Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Хаджи Мурат» нам с первых строк известно, что Иван Ильич умер, что Позднышев убил жену, что Хаджи Мурат погиб. Художнику нужно было, чтобы читатель по-новому осмыслил, иначе увидел какие-то вещи, изменив привычные о них представления. Ожидание законченности, развязки, характерное для сюжетной конструкции, заставляющее читателя лихорадочно переворачивать страницы, видимо, мешало бы задаче, поставленной писателем. И вот сюжету отведена служебная роль, интерес к этой стороне произведения снят. А детективные произведения отказаться от доминирующей роли сюжета не могут.

Слепое следование за фабулой сюжета не делает, сюжет надо построить. Одни авторы детективных произведений делают упор на психологию действующих лиц (к ним, видимо, можно отнести Сименона), другие — на безупречное логическое построение и соответственно четкое решение задачи, к ним я бы отнесла классиков жанра, таких, как Эдгар По и Конан Дойл, а из более поздних американских авторов Эллери Куина и в некоторых романах — Рекса Стаута. Третьи подчиняют все моменту игры, стремлению любой ценой запутать читателя, принося иной раз в жертву и логику, и психологическую убедительность.

Этим нередко грешила и Агата Кристи, один из лучших авторов детективного жанра нашего века. Увлекшись игровым моментом, автор позволяет своему преступнику уж слишком разнуздаться. Четверо действующих лиц убиты, пятый ранен (или полузадушен), и лишь на этом полузадушенном удается Пуаро (или мисс Марпл) схватить преступника за руку. С каждым убийством число подозреваемых растет — то один, то другой персонаж романа выбывает; растет и читательское напряжение, ради чего, собственно, в условном мире детектива и допущено столько убийств. Однако некоторые романы Кристи вызывают у читателя разочарование. В самом деле: следил, напрягался, соображал, а оказался убийцей кто-то уж совершенно невозможный и к тому же — сумасшедший. Прибегать к безумию преступника — прием, прямо скажем, небогатый! В своем широко известном романе «Смерть на Ниле» Кристи, подчиняя все моменту игры, стремлению любой ценой запутать, обмануть читателя, чрезвычайно облегчает задачу преступника: тому удается сбегать, убить кого следует, вернуться, прострелить собственное колено (чтобы отвести от себя подозрение!), и все это остается совершенно незамеченным для окружающих!

Однако рекорд неубедительности, отхода от литературы ради игры поставил, мне кажется, автор французских детективов Жапризо в романе «Золушка».

Юная Доминик бедна, а юная Мишель богата. Да еще ждет наследства от своей крестной матери, миллионерши. Доминик, живущей в качестве компаньонки на роскошной вилле Мишель, приходит в голову адский план. С помощью взрыва газа она устраивает на вилле пожар, Мишель сгорает так, что труп ее опознать невозможно, а Доминик горит частично: до неузнаваемости обезображено лицо и обуглены руки. Доминик делают пластическую операцию, ее новое лицо вполне приглядно, но непохоже на прежнее. Отныне она может выдавать себя за пострадавшую в пожаре Мишель, пользоваться ее богатством и ожидать наследства от крестной. Опознать Доминик по отпечаткам пальцев невозможно, отпечатки на обугленных руках исчезли — все предусмотрела молодая преступница! Кроме одного: в результате шока она потеряла память, и уже сама не знает, кто она: Доминик или Мишель! Не знает этого и читатель, для чего и была предпринята вся эта адская махинация с пожаром.

Но можно ли вообразить нормального человека, согласившегося погрузить свое лицо в огонь, какие бы миллионы ему за это ни обещали? Ведь какой риск, ведь тут и глаза в опасности: их никакими операциями не восстановишь! Игра игрой, а удерживаться в рамках правдоподобия автор обязан! Детективный роман это ведь еще и литература, а литература всегда так или иначе отражает действительность.

Интересно, между прочим, отметить вот какую деталь… В английских романах о деньгах говорится невнятно. Создается впечатление, что лорд Питер Уимси, Пуаро, мисс Марпл, мисс Силвер и другие с клиентов денег не берут, а трудятся из одного только человеколюбия. Пуаро в поисках преступника ездит по стране, останавливается за свой счет в гостиницах и вообще живет широко, держит лакея… Подразумевается, что ему, в конце концов, заплатят, но вот сколько именно — неясно, да и об авансе ничего не сказано.

Не то в американских романах. Здесь клиент попроще начинает свою беседу с сыщиком с того, что кладет на стол увесистый бумажник (дескать, есть чем платить!), а клиент поинтеллигентнее вынимает чековую книжку. Героев романов Рекса Стаута, Чандлера, Росса Макдональда такое поведение клиента не удивляет ничуть. Эти сыщики в денежных вопросах дурака валять не любят и не скрывают, что работают для денег.

В американском детективе сюжет более динамичен, чем в английском. Встреча с клиентом, краткий разговор о гонораре, и вот уже сыщик куда-то мчится, с первых шагов натыкается на гангстеров, и начинаются погоня, выстрелы, опасности… Вскоре обнаруживается, что это гангстеры «боковые», к главному делу имеющие лишь косвенное отношение, и сыщик мчится дальше, продолжая поиски главных, но и «боковых» из вида не упускает… Если Рекс Стаут со своим не любящим двигаться аналитиком Ниро Вульфом и быстроногим Арчи Гудвином занимает как бы промежуточное положение между детективом английским и американским, то Макдональд вместе с Чандлером и Эрл Стенли Гарднером являются яркими представителями именно американского детектива XX века. Обилие огнестрельного оружия на страницах романов этих авторов не может не поражать. Впечатление такое, что револьвером вооружен каждый персонаж романа, включая сюда и дам. Дама, выхватывающая пистолет из кармана домашнего халатика и готовая тут же стрелять в посетителя, явление, видимо, не такое уж редкое… Войдя в невинно выглядящий загородный домик и сразу наткнувшись там на труп, сыщик не удивляется нисколько…

Итак, литература в детективном романе — это умение строить сюжет, не жертвуя ради игры убедительностью, выпукло очерченные характеры, живые диалоги и, разумеется, отражение жизни.

«Вечер с детективом — это прекрасно, — говорила Анна Андреевна Ахматова. — Тут и быт, тут и светская жизнь…»

«Светской жизни», к примеру, сколько угодно на страницах романа «Плэй бой» французского автора Борниша. Читатель, никогда не живший в роскошных отелях Лазурного берега, может почерпнуть из этого романа сведения о том, как проводят время, изнывая от скуки, жены и вдовы миллионеров и какими скверными махинациями занимались и занимаются их мужья. Преступление лежит в основе чуть не каждого (если не каждого!) крупного состояния, и авторам хороших детективных романов эту истину удается доказывать…

Обыкновенные французы — врачи, журналисты, страховые агенты, продавщицы, портнихи разгуливают по романам Сименона во главе с немногословным, не выпускающим изо рта трубки Мегрэ… Маленькие английские города с их пережившими века церквами, уютными коттеджами, где в палисадниках буйно цветут рододендроны, с колокольчиками, привязанными к дверям антикварных магазинов, лавок и кафе, с атмосферой добропорядочной скуки и сплетен, правдиво описаны и Агатой Кристи, и Дороти