Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

встретился с генералом Кавагути, чтобы договориться о перевозке его солдат, однако он упрямо отвергал мои предложения на том основании, что все еще не получил никаких инструкций от своего начальства. В качестве командира Соединения доставки подкреплений я не мог допустить дальнейших проволочек. Поэтому я приказал 8 эсминцам – «Кагеро», «Амагири», 11-му ДЭМ и 24-му ДЭМ, каждый из которых состоял из 3 кораблей, – подготовиться к выходу на следующее утро. Примерно в 20.00 была получена радиограмма из штаба 8-го флота, которая гласила: «По соглашению с командующим 17-й армией основные силы отряда Кавагути будут переброшены на Гуадалканал на эсминцах, остальные – на больших десантных баржах». Я не стал терять время на дальнейшие дискуссии с генералом Кавагути и его офицерами, но убедить их даже сейчас было нелегко. Утверждая, что этот приказ адресован не им, армейцы продолжали сопротивляться, пока, наконец, не сдался сам Кавагути. Командир полка так и не уступил. Немедленно началась погрузка войск на эсминцы.

В полдень 31 августа 8 эсминцев вышли к Гуадалканалу, имея на борту генерала Кавагути и около 1000 его солдат и офицеров. В полночь все войска были успешно высажены, и корабли направились назад, не встретив сопротивления. Это был третий случай, когда армейское подразделение в полном составе было успешно высажено с эсминцев».

Императорская Верховная Ставка по-прежнему крупно недооценивала силы американской морской пехоты на Гуадалканале. Японцам приходилось решать те же самые проблемы: следовало перебрасывать подкрепления, уничтожить американскую морскую пехоту, захватить аэродром. Катастрофа, которая постигла японский конвой 25 августа, показала, что в дневное время ни один конвой не сможет выдержать удара самолетов с аэродрома Гендерсон. Поэтому необходимое количество солдат следовало перебрасывать по ночам.

Американцам, которые постоянно держали по крайней мере один тяжелый авианосец к югу от острова, приходилось снабжать все возрастающий контингент морской пехоты на Гуадалканале и в Тулаги. Приходилось также перебрасывать подкрепления, чтобы помешать новым высадкам японцев и сдерживать уже высаженные японские войска. Следующий месяц или около того американцы удерживали контроль в воздухе в дневное время в радиусе примерно 250 миль – дальность действия пикировщиков SBD, – что позволяло доставлять боеприпасы и бензин на кораблях и самолетах. Были переброшены небольшие подкрепления, хотя часто это приводило к серьезным потерям. Японские самолеты почти ежедневно бомбили остров, иногда налеты были достаточно серьезными. Но, хотя это и позволяло уничтожать американские самолеты, складированные припасы, наносить потери в людях, требовалось нечто большее, чтобы отбить Гуадалканал. Более того, японцы несли постоянные тяжелые потери в людях, кораблях и самолетах.

В последние дни августа американская морская пехота закрепилась на острове. Из создавшейся тупиковой ситуации японцы имели два выхода: либо захватить остров с суши, перевезя ночами достаточно войск и артиллерии, или еще в одном большом морском бою отбросить американский флот, помешав ему снабжать свои войска на берегу. В конце концов был выбран первый вариант. 250 человек вместе с припасами были переброшены на остров 3 эсминцами («Уракадзэ», «Кавакадзэ», «Исокадзэ»). Они спокойно высадились на берег 26 августа в 23.00 восточнее мыса Тайву. На следующую ночь второе подразделение из 128 человек было высажено северо-западнее мыса Тайву.

В Рабауле была разработана программа переброски более значительных подкреплений. 28 августа следовало высадить первый эшелон – 1250 человек. 29 августа с 3 эсминцев должен был высадиться второй эшелон – 750 человек. 30 августа перебрасывался третий эшелон – еще 1000 человек. На следующую ночь следовало высадить четвертый эшелон – 650 человек и генерал-майора Кавагути (командир 35-й пехотной бригады), нового командующего войсками на Гуадалканале. Затем намечалась пятая и последняя высадка – 1080 человек. Все высадки намечалось производить с эсминцев. Освободившись от пассажиров, эсминцам следовало обстрелять аэродром Гендерсон.

