалы нисколько не повредили карьере Мануйлова. Наоборот, этого человека, на все способного, стали расценивать еще выше, а поручения, даваемые ему, становились все деликатнее.

Тем временем с собранными материалами, компрометирующими кардинала Ледоховского, Рачковский предпринял поездку в Ватикан к престарелому папе Льву XIII, которому представил целый ряд данных о «польской агитации» кардинала Ледоховского и его соратников. Лев XIII благосклонно выслушал Рачковского и при этом обмолвился, что папству хорошо было бы иметь в России своего представителя.

Рачковский ухватывается за эту идею, летит в Петербург, обрабатывает бывшего министра внутренних дел Горемыкина. Затем с помощью Горемыкина Рачковский добивается согласия Николая II на постоянное представительство в Петербурге папского нунция. Рачковский возвращается в Париж и деятельно принимается за дальнейшую работу в этом направлении. Но тут граф И. Н. Игнатьев, К. П. Победоносцев и другие деятели Святейшего Синода, а также министр иностранных дел В. Н.Ламздорф проведали о таинственной комбинации Рачковского и Горемыкина, категорически воспротивились назначению в Петербург папского посла и добились у Николая II отмены его первоначального решения. В результате этого престиж Рачковского и в Петербурге, и за границей был сильно подорван. Петру Ивановичу оставалось только утешаться тем, что его сподвижником и другом стал Иван Федорович.

ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ

Смещение Рачковского. — Причины увольнения. — Следствие над Рачковским и его прекращение. — Вмешательство Рачковского в дела царской семьи. — Рачковский о мэтре Филиппе. — С. Витте об истории с медицинским дипломом Филиппа. — Письмо Рачковского императрице. — Недовольство царя интригами Рачковского. — Расследование деятельности Рачковского после его отставки. — Доводы к отставке. — Записка В. Плеве о деятельности Рачковского. — Высылка Рачковского в Варшаву.

Ровно через год, в июле 1902 года, Рачковского сместили с поста заведующего Заграничной агентурой, который он занимал на протяжении почти двух десятилетий. Новый директор Департамента полиции А. А. Лопухин убедил В. К. Плеве, ставшего к этому времени министром внутренних дел, в том, что Рачковский слишком часто прибегал к противозаконным действиям, хотя, собственно, бывшего шефа всей российской полиции убеждать в этом не было необходимости. Обвинение Рачковского в противозаконных действиях было справедливо, однако конкретный пример, который привел Лопухин в доказательство своих слов — что один из агентов Рачковского участвовал в «анархистской бомбардировке» льежского собора в Бельгии в 1895 году, — не имел документальных подтверждений. Лопухину, бывшему с 1900 по 1902 год прокурором окружного суда Петербурга, об этом происшествии, в свою очередь, рассказал прокурор судебной палаты Гредингер, сообщив При этом, что взрыв, в результате которого погибли люди, устроил один из агентов Рачковского — Ягольковский.

Плеве, не жаловавший Рачковского еще со времен Дегаева, воспользовался этим удобным случаем. Он вызвал Рачковского в Петербург и назначил над ним следствие. Над головой шефа Заграничной агентуры нависла гроза. Казалось, полное падение неизбежно, так как «проделок» за душой Петра Ивановича было немало. Однако сильные друзья Рачковского, среди которых был и дворцовый комендант Гессе, и на этот раз выручили его. Следствие было прекращено. Но Плеве не сдавался. Чтобы получить согласие Николая II на увольнение Рачковского, он решил сыграть на взаимоотношениях императора и одного французского шарлатана, который выдавал себя за гипнотизера и спирита. Это был небезызвестный мэтр Филипп, по слухам, излечивавший нервные болезни. К тому времени появились доказательства вмешательства Рачковского в дела императорской семьи. Этого было достаточно, чтобы царь в июле 1902 года дал согласие на отставку Рачковского.

Неожиданная отставка Рачковского вызвала немало толков как в революционных кругах, так и в среде, близкой к Департаменту полиции. Общее мнение было таково: причиной его увольнения послужило недовольство царя неблагоприятными сведениями, которые были собраны им во Франции о подвизавшемся при петербургском дворе «лионском старце» Филиппе Вашо, лечившем суеверную императрицу при помощи гипноза и спиритических сеансов. Мэтру Филиппу, по слухам, удалось при помощи столоверчения и вызывания духов, в том числе духа «обожаемого родителя», совершенно овладеть духом самого всероссийского самодержца. При дворе падение Рачковского связывали напрямую с интригами Плеве и «черногорской принцессы» — герцогини Лейхтенбергской Анастасии Николаевны, от которой императрица, собственно, и узнала о чудесных способностях «лионского старца» во время визита в 1901 году Николая II во Францию. Супруга царя Александра Федоровна страдала нервным расстройством из-за безуспешных попыток подарить мужу сына-наследника и прибегала к помощи целителей самого разного толка. Поэтому Рачковскому, «знавшему всю Францию», было приказано разыскать мэтра Филиппа и доставить его в Компьен, где тогда жили высокие русские гости.

«Одна из черногорок, — писал об этой истории Витте, — была в Париже; она потребовала к себе заведовавшего там нашей тайной полицией Рачковского и выразила ему желание, чтобы Филиппу разрешили практиковать и дали ему медицинский диплом. Конечно, Рачковский объяснил этой черногорской принцессе всю наивность ее вожделения, причем недостаточно почтительно выразился об этом шарлатане. С тех пор он нажил в ней при дворе опасного врага».

Когда в 1902 году мосье Филипп появился по приглашению царя в Петербурге, обеспокоенный появлением нового фаворита дворцовый комендант генерал-адьютант П. П. Гессе запросил отзыв Рачковского о Филиппе. Подготовленный документ Рачковский привез из Парижа в Петербург. Прежде чем представить отзыв Гессе, он прочел его Д. С. Сипягину. Тот заявил, что как министр внутренних дел ничего об этом рапорте не знает, так как он ему не адресован, а как человек советует бросить его в топившийся камин. Однако Рачковский пренебрег советом и «выполнил свой долг», передав рапорт по назначению. Это и решило его судьбу. Пока министром внутренних дел оставался «благороднейший и честнейший человек» — Сипягин, Рачковского не трогали, «так как Он по части своей профессии имел несомненные заслуги Ж-Париже». «Но после того как Сипягина безвинно злодейски убили и вступил на пост министра внутренних дел Плеве, с Рачковским быстро расправились», — такова версия Витте, рисующая Рачковского человеком принципов и жертвой грязных интриг «черномазой принцессы». Не ограничившись официальным рапортом о темном прошлом Филиппа, Рачковский написал еще и письмо на имя вдовствующей императрицы Марии Федоровны с разоблачением вредного влияния «лионского старца» на ее сына, при этом также указал на то, что мэтр Филипп является агентом масонов. Императрица имела крупный разговор с Николаем II и не скрыла источника полученных ею сведений о Филиппе. Царь был страшно разгневан. Он вызвал к себе Плеве, тогда уже министра внутренних дел, и горько жаловался на