Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

не обязаны помогать Советскому Союзу в аналогичном случае. Галифакс возразил, что Англия и Франция уже дали Польше и Румынии формальные обязательства, вынуждающие их к вооруженной поддержке названных стран, а СССР таких формальных обязательств не давал и потому свободен в своих отношениях к возможной агрессии Германии против Польши или Румынии. Отсюда Галифакс делал вывод, что СССР ни при каких условиях не может быть вовлечен в войну из-за Польши и Румынии ранее Англии и Франции и помимо них. Галифакс доказывал, что цель внесения слов, обративших на себя внимание Кремля – дать Советскому Союзу полную гарантию, что он не будет вовлечен в войну из-за Польши и Румынии и брошен Англией и Францией на произвол судьбы. Если Советскому правительству эта формула не нравится, он просил Кремль предложить другую формулу, которая гарантировала бы, с одной стороны, невовлечение Советского Союза в войну без Англии и Франции, а, с другой – обеспечивала бы эквивалентную помощь с их стороны Советскому Союзу, если тот оказался бы вовлеченным в войну из-за тех же стран. Галифакс считает, однако, необходимым указать, что Англия дала гарантии Польше и Румынии на условиях, что, во-первых, имеется прямая или косвенная угроза их независимости, и, во-вторых, они сами оказывают сопротивление агрессору. С этой оговоркой Галифакс готов принять формулу, которая удовлетворила бы Советское правительство.

Разъясняя английскую формулу, Галифакс сказал, что слова «оказать немедленное содействие» первоначально имели продолжение «Польше и Румынии», ибо формула имеет в виду как раз помощь со стороны Советского Союза Польше и Румынии, а не Англии и Франции, но по просьбе Варшавы и Бухареста эту фразу удалили, т. к. они не хотят быть прямо названными в документе. Наконец, слова «род и условия, в которых представлялось бы это содействие» и прочее, имеют смысл, что тут можно было бы договориться, например, не заключать сепаратного мира и т. п. Однако ясно, что все такие разговоры мыслятся уже после того, как началась война.

Галифакс подчеркивал, что Англия очень хотела бы как можно скорее договориться с Советским Союзом. В этой связи он слегка смущенно упомянул о том, что Молотов во вчерашнем разговоре с Сидсом упрекнул английское правительство в затяжке ответа на советское предложение почти на три недели, в то время как Советское правительство обычно отвечало на запросы, обращенные к нему со стороны Англии, в течение двух-трех дней. Полпред дал Галифаксу ясно понять, что он пришел сегодня к нему не для того, чтобы вести переговоры о британском предложении, а лишь для того, чтобы «выяснить» некоторые непонятные пункты и моменты.

Майский писал в Москву, что нынешнее предложение Лондона, по существу, повторяет их же предложения от 15 апреля. Это объясняется тем, что дней через десять после речи Гитлера в Лондоне вновь оживились «умиротворители» и «мюнхенцы», о чем свидетельствует кампания в «Таймс» за то, чтобы еще раз попытаться договориться с Берлином и Римом. Явно чувствуется рецидив мюнхенской политики. Вчерашнее предложение Сидса, неприемлемо, но это не последнее слово англичан349.

Галифакс, как видим, продолжает утверждать, что стремится договориться с Советским правительством. Майский это понял, и, несмотря на то, что английские предложения ему не понравились, он, тем не менее уверен, что это не последнее предложение, а, следовательно, Лондон, несмотря на явно недружественную позицию Москвы, готов к продолжению переговоров, и на самом деле стремится к созданию системы коллективной безопасности с советским участием. Желание Англии установить контроль над агрессором было столь велико, а стремление к созданию прочного союза с участием СССР столь очевидно, что этого не смог не заметить даже такой твердолобый и последовательный большевик, каким был Майский.

8 мая в палате общин лейборист Джонстон задал Чемберлену два вопроса:

1) перед тем, как дать гарантии Польше, посоветовало ли правительство Англии польскому правительству начать немедленно переговоры с Германией с целью добиться мирного урегулированы вопроса о Данциге, а также вопроса о предоставления Германии права построить дороги между Восточной Пруссией и остальной частью Германии?

2) Учитывая, что нынешнее положение дел в Данциге представляет угрозу для всеобщего мира, может ли премьер-министр заявить Польше, что Англия будет приветствовать любое разумное предложение о справедливом урегулировании этих вопросов?

В ответ Чемберлен заявил: «Из речи Бека видно, что эти вопросы уже были предметом обсуждения между правительствами Германии и Польши еще до того, как были даны английские гарантии Польше. Польскому правительству известно, что английское правительство будет приветствовать всякое полюбовное разрешение этих вопросов».

Чемберлен далее заявил, что Уайтхолл приветствует тон речи Бека, и уделяет должное внимание предложениям, сделанный в этой речи.

На опрос: «Считает ли правительство, что любое изменение статута Данцига касается в первую очередь наиболее заинтересованных сторон и что последние сами должны решить, какие методы будут наиболее подходящими для этой процедуры?», заместитель министра иностранных дел Батлер заявил, что английское правительство неоднократно разъясняло, что оно стоит «за урегулирование международных споров путем дружественных переговоров, арбитража или другими мирными средствами и что оно всегда готово предложить свои услуги по просьбе любой заинтересованной стороны. Если бы к нам обратились с такой просьбой, то мы бы обсудили, как удобнее осуществить наше посредничество».

Далее Чемберлен заявил, что создавшееся в результате денонсирования англо-германского морского соглашения положение рассматривается сейчас детально кабинетом, после чего он поставит в известность о своем решении Берлин. Чемберлен указал, что Германия не консультировалась с английским правительством перед тем, как денонсировать это соглашение350.

8 мая газета «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщила, что по подсчетам военных специалистов, Англия через несколько месяцев увеличит свою армию почти вдвое – с 575 000 до 1 061 000 человек. По категориям эта цифра распределяется так: регулярная армия, расположенная в Англии, – 150 000, резервисты – 140 000; призывники (т. е. молодежь, призванная по новому закону о конскрипции) – 200 000; территориальная армия – 340 000; дополнительный резерв – 60 000; части ПВО – 120 000; британские войска, оплачиваемые правительствами Индии и Бирмы – 45 000; колониальные и индийские войска – 6 000. Газета указывала, что накануне мировой войны в сухопутной английской армии насчитывалось около 700 000 человек351.

В прениях в связи с принятием во втором чтении законопроекта о введении конскрипции Эттли заявил, что правительство не смогло доказать необходимость введения конскрипции в настоящее время. Правительство не смогло также доказать, что при добровольной системе нельзя набрать необходимое количество солдат. Эттли опасается, что кабинет не остановится на этом и попытается осуществить милитаризацию труда. «Во имя зашиты свободы мы будем