Первая попытка высадки подкреплений показала, что не следует покидать район Шортленда слишком рано. Конвой был отправлен 28 августа и в тот же день около 17.00 был атакован американскими самолетами. Между 18.20 и 18.47 эсминцы «Амагири», «Асагири», «Югири» и «Сиракумо» были атакованы 10 SBD с аэродрома Гендерсон. «Асагири» получил смертельное попадание и затонул почти мгновенно. Погибли 52 человека и весь его груз. «Югири» получил бомбу в дымовую трубу, корма была изрешечена пулями, но в целом повреждения оказались умеренными, как и на «Сиракумо». Оба эсминца отправились назад на Шортленд, причем «Сиракумо» пришлось взять на буксир. Это сделал «Амагири».

Несмотря на донесение гидросамолета тяжелого крейсера «Аоба», поступившее в 13.00, что 2 американских транспорта, 1 крейсер и 2 эсминца находятся в Тулаги (а часом позже – в Лунга-Пойнт), после некоторых колебаний штаб 8-го флота разрешил выход второго эшелона. В 23.00 конвой прибыл к мысу Тайву в сопровождении 5 эсминцев («Фубуки», «Сираюки», «Хацуюки», «Кавакадзэ», «Умикадзэ») и выгрузил свои войска.

По ночам японские транспорты и эсминцы совершали броски с Шортленда к мысу Тайву, выгружали солдат, пушки, противотанковую артиллерию, боеприпасы, продукты, обстреливали аэродром Гендерсон и стремительно мчались назад в базу на Шортленде. Обоим противникам не хватало солдат и снабжения. Морские пехотинцы с трудом создавали оборонительный периметр вокруг аэродрома Гендерсон, а японцам не хватало сил отбить аэродром обратно. Все их подкрепления были слишком малы, чтобы изменить баланс сил. Более того, японские войска, которым днем приходилось прятаться в джунглях от американских бомбардировщиков, медленно теряли силы от болезней и недоедания. 31 августа японская армия выбрала Гуадалканал своей главной целью, а операции в Папуа были определены, как второстепенные. Наконец 18 сентября было решено сосредоточить все усилия на Гуадалканале. Бои на Гуадалканале превратились во всепожирающее чудище, рождения которого Императорская Верховная Ставка не предполагала. За пределами радиуса действия японской базовой авиации находились 3 американских авианосца, которые мешали проводке обычных японских конвоев и перебрасывали новые самолеты на аэродром Гендерсон. Однако они не были в безопасности. 31 августа около 07.46 японская подводная лодка I-26 выпустила 6 торпед в «Саратогу», одна из которых попала в правый борт авианосца. Повреждения оказались не слишком серьезными, так как були поглотили большую часть удара, но все-таки авианосцу пришлось отправиться на ремонт.

Сначала обязанности японских эсминцев были не слишком обременительными. Один за другим их выводили из боев и отправляли на Трук или в Японию для модернизации. На кораблях снимали башню Х (два 127-мм орудия) и заменяли ее двумя строенными 25-мм автоматами. Всего же добавлялось от 13 до 21 ствола зенитной артиллерии, не считая 13-мм пулеметов. Каждый эсминец получал по 4 бомбомета для глубинных бомб и по 36 глубинных бомб. (Ранее глубинные бомбы просто скатывали с 2 рамп на корме.) Кроме того, снималось тральное оборудование.

Хотя эти эсминцы предназначались для боев с кораблями (и в следующем году последовало великое множество именно таких боев), усиливающаяся угроза с воздуха и из-под воды вынуждала японцев устанавливать новое оружие в ущерб старому, которое тоже требовалось. Так как борьба вокруг Гуадалканала и в Слоте продолжалась, японские эсминцы оказались опасно перегружены работой. Всем им требовался профилактический ремонт, однако складывающаяся ситуация делала это невозможным. В результате их скорость и боевая эффективность начали