Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

Итак, что же произошло на самом деле?.. Неустановленное количество «лаптёжников» совершило три налёта на танковую роту под командой И. И. Якушкина. «Некоторые» экипажи (а заодно и десантники-мотострелки, путешествовавшие на броне танков) при этом прекратили движение и, по всей видимости, попрятались в кукурузе. Вместо того, чтобы, как совершенно справедливо отметил при «разборе полётов» их командир, продолжать движение. Что же предложил находчивый офицер, чтобы нейтрализовать усилия немецких пикировщиков?.. Вновь предоставим слово Д. Ф. Лозе: «Ротная колонна на максимальной скорости движется по шоссе. На броне автоматчики ощетинились вправо и влево стволами трофейных автоматов, готовые в любую секунду открыть шквальный огонь. По обеим сторонам дороги высокая кукуруза. Смотри в оба! Командиры танков, по пояс высунувшись из своих башенок, следят за воздухом. Позади остались ещё несколько миль пути. В наушниках зычное: “Воздух!”. Все, кто находился на броне, юркнули в башню, а “шермана”, набирая скорость, увеличивают дистанцию между машинами до ста метров. В боевых отделениях танков становится очень тесно, зато автоматчики укрыты от пулемётного огня и осколков авиабомб. Командиры танков держат люк башенки полуоткрытым, чтобы следить за манёврами налетевших самолётов. Внутреннее переговорное устройство работает только на связь между командиром танка и механиком-водителем. Немецкие бомбардировщики сделали круг и зашли в пикирование. Командир танка видит, как от пикирующего на его машину Ю-87 отрывается бомба. Она с каждой секундой всё ближе, становится крупнее. Офицер, с учётом траектории её полёта, корректирует дальнейшее движение “Шермана”, который делает рывок вперёд, и бомба ложится за кормовой частью танка; либо сбрасывает скорость и султан разрыва вырастает перед танком. Это, безусловно, опаснейшая игра со смертью, которая, тем не менее, в большинстве случаев позволяла сохранить танки и экипажи…» (с. 83–84).

Каков «сухой остаток» описанного эпизода?.. Нигде ни одним словом не упоминается о прямых попаданиях. Когда передовая рота бригады подверглась первым налётам, нервы у экипажей танков не выдержали (что при атаках авиации было довольно частым явлением не только в Красной Армии, но и в Вермахте) и они, бросая боевые машины, спрятались в кукурузу. Даже при этих благоприятных условиях (танки и автомашины стояли на месте) «лаптёжникам» удалось в ходе трёх налётов лишь повредить два «шермана» и сжечь один автомобиль. Когда танки и автомашины перестали останавливаться, увеличили скорость и дистанцию между отдельными машинами, а также начали применять ограниченное маневрирование, ротная колонна стала практически неуязвимой для атак пикировщиков. Заметим, что нейтрализовать угрозу пикировщиков удалось при полном отсутствии зенитного прикрытия и защиты советских истребителей. Так насколько «реальной» оказалась «угроза прямого попадания» бомб в «шермана» 233-й танковой бригады?.. Как видим, пытаясь «подогнать» доказательную базу под недоказуемое (то есть убедить, что «лаптёжник» являлся аналогом высокоточного оружия нашего времени), А. Смирнов пошёл на то, что ваш покорный слуга может охарактеризовать лишь как сознательное передёргивание фактов.

Возвращаясь к вопросу о точности бомбометания Ju-87, подчеркнём: «децимации» советских мехкорпусов начального периода войны исключительно силами пикировщиков Люфтваффе, неоднократно описанные в «оправдательных» докладах их командиров (надо же было как-то объяснять факты исчезновения сотен боевых машин), могли иметь место лишь в ситуации полностью – в три ряда – забитых дорог и колоссальных пробок. В таких условиях теоретически любая разорвавшаяся на шоссе бомба (отметим, что далеко не все они падали на дорогу) действительно могла повредить если не танк, то как минимум автомашину или бензоцистерну. Подчеркну, что последнее по своим последствиям было гораздо хуже уничтожения танка. Дело в том, что во время приграничных сражений июня 1941 года потеря автоцистерны с запасом горючего означала, что вскоре придётся взорвать или оставить противнику сразу несколько бронированных машин. Авторитетный историк Уильям Грин в одной из своих работ сообщил следующее: «На самом деле эта непригодность (прим. автора: Ju-87 для использования против танков) проявилась уже на четвёртый день войны с Советским Союзом, когда целая StG.2 (то есть эскадра или авиадивизия “штук”) атаковала скопление из примерно шестидесяти советских танков в 80 км от Гродно. Впоследствии было обнаружено, что в ходе налёта был уничтожен только один советский танк» («War Planes of the Second World War», т. 10, с. 75). Интересно отметить, что в указанном налёте почти наверняка принимал участие и самый результативный «пилот «штуки» – Ханс-Ульрих Рудель (Hans-Ulrich Rudel): как видим, не помогло и это.

Иными словами, при такой-то «точности» попаданий, чтобы полностью уничтожить с воздуха указанное скопление советских боевых машин (по-видимому, речь идёт о танковом батальоне), целой эскадре «штук» пришлось бы трудиться не меньше недели, совершая по восемь-девять боевых вылетов в день в полном составе. Таким образом, на выполнение всех прочих грандиозных задач – вроде разгрома советской авиации «на мирно спящих аэродромах» – у пилотов «лаптёжников» просто не осталось бы сил и времени. 22 июня 1941 года в распоряжении Люфтваффе на Восточном фронте имелись 324 (по другим данным 310) единицы Ju-87. Лишь 233 из них находились в исправном состоянии (там же, с. 79). По состоянию на 1 июня 1941 года Красная Армия в западных военных округах располагала 14 187 танками и танкетками (11 349 из них являлись исправными). Из этих машин 510 единиц приходились на «непробиваемые» тяжёлые танки КВ, которые не могли вывести из строя даже прямые попадания 250-килограммовых бомб. Подчеркну, что приведённые автором цифры взяты из неоднократно упоминавшегося Статистического сборника № 1: они относятся к 1 июня и являются консервативными. По подсчётам других авторов, на 22 июня советских танков на Западном направлении было значительно больше. Предлагаю читателю попробовать самостоятельно прикинуть, сколько тысяч «лаптёжников» потребовалось бы Люфтваффе, чтобы – ни на что более не отвлекаясь! – справиться за неделю хотя бы с десятой частью советской танковой мощи.

Как и любой другой пикирующий бомбардировщик, Ju-87 гораздо больше подходил для прицельного бомбометания по стационарным крупноразмерным целям.

Как и любой другой пикирующий бомбардировщик, Ju-87 гораздо больше подходил для прицельного бомбометания по стационарным крупноразмерным целям. Таким как оборонительные позиции пехоты, развёрнутые для боя артиллерийские батареи, скопления войск у переправ и эшелонов на железнодорожных станциях, а также стоящие на якоре корабли и аэродромы. Например, в ходе рейда на базу Балтийского флота в Кронштадте 20 сентября 1941 года сорок немецких пикировщиков Ju-87 и Ju-88 сумели попасть в линкор «Октябрьская революция» сразу тремя бомбами. 23 сентября 272 самолёта 1-го Воздушного флота Люфтваффе совершили 747 боевых вылетов (418 вылетов пришлись на пикировщики), потопив линкор «Марат» (два прямых попадания), лидер «Минск» (два прямых