Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

и в моих способностях не ошибся. Он верно предсказал и то, что поэтом я не буду: я сам не хотел, положение поэта шаткое, сегодня ты хорош, завтра — плох. Работаю в издательстве…

Общение с писателями — я продолжал ездить к ним на каникулы — много дало моему детству, отрочеству и юности. Полюбив меня как сына, литераторы в складчину стали снимать мне комнату в поселке, затем в Москве, а позже помогли вступить в кооператив в районе новостроек…

Многим я обязан лично В. П. Прахомову, о котором храню теплую и благодарную память.

Владимир Теревич

ВСТРЕЧИ С ПРАХОМОВЫМ

Шел последний год старого века. По улицам бегали лошади. Попробуем вообразить, как выглядели лошади, когда их много. Светили керосиновые фонари. Их свет напоминал пятна конской мочи на снегу. Отец управлял сахарными заводами, сидел в кабинете и подписывал бумаги, которые скоро станут ненужными. И все-таки: не мешайте ему!

Карельскую березу сначала долго мочат, затем долго сушат.

Кабинет был из карельской березы.

Мать зимними вечерами вышивала гладью. Вышивая гладью, надо, чтобы нитки ложились ровно. Гладью вышивала и Лиза Калитина, пока не встретила Лаврецкого. Потом ей стало уже не до глади. Тишь да гладь многим по вкусу. Гладь была обречена. Тишь — тоже.

Мальчик прочитал свою первую книгу. Книга пахла событиями. Мальчик погружался в книги, как в воду. Он оттуда не вынырнет. Он станет писателем.

Покойников возили на кладбище под балдахином. Лошадей покрывали синими сетками. Я сам это видел. Однажды увезли отца. Балдахин над гробом был похож на вечность.

Плачущий ребенок ночью напоминает телефон. Телефон тоже рассекает ночь, не считаясь со временем. Так внезапно зазвонили события.

Мальчик вырос и стал обзаводиться биографией.

Страна вступала в 20-е годы. Перед окном боком стояла церковь Ильи Обыденского. Задом к окну стоял ампирный домик.

Боком и задом стояла судьба.

Он посылал свои первые стихи в журнал, в пыльную свистопляску плохих фотографий и плохих рассказов.

Жена варила ему пшенную кашу, оборачивая кастрюлю многими слоями газет, чтобы каша не простыла. Начал писать прозой.

Его перестали печатать. Задом повернулась судьба.

Яблоки, чтобы они дозрели, прячут в валенок, там они тихо дозревают. В валенок ушел и Василий Петрович. Художнику тоже нужны периоды созревания.

Покой валенка кажущийся. Путь через валенок беспокоен. Это покой без покоя.

Электрические фонари свет дают — оранжевый.

Драматургия создавала новые конусы жизни, разрубленные мечом киноэкрана. Ставили фильм. Его делали люди, хорошо усвоившие, что такое готика и искусство Возрождения. Этими людьми были я и Василий Петрович.

Гольфстрим оказывает смягчающее влияние на климат северо-запада Европы.

Большой писатель ширеет, как река, и впадает в океан.

Впал в океан и Василий Петрович.

1980

ЗАПИСКИ НАЧИНАЮЩЕГО ЭКРАНИЗАТОРА

Последнее время меня так и подмывает что-нибудь экранизировать. Но что именно? Еще недавно для экрана хорошо шел Чехов. Затем часть сценаристов взялась за Льва Толстого, а другая часть — за Достоевского. Не взяться ли и мне за этого последнего? Он сегодня как будто в моде.

Для начала надо будет переделать для экрана что-нибудь небольшое, — например, «Бедные люди».

Первоочередная задача сценариста — это ясно представлять себе, как сегодня следует относиться к произведению, положенному в основу экранизации.

С «Бедными людьми» как будто все благополучно: повесть была тепло встречена революционными демократами и ни разу не подверглась сомнению критиками наших дней.

Второй задачей было познакомиться с опытом моих предшественников по соавторству с классиками. Посмотрев ряд фильмов, я выяснила следующее.

Сегодня модно все старинное: мебель красного дерева, камины, люстры, канделябры, свечи, иконы… На экране должны присутствовать изысканные интерьеры, особняки с колоннами, дымчатые бокалы, лошади, а также богослужения и кутежи с цыганами.

В фильме необходимы хватающие за душу картины родной природы и хор поселян, исполняющий народные песни.

Уместно, кроме того, оживить фильм двумя-тремя видами зарубежных стран.

Однако, прочитав повесть «Бедные люди», я огорчилась.

Тот факт, что один из положительных героев, а именно Макар Девушкин, любит выпить, меня не смущал. В фильмах на современную тему не рекомендуется показывать пьяных — критика этого не любит. Но, остро реагируя на выпивающих в наши дни, критики спокойно переносят алкоголиков далеких времен. Персонажи минувшего века могут вообще позволить себе все что угодно, и критика в их поведение не вмешивается.

Таким образом, нетрезвый образ жизни Девушкина меня не смутил. Беспокоило другое: не получится интересного сценария! Обидно, в самом деле: у людей лепные потолки, двусветные залы, хрустальные люстры, бокалы, скачки, зарубежные пейзажи, а у меня что? Ну, два-три богослужения в повести наберется, иконы я внесу, но остальное…

Варенька Доброселова ютилась в жалкой каморке. Макар Девушкин — и того хуже: на кухне, за перегородкой, в коммунальной квартире. Кому это сегодня интересно? Правда, в конце повести намечается кое-что занимательное. Варенька выходит замуж за богатого и посылает Девушкина то к белошвейке, то к брильянтщику, то вызывает к себе хозяйку модного ателье мадам Шифон.

Тут, во-первых, можно показать сверкание диадем, браслетов и фермуаров (кстати, выяснить: что такое фермуар?) в магазине брильянтщика, а затем устроить показ мод в ателье мадам Шифон: красавицы манекенщицы, роскошные туалеты… Это скрасит сценарий, но все же повесть бедна, бедна… И сюжетно вяловата…

А что, если я возьмусь за экранизацию «Мертвых душ» Гоголя? Какой сюжет, сколько движения! Чичиков все ездит и ездит, навещая окрестных помещиков. На экране можно продемонстрировать разные архитектурные стили. У Коробочки, скажем, небольшой дом в стиле ампир, у Манилова — в стиле барокко, у Собакевича добротная постройка в духе классицизма, у Ноздрева… Насчет Ноздрева надо еще подумать. Ясно одно: он холостяк и живет просто. Бревенчатые стены, на полу — грубые домотканые дорожки, на стенах — оружие, старинные кубки, глиняные кружки, — это все сегодня модно. У Манилова же будут изящные интерьеры, зимний сад, оранжерея, масса цветов, веселенькие шелковые обои. Есть в «Мертвых душах» прием в доме губернатора, что даст возможность показать двусветные залы, лепные потолки, камины, канделябры, бокалы, — это не говоря о туалетах и прическах дам. Если одноэтажный деревенский флигель Лаврецкого превращен в фильме «Дворянское гнездо» в богатые покои, а квартира Каренина напоминает Аничков дворец, то кто помешает вместо губернаторских комнат показать залы Эрмитажа? Вообще на экране обстановку следует менять в сторону большей роскоши. На этом основании я думаю маниловских мальчиков переделать в девочек. Девочек легче красиво одеть: длинные панталончики, юбочки колоколом, локоны… Этих мило одетых крошек можно заставить играть в серсо на лужайке в момент приезда Чичикова. Такого рода прелестных картинок из дворянской жизни минувшего века много в фильме