Хроника Войн - Валерий Карибьян

В общем, то ли комплексы с детскими обидами из Кабана-Велосипеда наружу после демобилизации попёрли, то ли это было следствием дедовщины с рукоприкладством по неокрепшей квадратной голове… но Кабан принялся докапываться на районе до каждого встречного, кому перевалило за восемнадцать. Завидев очередную жертву, Кабан разводил руки в стороны, поднимал локти, сжимал кулаки, вытягивал шею и кричал:

– Слышь, тело! А ну, ползём сюда по-быренькому!

Иногда сам подходил, когда «тело» застывало в недоумении.

– Ты в армии служил?!

Если служил, Кабан выяснял где и в какой части, после чего одобрительно хлопал везунчика по плечу и отставал (на тех, кто по виду мог и по тыковке настучать за такие вопросы, он не попадал или случайно, или осознанно – это неизвестно).

– Красава. Давай там, короче, не шали. – Это он служившего так снисходительно отпускал.

А если не служил, «тело» получало мощный апперкот в солнечное сплетение и долго потом отходило, согнувшись в три погибели.

Но однажды Кабан нарвался.

Первым осадил его Саня. В тот будний вечер Саня, как обычно, вышел из набитого людьми автобуса и направился усталой походкой к своему подъезду. С мини-фабрики по производству шлакоблоков возвращался, где разнорабочим трудился. Подходит он к дому и видит, как Кабан одной рукой держит за ворот Илюху-скрипача с футляром в руке, а другой – замахивается над его скривившимся, испуганным лицом и кричит:

– Откосил, .ля, чёрт позорный?! (Илюхе уже двадцать на тот момент стукнуло).

Саня застыл на месте. В ушах раздались выстрелы, крики, миномётные разрывы, в нос ударил запах горелого тела, перед глазами слева направо пролетела чья-то оторванная конечность, за спиной рухнуло здание…

Саня молниеносно подскочил к обоим и со всей дури всадил большим мозолистым кулаком Кабану под дых – тот моментально рухнул на колени, схватился за живот и застонал.

– Войска, часть, должность! – прокричал Саня, склонившись над Кабаном.

Последний что-то неразборчиво промямлил, корчась от боли.

– Майкопская. Грозный. Девяносто четвёртый, – отчеканил Саня. – Слышал?!

– Слы-ы-ы-шал, – с трудом выдавил из себя Кабан, выплюнув на асфальт кровавый сгусток.

– Кого тронешь ещё – убью, сапог тупорылый.

Саня зашагал к дому, но, пройдя несколько метров грузной походкой, остановился и повернулся, обратившись к Илюхе, стоявшему как вкопанный в обнимку с футляром:

– Играй себе на скрипке и не слушай всяких дебилов. – Он постоял, немного задумавшись, и добавил: – Да, пускай лучше на скрипке…

И скрылся через минуту в своём подъезде.

Невеста и мотоциклисты

В деревню Пыталово я бы в жизни не поперся, но умер мой сослуживец, с которым мы не одну вражескую атаку в окопах отбивали, пока нас «их» артиллерия в мясо утюжила. Пётр получил на войне тяжелые ранения: как впоследствии оказалось – «несовместимые с продолжительной жизнью». Всего исполосовало, изрешетило, даже лицо посекло, оставив от некогда симпатичного облика молодого парня, за которым бегали местные девки, хрен знает что. Никаким девкам он после этого стал не нужен. Только отцу с матерью.

Врачи дали максимум неделю, но Пётр каким-то чудесным образом выкарабкался и вернулся домой к родителям. Протянул целых полгода, но все-таки чертовы увечья добили его окончательно. Ездил по больницам, пил все необходимые лекарства, дышал свежим воздухом, благо с этим в деревне проблем нет: открыл окно – и ходить никуда не надо. А под конец доктора уже и сами к нему наведывались… В общем, одним не прекрасным для родителей утром их сын не проснулся.

Мне позвонил его отец. Мы не были знакомы лично, но Пётр ему про меня рассказывал и дал мой номер на всякий случай. Так и сказал бате с матушкой: «Пусть Батон на мои похороны обязательно приедет». Через пару дней я собрался и погнал на машине в Пыталово. Пока хлопоты с моргом, хождения по инстанциям и решение других формальностей плюс сутки в пути, как раз к похоронам и успею, подумал я. Из нашего взвода бравых солдат в живых остались только мы двое, так что я – единственный из всей братии, кто мог и был обязан проводить боевого товарища в последний путь.

Вскоре показался нужный поворот. Съехав с гладкой федеральной трассы с хорошим покрытием, машина продолжила катить по раздолбанной дороге. Навигатор вел меня извилистыми путями сквозь унылую, серую местность. В какой-то момент стало казаться, что придется ехать целую вечность. За полчаса вояжа ни одной машины, ни живой души в поле зрения не попало.

Судя по карте, Пыталово было где-то недалеко, в трех километрах от моего местонахождения, но я плутал и плутал, а женский голос навигатора время от времени твердил, что «она» в очередной раз перестраивает маршрут. Терпение иссякало, ведь я брал все нужные повороты… Да здесь и не мегаполис, чтобы заблудиться – все же просто.

– Бред какой-то. – Меня это блуждание с каждой минутой начинало раздражать все сильнее. Еще и сеть пропала, а потом и навигатор вдруг завис.

Наконец я увидел человека. Это был какой-то старик, шедший вдоль дороги навстречу движению с хворостиной в руке, а впереди него телепалась понурая корова. Я остановил машину напротив незнакомца, опустил до конца окно и поприветствовал его:

– Здравствуй, дядька!

Он тоже остановился, неохотно повернулся и с недовольной, грубой хрипотцой ответил:

– Здорово.

– Не подскажешь, как до Пыталово быстрее доехать? На похороны товарища опаздываю, час всего остался.

Старик загадочно помолчал, а затем сказал:

– Если хочешь целым доехать, то быстрее не получится. На ближайшем повороте сверни направо, потом ехай до второго поворота налево, потом еще раз направо на первом и опять налево тоже на первом. Дальше увидишь знак – разберешься. Прямо не ехай – туда никто не суется.

– Кто, куда не суется?.. Какой первый… где второй?.. – запутался я.

– Делай, как говорю! – рявкнул старик, кашлянул, харкнул в кусты, махнул рукой и пошел дальше.

Корова последовала за ним, звонко ударив хвостом по моей двери.

– Чудеса, – подивился я, трогаясь с места. – Насоветовал такие зигзаги, что голову сломаешь.

Доехав до развилки с первым поворотом, о котором сказал мутный дядька, я выжал тормоз и задумался.

– Направо пойдешь – машину потеряешь, налево – себя любимого, а прямо – и то и другое, – перефразировал я вслух слова известной сказки, вспоминая, что до отключения навигатор вел меня прямо, именно тем маршрутом, по которому не советовал ехать грубый старикан. – Эх, была не была! Где морпехи – там победа!

Я повел машину вперед и оказался на очень узкой дороге с разбитым асфальтом, проложенным, судя по виду, еще лет сорок назад. Густой хвойный лес