Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

подчеркивала, что вопрос о Данциге можно разрешить на переговорах. Берлинский корреспондент «Дейли телеграф энд морнинг пост» сообщал, что в Берлине ожидают обострения германо-польского кризиса. Спецкор этой же газеты в Берхтесгадене335 сообщал, что, по данным авторитетных источников Форстер336 и Грейзер337 присутствовали вчера на совещании у Гитлера.

Официальные французские круги отметили ясность речи Бека и его заботу о сохранении возможности добиться соглашения путем переговоров, и полное соответствие позиции Польши с точкой зрения Франции.

Вся польская печать выразила полную солидарность с Беком. Газеты были удовлетворены положительными откликами в Англии и Франции на речь Бека и меморандум правительства Польши. Корреспонденты польских газет в Германии сообщали, что речь Бека вызвала в Берлине «плохо скрываемое раздражение и даже растерянность». Берлинский корреспондент «Курьер варшавски» подчеркивал продолжающуюся антипольскую кампанию германской прессы. «Варшавски дзенник народовы» писал, что заявление Бека о том, что Польша не даст оттеснить себя от Балтики и не откажется от суверенитета над своей территорией, разделяет все польское общественное мнение, как аксиома, не подлежащая никакой дискуссии.

Германские газеты не печатали полного текста речи Бека, а передали ее в изложении своих варшавских корреспондентов. Газеты писали, что удовлетворение германских требований явится для самой Польши «лучшим способом урегулирования польско-германских отношений». Инициатива возобновления германо-польских переговоров должна исходить от Польши. Помимо комментариев речи Бека газеты поместили ряд статей, посвященных положению немцев в Польше. Газеты угрожающе напомнили Польше, что она «не должна забывать своей географии» и поэтому в интересах Польши «приличным образом ликвидировать спорные вопросы с Германией»338.

6 мая Галифакс сказал Майскому, что Англия подготовила ответ на советское предложение от 17 апреля. Однако, прежде чем отправить его в Москву, Галифакс хотел выяснить, остается ли неизменной внешняя политика Москвы, и, в частности предложения, сделанные Франции и Англии 17 апреля. Майский ответил, что и политика не изменится, и предложения остаются в силе. Галифакс облегченно вздохнул и заговорил о характере английского ответа. Из его объяснений было ясно, что Лондон будет настаивать на своем первоначальном предложении об односторонней гарантии со стороны СССР для Польши и Румынии. К этому предложению, однако, добавляется то, что ожидается участие России в помощи названным странам только в том случае, если Франция и Англия сами также оказывают им помощь. Галифакс особо подчеркивал важность указанного добавления, которое должно рассеять в Кремле возможные опасения, что в результате данной им гарантии СССР окажется вовлеченным в войну в одиночку при пассивном отношении Англии и Франции. (То есть, кремлевские стенания об отсутствии взаимности со стороны западных партнеров не имеют под собой никаких оснований. Более того, это Кремль мог обмануть союзников, пообещав им свою помощь, но отказаться ее предоставить в тот момент, когда Англия и Франция, выполняя обещания, данные другим странам, уже находились бы в состоянии войны с Германией. – Л.П.)

Далее Галифакс заявил, что английское правительство будто бы имеет в виду те же цели, что и Советское правительство, но что предложенная Кремлем форма сотрудничества (военный союз трех держав) может оттолкнуть государства, которые должны быть гарантированы от агрессии. При этом Галифакс опять сослался на «оппозицию» Польши и Румынии к концепциям, которые заключаются в советских предложениях.

О предоставлении англо-французской гарантии странам Прибалтики Галифакс заметил, что, во-первых, сами эти страны выступают против такой гарантии из опасения «спровоцировать» Гитлера и что, во-вторых, распространение англо-французской гарантии на Латвию, Литву, Эстонию и Финляндию дало бы в руки Гитлера лишний аргумент для вбивания в головы немцев мысли о политике «окружения», проводимой Англией и Францией. Галифакс просил верить «искренности» Англии в стремлении построить крепкий барьер против дальнейшего распространения агрессии в Европе. Галифакс доволен вчерашней речью Бека («твердая, но не провокационная») и не ожидает немедленного «удара» со стороны Гитлера против Польши. По его словам, Муссолини будто бы старается удержать Гитлера от развязывания войны из-за Данцига339.

8 мая состоялось заседание французского правительства, на котором председательствовал президент республики Лебрен340. В официальном сообщении об этом заседании говорилось, что Даладье представил па подпись Лебрену следующие чрезвычайные декреты:

– о контроле над иностранной печатью;

– об обязательности обучения делу пассивной обороны начальных и средних школах;

– об изменении закона о военных реквизициях;

– о страховании риска, вызванного военными действиями на море;

– о добыче минералов, необходимых для национальной обороны, и т. д.

Бонне выступил с сообщением о международном положении. Многие журналисты утверждали, что кабинет, в основном рассматривал и обсуждал вопросы международного положения. Правительство единодушно одобрило предстоящую декларацию премьер-министра Даладье341.

6–7 мая в Милане Чиано вел с Риббентропом переговоры, основным пунктом которых стал вопрос об отношениях Германии и Польши. По мнению итальянских политических кругов, эта проблема является сейчас важнейшей и кризис германо-польских отношений может быстро вступить в острую фазу. Гитлер не хочет отказаться от достижения указанных им целей и развитие событий не заставит себя ждать, поэтому прежде, чем принять окончательное решение, Гитлер пожелал узнать точку зрения Рима.

По мнению французской газеты «Журналь», целью визита Риббентропа в Италию стала окончательная выработка текста германо-итальянского военного союза, отдельные условия которого были определены во время переговоров между генеральными штабами Германии и Италии, начиная с 25 ноября 1938 года, когда начальник итальянского генштаба генерал Альберто Париани выезжал в Берлин. Этот договор предусматривает совместные действия «оси Рим – Берлин» на западе и юго-востоке Европы, а также в колониях342.

8 мая было опубликовано официальное коммюнике о заключении между Германией и Италией военно-политического союза. Германские газеты в статьях, посвященных сообщению о подписании соглашения, не скрывали, что военно-политическое сотрудничество между Германией и Италией имеет своей главной целью уничтожение послевоенной гегемонии Англии и Франции в Европе и особенно в Юго-Восточной Европе и на Балканах. Газеты заявляли, что военно-политическое сотрудничество между Берлином и Римом ставит целью окончательное разрушение в Европе «версальской системы». Газеты также подчеркивали, что военно-политический союз Германии и Италии направлен на то, чтобы нанести «уничтожающий удар» нынешней английской политике343.

На следующий день после отъезда Риббентропа, 8 мая, и, вероятно, такая оперативность была далеко не случайной, Чиано сказал советскому поверенному в Риме Льву Борисовичу Гельфанду, что решение о заключении итало-германского военного союза было принято только вечером 6 мая, поэтому протокол в Милане подписан не был. Чиано хочет через две недели выехать в Берлин, где и предполагается подписать договор. Комментируя значение военного германо-итальянского союза, Чиано просил сообщить в Москву, что этот союз абсолютно