Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

боеприпасами подошел к станции Суковкино. Но здесь уже был подорван мост, и вся материальная часть с эшелоном, а за ними и бронепоезда – сделались добычей красной конницы. Кто бы знал, как терские пластунские батальоны дрались в степи. Отступили они только тогда, когда в Касторную ворвались конные части 6-й дивизии. К исходу 16-го ноября остатки разгромленных белогвардейских войск вырвались из окружения в Касторной и были отброшены на юго-запад.

Новое направление движения Конного корпуса Будённого определилось 17-го и 19-го ноября, когда командующий Южным фронтом отдал две директивы. Армиям фронта и Конному корпусу указывались задачи по организации преследования белогвардейских войск. Основная цель определялась как разгром Добровольческой армии. 19-го ноября в интересах усиления темпов наступления Реввоенсовет Южного фронта отдал приказ о создании на базе Конного корпуса Будённого Первой Конной Красной армии.

В те дни Бутлеров, будучи человеком образованным и умным, оценивая ситуацию, всем своим существом и душой понимал и чувствовал, что совершается кульминация Гражданской войны. Видел, что красные так или иначе, но переломили ход боевых действий в свою пользу. Прозревал, что далее начнётся гибельное для Белого движения позорное и страшное отступление. Боялся даже подумать о том, какая судьба ожидает Россию в будущем. Он мало с кем мог поделиться своими мыслями и переживаниями в те дни. Но все эти мысли и переживания душили его, и порой доводили его до отчаяния.

* * *

Ожесточенное сражение за железнодорожный узел Касторное продолжалось почти месяц, и закончился победой красных. 15 ноября Красная Армия отбила у белых Курск. Эти успехи открыли РККА путь для продвижения на юг – к Харькову. 23 ноября части РККА заняли линию Рыльск-Льгов-Курск-Тим-Касторное и развили общее наступление на Харьков и Купянск. 12-го декабря пал Харьков. Ни частям 13-й, ни частям 14-й армий красных не удалось сомкнуть кольцо южнее Харькова. Кубанская конница прорвалась по окольной дороге на юг – на Шевченково, а оттуда двинулась на Волохов Яр. Части сводной кавалерийской дивизии также потеснили красных 14-й армии и прорвались к Волохову Яру. Путь на Изюм был открыт.

Но в казачьих частях началось разложение, казаки отказывались воевать и стремились уйти в родные станицы на Дон, на Кубань. К началу ноября численность Кавказской дивизии Шкуро сократилась до 500 сабель. В частях Добрармии начался падёж лошадей, заявил о себе голод, не стало хватать боеприпасов. После падения Харькова ранее дисциплинированное отступление Добровольческой армии к Дону и Северному Кавказу превратилось в беспорядочное бегство. Более других дезорганизованы и разложены были донские казаки. Население, поддерживавшее Добрармию, отступало вместе с ней. Вскоре среди отступавших вспыхнула эпидемия тифа.

Горечь страшного отступления Бутлеров, как и тысячи его соратников пережил тяжело. Голодные, оборванные и злые офицеры, казаки и солдаты с трудом несшие шашки на поясе и винтовки на плече. Отощавшие, сбившие бабки и копыта кони, потерявшие почти все подковы. Брошенные возы и телеги, павшие лошади. Санитарные повозки с красными крестами, полные раненых и умирающих. Тысячи покойников, оставленные незахороненными на милость победителей. Брошенные снарядные ящики, порой с неиспользованными снарядами. Оставленные на произвол судьбы орудия, и даже пулеметы, на застрявших в грязи повозках. А в дополнение к этому страшная, распутица, ледяной ветер со снежными зарядами.

Корпус Шкуро отступал до Новороссийска. Во время «Новороссийской катастрофы» для него, как и для многих других частей Вооружённых сил Юга России, не хватило места на кораблях. Поэтому корпус Шкуро отошёл на Туапсе и далее, на Сочи. Оттуда отдельными отрядами был перевезён в Крым. Как единый корпус существовать перестал. Подъесаул Бутлеров расстался со своим казачьим предводителем после эвакуации в Крым из порта Сочи. Но подъесаул слышал, что в начале 1920-го года оставшемуся не у дел генералу поручили формирование новой Кубанской армии, однако эти части вскоре были переданы генералу Улагаю. Сам же Шкуро из-за ряда военных неудач был уволен из армии генералом Врангелем. Уже в мае 1920-го года генерал оказался в эмиграции. Весной в ходе реорганизации Добрармии и организации Русской армии Бутлеров получил чин есаула. Он ещё воевал летом и осенью 1920-го года под Каховкой, дрался в сражении под Карповой балкой уже в Крыму. Но он понимал, что Белое дело в России проиграно.

* * *

В ходе эвакуации из Крыма Бутлеров вместе с женой, как и многие другие казаки был высажен и поселён в лагере на острове Лемнос. Там он и познакомился с есаулом Пазухиным и с донским казаком-поэтом – подъесаулом Туроверовым.

После ликвидации казачьего лагеря на Лемносе в 1921-м году, Бутлеровы уехали сначала в Югославию, а затем – в 1925-м году во Францию. Бывая в Париже, Юрий периодически виделся с Николаем Туроверовым и даже присутствовал на литературных и поэтических вечерах. Бывший есаул часто одевал свою красную парадную черкеску, купленную им ещё на Кубани в начале 1919-го года. Он заплатил за неё тогда немалые деньги. В 1926-м году Туроверов встретил Бутлерова на одной из центральных улиц Парижа, шедшего в яркой черкеске, в папахе, и с казачьим кинжалом на поясе. Вероятно, одно из стихотворений Туроверова и было посвящено есаулу Юрию Бутлерову или кому-то из тех, кто в своё время воевал в 1918 – 1919-м годах в составе 3-го Кубанского (Кавказского) корпуса генерала Шкуро.

Опять, опять на Елисейских

Полях стоишь ты одинок.

Течёт в охране полицейских

Машин стремительных поток,

Течёт, бензинным ветром вея.

На взгорье арка – и в пролёт

Сквозит, торжественно синея,

Великолепный небосвод —

Триумф чужих великолепий —

Наполеоновский полёт,

А где-то там родные степи,

Кубань течёт, казак поёт.

Казачка внемлет его песне,

– И вот, назло небытию,

С тем казаком поёшь ты вместе,

Поёшь про Родину свою.

И по полям в закатном блеске,

Пугая всех, как некий чёрт,

Идёшь в малиновой черкеске

По направлению Конкорд[55].

Уже из Франции семья Бутлеровых по приглашению пересекла Атлантику и прибыла сначала в Аргентину, а затем в Парагвай. В 1930-м году бывший есаул Бутлеров поступил на службу в армию Парагвая в чине майора. Вскоре после этого началась Чакская война.

* * *

Битва при Гондре вынудила верховное командование Боливии отвести войска с фронта 9-й дивизии, оборонявшей форт «Алиуату», оставив перед фортом всего три блокпоста с небольшими подразделениями. Семьсот человек полка «Чакалтайя»[56] заняли блокпост близ Арсе, на дороге, ведущей из «Алиуаты». Полк «Балливиан» был развернут в пяти километрах левее, на базе блокпоста близ Кампо-Гранди. И одна рота полка «Хунин» заняла блокпост близ Посо-Фаворито – в четырех километрах от полка «Чакалтайи».

Разведотряды и диверсионные группы парагвайцев принесли в штаб информацию о малочисленности личного