Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

образно сказать «неубиваемый», аргумент в поддержку своей позиции. Если бы Киев выбрал более сдержанную и мягкую линию своего поведения – возможно, в международном праве не было бы никаких оправданий независимости полуострова. В этом случае освободительное движение на полуострове, по крайней мере на промежуточном этапе, должно было сосредоточиться не на возвращении в состав Российской Федерации, а на расширении автономных принципов в регулировании положения Крыма в составе Украины, но в истории нет сослагательного наклонения.

Важным элементом ситуации в Крыму является российское движение, которое становится наиболее ярким воплощением желания жителей полуострова вернуться в состав Российской Федерации. Российское русское движение в Крыму с самого начала возглавляли видные политические деятели, многие из которых заняли достойное место в жизни полуострова и всей страны на федеральном уровне даже после 2014 года, такие как С.П. Цеков, председатель Русской общины Крыма, а ныне член Совета Федерации от Республики Крым. Русская община, другие ирредентистские организации, такие как Республиканская партия Крыма, партия «Русский блок», движение «Русское единство», партия «Русское единство» и др., активно действовали на полуострове. Крымские коммунисты также заняли ирредентистские позиции. К сожалению, российское движение на полуострове только начинает изучаться. Но уже проделанная работа показывает, насколько цинично Киев игнорировал настроения, возникшие в Крыму, и насколько украинские власти были далеки от готовности к диалогу, которому они предпочли административный произвол.

Если бы можно было применить силовые методы к ирредентизму большинства крымчан и к нуждам репрессированных народов или просто игнорировать их, то Киев не смог бы решить проблему Севастополя и Черноморского флота таким же образом. Не только Украина, но и Российская Федерация претендовали на советское наследие в Черном море. Логика подсказывала, что вопрос о Черноморском флоте должен быть решен в ходе переговорного процесса путем его разделения. Но какими должны были быть принципы этого раздела? Если сам Крым и даже Севастополь президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин был готов покинуть бесплатно, то «отдавать» флот Киеву в планы российской стороны не входило.

Возникшая в результате неопределенность угрожала ухудшить двусторонние отношения и даже повысила вероятность военного столкновения между двумя бывшими советскими республиками, которые теперь провозгласили свою независимость. Есть важная информация о том, что на Украине существовали влиятельные силы, которые были готовы попытаться решить проблему флота силой. Так, когда переговоры по флоту переживали один из периодов осложнений, в начале лета 1995 года штаб 17‑й бригады украинского спецназа получил приказ сформировать 15 боевых групп и перебросить их в районы Черноморского флота, а также непосредственно в Севастополь[85]. По прибытии групп на место офицерам была, пока без уточнения сроков, поставлена боевая задача подготовиться к силовому захвату штаба Черноморского флота Российской Федерации и удерживать его до подхода основных сил. Для выполнения этой задачи из Очакова также были выдвинуты военные суда. Но вскоре провокационные приказы были отменены, суда и группы спецназа были возвращены в места базирования, и опасная ситуация была преодолена.

Следует отметить, что даже само разделение единого организма Черноморского флота – без возможных вооруженных разборок между Российской Федерацией и Украиной – серьезно подорвало его боеспособность. Это обстоятельство побудило некоторых офицеров Черноморского флота и военно-морских сил Украины в конце 1994 года обратиться к президенту Российской Федерации и президенту Украины, Совету Федерации и Государственной думе Федерального собрания Российской Федерации, Верховному совету Украины, премьер-министрам Российской Федерации и Украины, министрам обороны Российской Федерации и Украины. В этом обращении украинские офицеры настаивали на сохранении Черноморского флота как единого оперативно-стратегического объединения, действующего на юго-западном морском направлении в интересах России и Украины. Обращение было поддержано российским парламентом.

Однако в условиях взаимного недоверия, в итоге, как вышеупомянутые, так и другие проекты совместного использования флота были отклонены. В конце концов раздел был зафиксирован. Соглашение было подписано 28 мая 1997 года. Важность этого договора заключается не в факте разделения флота, а в том, что в нем Российская Федерация впервые официально признала Крым и даже Севастополь украинскими. Также очень важным результатом заключения этого соглашения стало то, что в соответствии с ним база Черноморского флота Российской Федерации автоматически превратилась в иностранную военную базу. Таким образом, несмотря на то, что большая часть флота и наиболее боеспособные корабли ушли в Российскую Федерацию, предпосылки для его полной ликвидации были созданы, пусть и не в ближайшем, но вполне обозримом будущем. Это обстоятельство, а также тот факт, что теперь были введены некоторые ограничения на действия флота, не в полной мере устраивало российскую сторону и побудило ее искать пути выхода из неожиданного тупика.

С другой стороны, у украинской стороны были основания опасаться, что Черноморский флот станет мощным стимулятором пророссийских, ирредентистских тенденций, которые существовали в самом Севастополе и по всему Крыму. Киев должен был учесть этот фактор и приложить усилия, чтобы снять озабоченность российской стороны и вывести иностранные войска с территории Украины, чтобы закрепить свой нейтральный статус. Вместо этого Киев рассматривал планы присоединения к военным блокам, в которых Российская Федерация не входила в число участников. Так, сразу после разделения флота тогдашний президент Украины Л. Кучма 9 июля 1997 года подписал Хартию об особом партнерстве между Украиной и НАТО. Такая тактика украинской стороны дала Москве все возможности настаивать на своем видении проблемы Черноморского флота и сохранить свою базу в Севастополе в качестве гарантии защиты российских берегов от военных флотов третьих стран.

За годы перехода власти в Кремле от союзнического руководства к российскому удалось избежать обострения конфронтации в Крыму и на Донбассе. Однако Киев сделал неверные выводы из этого факта. Вместо решения острых проблем, превративших Новороссию в очередную горячую точку на постсоветском пространстве, украинские власти избрали курс на замораживание конфликтов и подавление протестных настроений. Но это не привело к умиротворению самых сложных районов Новороссии. Напротив, по мере усиления угнетения русского населения, развала украинской экономики, криминализации и бюрократизации постсоветского правительства в Киеве и возникновения других негативных проблем постепенно нарастали и структурировались ирредентистские настроения в Крыму, на Донбассе и в некоторых других регионах Украины. Как только ситуация обострилась, заложенные мины сработали. Подобные и другие конфликты на территории как всего постсоветского пространства, так и самой Российской Федерации потенциально возможны в будущем, если уроки 1990‑х годов не будут учтены силами, заинтересованными в поддержании стабильности в столицах постсоветских стран, включая Москву.

2. Судьба России решается на Украине

Вводные замечания

Но как ни важны были Кавказское и Среднеазиатское направления для безопасности Северной Евразии, Континента России, важнейшие события