Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

никак не могли. Выражая свои сомнения по поводу будто бы значительных успехов «хеншелей» из IV./SchG.9, А. Прайс пишет: «После окончания Курского сражения германские войска были вынуждены оставить поле битвы, а потому немецкие инспекторы не имели возможности осмотреть уничтоженные танки (противника). В отсутствие советских данных на этот счёт, мы не можем с уверенностью утверждать, что именно послужило причиной, по которой советская танковая бригада прекратила наступление и отошла. Считаю, что утверждения о большом количестве (советских) танков, уничтоженных в ходе этого боевого эпизода, надо как минимум относить к категории “недоказанных” (“not proven”)» (там же, с. 140).

Следующим логичным этапом в наращивании огневого потенциала ударных самолётов стали пушки «по-настоящему» противотанковых калибров. Так, в СССР на штурмовики Ил-2 (а также на истребители Як-9Т) были установлены 37-мм пушки НС-37. Вероятность поражения немецкого среднего танка Pz. IVG штурмовиком Ил-2 теперь составляла в среднем 1,6 % («Штурмовик Ил-2», с. 85). К слову, истребитель Яковлева вполне мог являться гораздо более эффективным носителем 37-мм орудия, чем штурмовик Ил-2. Как ни странно, но одна «мотор-пушка» НС-37, установленная на «стабильную оружейную платформу» славившегося своей путевой устойчивостью Як-9, могла использоваться со значительно бóльшим толком, чем два таких же орудия, расположенные в крыльях «илов». К тому же Як-9 мог пикировать к цели под значительно бóльшими углами, а это снижало шансы рикошета и, соответственно, повышало вероятность пробития брони при попаданиях в танк. В случае же Ил-2 крыльевое расположение вооружения, а также «раскачивание» самолёта из стороны в сторону при неодновременной стрельбе пушек в значительной степени затрудняли прицеливание при стрельбе очередями. В результате более или менее точно к цели летели лишь первые один-два снаряда. Дополнительные проблемы для ведения точной стрельбы создавала и изменившаяся центровка двухместного «Ильюшина». Наконец, если во время стрельбы одна из пушек по тем или иным причинам прекращала стрельбу, то некомпенсированная отдача второго орудия, продолжавшего вести огонь, опасно «разворачивала» самолёт в сторону. Если в такой ситуации за штурвалом «горбатого» находился неопытный пилот, то возникала реальная опасность потери управления и крушения. Надо сказать, что никакой уникальностью в этом плане Ил-2 не обладал: от подобных проблем страдали и немецкие противотанковые штурмовики Ju-87G-1, а также все остальные самолёты с крыльевым пушечным вооружением. По-видимому, именно эта специфика «илов», оснащённых 37-мм орудиями, привела к тому, что они не пользовались особой любовью в войсках: плохо освоившие их молодые лётчики вполне естественно предпочитали более лёгкий в управлении «классический» вариант «горбатого» с 23-мм пушками ВЯ. Судя по имеющимся у автора материалам, в штурмовых полках с бóльшим процентом опытных пилотов противотанковые «илы» были популярны и с успехом использовались против германской бронетехники. По-видимому, эта эффективность была бы ещё выше, если бы штурмовики с 37-мм пушками не разбрасывали по частям, а комплектовали ими отдельные соединения, специально предназначенные (и особым образом обученные) для действий против танков противника. Так же, к слову, считают В. Перов и О. Растренин («Самолёты поля боя. Восточный фронт», АиК, № 10, 2002, с. 19).

Штурмовик Ил-2 советского 566-го штурмового авиационного полка, вооружённый 37-мм пушками НС-37 (источник: http://waralbum.ru/98552/)

В Германии к пикировщику Ju-87 прицепили две 37-мм пушки ВК 3.7, и получился противотанковый штурмовик Ju-87G-1. Правда, чуда не произошло и в этом случае. Переставший быть «чистым» пикировщиком, «лаптёжник» (с него пришлось снять тормозные решётки) мог поразить Т-34 с вероятностью, равной в среднем 2,5 %. Иными словами, для более или менее уверенного поражения одной «тридцатьчетвёрки» надо было посылать не менее сорока оснащённых 37-мм пушками «штук». Отметим, правда, что и в данном случае речь идёт о подкалиберных боеприпасах: обычный бронебойный снаряд был практически бесполезен при использовании против всех моделей Т-34 («Самолёты поля боя. Восточный фронт», АиК, № 1, 2003, с. 24). Приходится сделать вывод: вопреки довольно распространённому (в первую очередь, благодаря Х. У. Руделю) мнению, штурмовой вариант «штуки» был ничуть не более эффективным при действиях против танков, чем его пикирующий предшественник (в таком случае вероятность поражения Т-34 составляла не более 2,8 %). Превращённый в штурмовик Ju-87 обладал не самыми выдающимися характеристиками: максимальная скорость у земли этого плохо бронированного самолёта (бортстрелок, радиатор мотора и бензобак центроплана вообще не защищались, а общий вес брони не превышал 200 кг) составляла всего 320 км/ч. Фактически самолёт всё время летал с эквивалентом двух подвешенных под крыльями 500-килограммовых бомб: без учёта магазина и снарядов каждая пушка весила 473 кг. Как пишут В. Перов и О. Растренин, «затруднительным было и прицеливание вследствие плохой путевой устойчивости самолёта» (там же, с. 23), а «ввод поправок в прицеливание был очень сложной задачей и практически невыполнимой» (там же, с. 24). Чтобы иметь более или менее высокие шансы на успех, пилотам «юнкерсов» надо было стрелять чуть ли не «в упор», снижаясь при этом до высоты 10–15 метров. Соответственно, повышался и риск быть сбитым – причём даже из обычного стрелкового оружия. В очередной раз процитирую «злобного скептика» Альфреда Прайса, выразившего следующие сомнения по поводу успехов «четырежды героя Третьего рейха», обычно охотившегося на танки именно на Ju-87G: «считаю, что количество (советских) танков, действительно уничтоженных Руделем, значительно ниже, чем заявленные им 519 машин. Эти заявки лишь в редких случаях могли быть подтверждены путём проверок на земле» (там же, с. 140). Американский учёный констатирует подозрительное совпадение: в плане уничтожения советской бронетехники Руделю «попёрло» аккурат в тот момент, когда Вермахт начал отступать и поле боя лишь в редких случаях оставалось за немцами (отметим, что даже в таких случаях его далеко не всегда успевали посетить германские инспектора). В этой связи В. Перов и О. Растренин подсказывают, что в период боёв на Курской дуге с 5 по 20 июля 1943 года на «хеншели» из Fu.Pz пришлось лишь порядка 1,6 % всех потерь «тридцатьчетвёрок» 1-й танковой армии Воронежского фронта, а также 30 лёгких танков Т-60 и Т-70. В войсках Центрального фронта от воздействия бомб и пушек самолётов Люфтваффе были потеряны 187 единиц бронетехники, что составило 6,3 % от общего числа потерь. Безвозвратные потери находились при этом на уровне примерно 4,4 % (70 % от общих) («Самолёты поля боя. Восточный фронт», АиК, № 1, 2003, с. 25). Не забудем, что в указанный период примерно половина парка бронетехники Красной Армии приходилась на уже упомянутые выше лёгкие машины – Т-60 и Т-70. Те же авторы добавляют, что «заявления немецких пилотов об уничтожении большого количества советских танков, как, впрочем, и других наземных целей, обычно не подтверждались ничем, кроме их собственных слов. На большинстве самолётов кинофотопулемёты отсутствовали, а