Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

национальной истории его времени. Франция богата естественными ресурсами, промышленностью и бережливостью своего народа. Но ни нации, ни люди не могут развиваться, когда уклоняются от естественных сношений с себе подобными; какие бы здоровые элементы ни были присущи нации самой по себе, она требует еще здоровой обстановки и свободы извлекать отовсюду все, что может способствовать ее росту, силе и общему благосостоянию. Не только внутренний организм должен работать удовлетворительно, не только должны совершаться свободно процессы разрушения и восстановления, движения и кровообращения, но необходимо еще, чтобы дух и тело получали постоянно здоровую и разнообразную пищу из внешних источников. При всех своих естественных дарах Франция истощилась по недостатку жизненного обмена между различными частями ее тела и постоянного обмена с другими народами, обмена, известного под названием торговли внутренней и внешней. Сказать, что война была причиной этого истощения, значит открыть хотя бы частную истину, которая, однако, не исчерпывает вопроса. Война, со многими сопровождающими ее страданиями, более всего вредоносна тогда, когда она отрезает нацию от других и заставляет ее черпать силы только в самой себе. Правда, могут быть такие периоды, когда подобные тяжелые испытания благотворны, но эти периоды исключительны, коротки и не опровергают наших доводов в общем их приложении. Подобное отчуждение пришлось испытать Франции в последних войнах Людовика XIV, и оно чуть не разорило ее; а между тем спасение страны от возможности такого разорения было великой целью жизни Кольбера.

Одна война не могла бы довести страну до такого упадка, если бы только была отсрочена до того времени, когда уже прочно установились процессы круговорота внутренней и внешней жизни королевства. Такого круговорота не было, когда Кольбер принял министерский портфель; ему предстояло создать правильные процессы и упрочить их настолько, чтобы они выдержали разрушительные порывы войны. Он не имел времени довершить эту великую работу; не довершил ее и Людовик XIV, не осуществив планов своего министра и ничего не сделав для направления расцветавшей энергии своих послушных и преданных подданных на пути, благоприятных для Франции. Когда обстоятельства потребовали крайнего напряжения сил нации, то вместо того, чтобы черпать свежие подкрепления для них из всевозможных источников, через многие каналы и, так сказать, обложить данью весь внешний мир при посредстве энергии купцов и мореходов, как делала это Англия в подобных тяжелых обстоятельствах, Франция замкнулась в самой себе, отрезанная от мира флотами Англии и Голландии и поясом врагов, окружавших ее на континенте. Единственным средством спастись от постепенного истощения было достижение обладания морем, создание могучей морской силы, которая бы обеспечила использование богатств страны и развитие промышленности. Франция могла бы достигнуть этой цели, обладая весьма выгодными для того естественными условиями в своем положении, пограничном с Каналом, Атлантическим океаном и Средиземным морем; при этом она политически имела прекрасный случай присоединить к своей морской силе морскую силу Голландии и в дружеском союзе с той занять по отношению к Англии положение если не прямо враждебное, то угрожающее. Но, ослепленный силой и уверенный в безусловном значении своей воли в королевстве, Людовик пренебрег этой серьезной возможностью подкрепить могущество и продолжал восстанавливать Европу против себя рядом вызывающих и притязательных действий. В период, который мы только что рассмотрели, Франция оправдала его доверие блестящим и, в общем, успешным сопротивлением всей Европе; она не подвинулась вперед, но и не отступила намного. Однако это напряжение сил ее истощило; оно подтачивало жизнь нации, потому что питалось лишь внутренними ресурсами, а не источниками внешнего по отношению к ней мира, с которым она могла бы общаться при посредстве моря. В следующей войне Франция проявила такую же энергию, но уже не такую жизненность. На всех пунктах она была разгромлена и почти доведена до разорения. Урок обеих этих войн одинаков: нации, подобно людям, как бы ни были они сильны, падают, если обособляются от внешней деятельности и внешних ресурсов, которые одновременно вызывают к жизни их внутренние силы и те питают. Нация, как мы уже показали, не может жить бесконечно в самой себе, а самый легкий путь для общения ее с другими народами и для возобновления ее сил лежит через море.

Глава V

Война за Испанское наследство (1702–1713). – Морское сражение при Малаге

В последние тридцать лет семнадцатого столетия, посреди всех состязаний оружия и дипломатии, ясно предвиделось наступление события, которое предвещало новые и важные последствия. Мы говорим об ожидавшемся прекращении прямой королевской линии в той ветви Австрийского дома, которая правила тогда в Испании. Предстояло решить после смерти короля, слабого духом и телом, из какой линии следует избирать нового монарха – из дома ли Бурбонов или из Австрийской линии в Германии, а также выяснить, должен ли в том или другом случае избранный правитель получить в наследство все испанские владения, или же должно состояться какое-либо разделение этого обширного наследства в интересах равновесия европейских сил. Но равновесие это уже не понималось в узком смысле, забота о нем не ограничивалась вопросом только о континентальных владениях; напротив, глубоко обдумывалось и то, какое влияние окажет тот или другой возможный порядок вещей на торговлю, мореходство и на господство на обоих океанах и на Средиземном море. Влияние двух морских держав и сущность их интересов становились все более и более очевидными.

Для того чтобы понять предстоявшие к разрешению вопросы, стратегические, как их прилично называть, необходимо припомнить, какие страны находились тогда под скипетром Испании. В Европе это были Нижние земли (ныне Бельгия), Неаполь и Южная Италия, Милан и другие провинции в Северной Италии, Сицилия, Сардиния и Балеарские острова. (Корсика в то время принадлежала Генуе.) В Новом Свете Испании принадлежала тогда, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, часть континента, которая разделена ныне между испанскими государствами в Америке и возможность широкого коммерческого будущего которой уже тогда начинали понимать. Наконец в Азиатском архипелаге у Испании были обширные владения, не имевшие, однако, большого значения в рассматриваемом нами вопросе. Крайняя слабость этих владений, явившаяся следствием упадка центрального королевства, была причиной того, что другие державы, занятые более непосредственными интересами, относились безразлично к их громадным размерам. Это безразличие не могло долее затягиваться ввиду перспективы более сильной администрации с возможной опорой на союз с одной из великих держав Европы.

Будет несовместимо с задачей нашего труда изложение в деталях действий дипломатии, которая передачей народов и территорий от одного правителя к другому старалась достигнуть политического равновесия мирным путем. Достаточно указать только на главные черты политики каждой нации. Правительство и народ в Испании сопротивлялись всякому