Русская Арктика: лед, кровь и пламя - Светлана Геннадьевна Самченко

К месту гибели «сто четырнадцатого» подошел катер с Т-116, но из воды подняли только 26 человек. Все – профессиональные моряки, ни одного пассажира…

Поблизости от места гибели Т-114 снова высунулся из черной воды тоненький «карандаш» перископа. И тогда последний оставшийся тральщик… сбежал. Дал ход, на какой только был способен, вызвал ратьером свой катер и буквально дал деру по направлению к поселку Хабарово. В это время его катер как раз тащил на буксире кунгас со второй партией пассажиров. Чтобы выполнить приказ своего командира, катерная партия вынуждена была отрубить буксирный конец и оставить кунгас с людьми на засвежевшей волне. Экипаж катера был поднят на борт тральщика, а сам катер взяли было на буксир, но вскоре потеряли на ходу в ночном море. Со времен Первой мировой войны, с атаки немецкой подлодкой U-9 трех британских крейсеров в Северном море, морские уставы многих стран разрешают уцелевшему покинуть место, где разбойничает лодка, чтобы спастись самому. Но в советском уставе ВМФ нет таких строк. Перед командиром Т-116 стоял в ту ночь непростой выбор – спасать товарищей и, возможно, стать следующей жертвой, или сбежать, но сообщить о трагедии у острова Белый советским эсминцам, которые и лодку уничтожат, и окажут помощь тем, кому удастся добраться до острова. Только многие ли доберутся до спасительной тверди? Как бы то ни было, капитан Бабанов свой выбор сделал.

Высадка пассажиров и команды «Марины Расковой» продолжалась до глубокой ночи – счастье, что ночи в этих краях светлые! Последними в шлюпку сошли капитан Демидов и четыре его офицера. Шлюпка пошла было к Т-116, но тут тральщик развел пары и исчез из виду. Тогда капитан Демидов принял решение вернуться к тонущему пароходу – якобы с целью забрать забытый ящик с навигационными инструментами. Но тут «Марина Раскова» резко завалилась в крен от нового взрыва: спрятавшаяся на мелководье немецкая субмарина засадила ей в борт еще одну торпеду. И еще и всплыла посмотреть на результат своей атаки!

По-видимому, итог выстрела командира субмарины, немецкого капитана-цур-зее Хеймара Ведемейера, вполне удовлетворил. Лодка снова нырнула и больше не показывалась, предоставив людей на шлюпках и в кунгасе собственной участи.

Капитан Демидов распорядился собрать все плавсредства с людьми в одну флотилию и пересадить народ с самых мелких и утлых лодчонок на более надежные – на шлюпки № 3 и № 2 с парохода и в уцелевший кунгас. Общее число спасенных пассажиров, а также экипажей погибшего парохода и тральщиков составило, по его подсчетам, 130 человек.

В пять утра гребной баркас с «Марины Расковой» поднял из воды мертвого курсанта Тимоненко. Молодого моряка погребли в море в координатах 73°37′ n. – 63°42′ ost. На этом завершаются записи капитана Демидова.

Около одиннадцати часов вечера того же дня тральщик Т-116 прибыл в Хабарово. Наутро 14 августа началась спасательная операция. В ней приняли участие летчики Карской и Новоземельской морских баз на самолетах «Каталина» и летчики Управления полярной авиации на МБР-2. Это – летающие катера, способные приводняться и принимать людей со шлюпок в открытом море. Но авиаторам удалось спасти далеко не всех, кто в роковую ночь 13 августа остался в море у острова Белый. Живыми на борт самолетов были подняты 70 человек, причем один из спасенных умер уже по пути в береговой госпиталь – от ран и переохлаждения.

При спасении людей, дрейфующих на шлюпках, летчикам порой приходилось проявлять героизм не меньше, чем в бою. Экипаж одной из «Каталин» под командованием М. И. Козлова нашел один из гребных баркасов «Марины Расковой» в штормовом море только десять дней спустя после аварии. В сложнейших условиях пилоты смогли приводнить тяжелую «летающую лодку», взять обессиленных моряков на борт – перегружать их пришлось буквально на руках – и взлететь. Живыми на баркасе были найдены только 14 человек – из 90 принятых на борт при гибели парохода.

Одновременно с самолетами, спасавшими людей, в море вышли сторожевые катера МО-427, МО-428, МО-430 2-го гвардейского дивизиона сторожевых катеров ОВР СФ, сторожевой катер СК-501 4-го дивизиона сторожевых катеров ОВР, большие охотники БО-203, БО-210 и бригады сторожевых кораблей ОВР СФ с приказом: найти и уничтожить наделавшую столько бед подлодку. Но деницевская «волчья стая» уже убралась из этих вод, отомстить за гибель конвоя БД-5 не удалось. Нашли морские охотники только злосчастный кунгас, выброшенный на берег у мыса Рагозина на острове Белом. Но весь его экипаж оказался уже мертв – и моряки, и пассажиры погибли от ран, от холода и голода на пустынном северном берегу. Семьдесят лет спустя участники Карской поисковой экспедиции, стартовавшей из Мурманска на борту поискового судна «Балтика», исследовали затонувшие у острова Белый корабли с помощью телеуправляемого подводного аппарата. Удалось подробно осмотреть лежащую на грунте «Марину Раскову». Корпус погибшего «Либерти» лежит на глубине 46 метров, киль перебит торпедой: носовая часть находится на ровном киле, примерно в области трубы корпус разворочен и «перекручен», первоначальная форма конструкций практически не определяется. Корма лежит с пятнадцатиградусным креном на правый борт. Ходовая рубка частично сохранилась, на кормовой площадке видны уцелевшие орудия – одно 76-миллиметровое и два 20-миллиметровых. Подробное исследование повреждений корпуса с помощью подводного телеаппарата вчерне подтверждает гибель транспорта именно от торпеды. Согласно германским архивам, подлодка U-365 применила против «Марины Расковой» гидроакустические торпеды.

«Александр Сибиряков».

Как ледокол с линкором сражался

Другим погибшим кораблем, обследованным в северных водах Карской поисковой экспедицией, был советский ледокольный пароход «Александр Сибиряков». Корабль с поистине удивительной судьбой.

Промысловый пароход усиленного ледового класса был заложен 23 ноября 1908 года на верфи «Гендерсон и К°» по заказу компании «Беллавенчур Стимшип» и был предназначен для добычи тюленей и китов в северных водах. Спустили на воду его в 1909 году и окрестили именем «Беллавенчур».

Пароход долгое время имел порт приписки Сент-Джонс на Ньюфаундленде и использовался по своему основному назначению – для охоты на морских млекопитающих. Рекордным в охотничьей биографии корабля стал 1910 год, когда за период навигации было сдано на базу 35 816 тюленьих туш. С 1913 по 1915 год «Беллавенчур» работал по подрядам правительства доминиона Ньюфаундленд при строительстве портовых терминалов. В 1914 году, незадолго до начала войны, «Беллавенчур» участвовал в эвакуации тел погибших моряков судна «Ньюфаундленд» и доставил для похорон на берегу всех 69 покойных членов экипажа этого промысловика.

В 1915 году «Беллавенчур» вместе с однотипным ледокольным пароходом «Бонавенчур» был выкуплен российским правительством у союзной Британии и перешел на Белое море. Здесь оба парохода получили новые имена – «Александр Сибиряков» и «Владимир Русанов». В ходе Первой