Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

не направлен против Советского Союза. Исключительно этим обстоятельством Чиано объяснял неучастие в нем Японии, опровергая сведения в печати о том, что в Лондоне сделано заявление японского правительства о своем согласии присоединиться к военному союзу Германии и Италии в случае заключения англо-советского соглашения. Вопрос стоит в географическом направлении острия военного союза. Италия отстояла его направление, противоположное Советскому Союзу. В этом вопросе у Рима существует полное согласие с Берлином. Чиано усиленно подчеркивал стремление Италии к улучшению отношений с СССР и их неизменно дружественный характер. По словам министра, целями юридического оформления давно существующего сотрудничества Италии и Германии в военной области, являются:

1. Основная цель договора – покончить с всякими двусмысленностями и постоянными попытками спекулировать на якобы существующей возможности оторвать Италию от Германии;

2. Ответить Англии на ее политику предоставления гарантий безопасности другим странам;

3. Консолидировать еще более силы Германии и Италии, координируя политику в Европе.

Всячески подчеркивая конфиденциальность сообщения, Чиано сказал, что Гитлер обещает не меньше шести месяцев ничего решительно не предпринимать против Польши (выделено мной. – Л.П.), что нужно успокоить польское общественное мнение, и начать переговоры. В данцигском вопросе Гитлер непримирим, однако он не против поиска компромисса и решения вопроса без применения грубой военной силы. По мнению Гитлера, куда легче добиться договоренности о прокладке экстерриториальной автомобильной и железнодорожной магистрали через «Польский коридор». Чиано ясно дал понять, «что составным элементом решения об итало-германском военном союзе было почти замирение польско-германских отношений с последующей сделкой за счет Варшавы. По поводу итало-французских отношений Чиано заявил, что пока итальянское правительство продолжит выжидательную политику, рассчитывая на инициативу Франции и на уступки в колониальном вопросе с ее стороны344.

Беседа состоялась в начале мая. Гитлер обещал шесть месяцев не трогать Польшу, а через шесть месяцев наступит ноябрь, а еще через месяц придет зима. Гитлер был настолько глуп, что собирался воевать в России зимой? А в Кремле сидели законченные кретины и клинические идиоты, которые могли поверить в эту чушь? Они и не поверили, поскольку поняли, что Чиано, возможно, по указке Гитлера – не даром же встреча с советским дипломатом состоялась на другой день после отъезда Риббентропа в Берлин – сообщил важнейшую стратегическую информацию: в 1939 году Советский Союз может не опасаться военной агрессии. Ведь в декабре, когда и день короче, и холодно, и снега по колено, воевать в те годы было просто невозможно. По странному стечению обстоятельств, эту важнейшую информацию Чиано выдал Гельфанду именно в тот день, когда Сидс передал Молотову предложения английского правительства.

8 мая Молотов принял Сидса, который первым делом спросил новоиспеченного наркома, означает ли отставка Литвинова какое-либо изменение во внешней политике Москвы? Молотов ответил, – другого ответа от него никто и не ожидал, но вряд ли кто-то поверил, хотя бы потому, что советская пресса, которая была рупором Кремля, ничего, кроме указа об отставке Литвинова не напечатала. – что советская позиция по вопросам международного положения и впредь не изменится в том случае, если не произойдет каких либо кардинальных изменений в международной обстановке и в позиции других европейских стран.

Сидс передал Молотову памятную записку английского правительства, в которой в несколько видоизмененной форме излагалось первоначальное предложение, переданное ранее.

В работе по созданию барьера против агрессии в Восточной Европе путем принятия мер к обеспечению безопасности тех держав, над которыми висит наибольшая угроза, Англия в предпринимаемых ею шагах всегда придавала бы особое значение участию в ее усилиях Советского Союза. Английское правительство сознает в полной мере, что содействие, которое может быть оказано Советским Союзом странам Восточной Европы, имело бы исключительную ценность в случае войны и что перспектива такого содействия послужила бы мощным сдерживающим началом против агрессии. Сообразно с этим все стремления Англии были направлены к поиску средств для того чтобы избежать или преодолеть некоторые присущие этому делу затруднения. Именно эту цель преследовал Уайтхолл, предлагая Кремлю, чтобы он по собственному почину сделал бы декларацию (предложения, которые Сидс 15 апреля 1939 года сделал Литвинову) такого рода, которая, по его убеждению, послужила бы стабилизирующим фактором, поскольку продемонстрировала бы готовность Советского Союза к сотрудничеству. Эта декларация не причинила бы немедленных осложнений тем, кому желательно оказать содействие. В силу этого предложения Советское правительство оказало бы свое содействие в форме, которая представлялась бы наиболее приемлемой государствам, являющимся жертвами агрессии, самим решившим сопротивляться и которые желали бы воспользоваться таковым содействием. Целью первоначального предложения, сделанного Советскому правительству, было претворить в жизнь эту идею.

Правительство Англии, однако, в свете советского контрпредложения и своего обмена мнениями с другими правительствами, пересмотрело свое первоначальное предложение, сделанное Советскому Союзу, и оно позволяет себе передать его в следующей форме:

Предлагается на усмотрение Советского Правительства, чтобы оно огласило по собственной инициативе декларацию, в которой, делая ссылку на недавнее заявление г. Сталина по общеполитическому вопросу и принимая во внимание недавние заявления со стороны правительств Англии и Франции, коими приняты новые обязательства по отношению к известным державам Восточной Европы, Советское правительство обязалось бы, в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств, оказать немедленно содействие, если оно будет желательным, причем род и условия, в которых представлялось бы это содействие, служили бы предметом соглашения.

При передаче документов, Сидс подчеркнул, что у Англии есть искреннее стремление к сотрудничеству с Россией. Посол отметил, что Галифакс не видит принципиальной разницы между предложениями Кремля и настоящим предложением Уайтхолла: по мнению министра, различия между ними носят формальный характер и достаточно легко устранимы. Сидс пояснил, что при всей стройности и логичности предложений Советского правительства, в современный критический момент вопросам формы Англия придает существенное значение. Посол так объяснил общую установку Англии, из которой вытекает особая важность формы действий миролюбивых держав: не допускать чего-либо такого, что Германией могло бы быть истолковано как провоцирование агрессии с ее стороны, и вместе с тем принимать меры к созданию барьера против агрессивных действий. Отсюда-де вытекает особая важность формы действий миролюбивых держав.

Когда Сидс закончил свою речь, Молотов задал ему ряд вопросов.

В связи с замечанием, что поляки отрицательно относятся к указанным советским предложениям, Молотов сказал, что у Кремля есть другие данные о позиции Польши. Это заявление Сидс не опровергал, но в более неопределенной форме повторял свое утверждение о Польше.

На вопрос Молотова, предполагает ли английское правительство, что кроме декларации Советского правительства будет заключена какая-либо военная конвенция между Англией и Советским Союзом, Сидс уклончиво говорил о том, что такая конвенция – дело