Искусство жизнестойкости. Стратегии выносливости для духа и тела - Росс Эджли

приспособлены к полету, но с удовольствием кувыркаются и неуклюже пробираются по острову Ланди. Наблюдая, как они отскакивают от суши и воды, я часто присоединялся к Харриет и Пиони на борту лодки (в перерывах между заплывами), чтобы поесть, отдохнуть и подбодрить каждого крошечного тупика, который пытался подняться в воздух.

К сожалению, мой визит сюда мог быть лишь кратким, и удовольствие пришлось прервать. Это потому, что я знал: как только мы покинем убежище на острове Ланди, нам предстоит 48-километровый заплыв через Бристольский канал, водный участок между Южным Уэльсом и Сомерсетом, который может похвастаться одними из самых сильных приливов в мире.

Короче говоря, время забав с тупиками закончилось. Я оставил Харриет и Пиони продолжать поддерживать тупиков и присоединился на камбузе к Мэтту, погруженному в карты приливов, диаграммы и прогнозы погоды.

– Насколько все плохо? – спросил я.

До этого момента мы были в море 36 дней. Пока я днем и ночью плыл свои 764 километра, Мэтт наблюдал, управлял кораблем и был рядом при каждом гребке рукой, толчке ноги и глотке воздуха. В результате у нас сложилось уникальное взаимопонимание, мы никогда не приукрашивали того, что говорили друг другу. Но даже при этом ответ оказался не таким, какого я ожидал.

– Тебе предстоит проплыть через место кораблекрушений. Сильные приливы использовались моряками на протяжении веков и сделали города Кардифф, Барри и Пенарт одними из крупнейших экспортеров угля в мире. Но при таком интенсивном транспортном потоке здесь неизбежно происходили несчастные случаи: в 1948 году, например, сообщалось о 24 кораблекрушениях, в том числе танкера водоизмещением более 10 тысяч тонн, затонувшего у мыса Нэш.

Глядя в маленький иллюминатор камбуза на другой берег Ла-Манша, я теперь чувствовал, что вот-вот пересеку священные воды, и это будет наше самое мрачное плавание на сегодняшний день.

Каковы были переносимость, стойкость и адаптационная энергия моего организма? Зажили ли мои морские язвы и раны? Выдержит ли мое телосложение пловца-сумоиста волны, приливы и отливы Бристольского канала или связки и сухожилия на моих плечах будут вынуждены сдаться морю? Удержат ли меня на плаву мои детородные бедра и плавучая попа?

Все эти вопросы (и опасения) проносились у меня в голове, пока я сидел там, предчувствуя предстоящие километры. А потом я снова начал думать о капитане Уэббе и о том, как он готовился к пересечению Ла-Манша, используя приливы Темзы и пирсы Блэкуолла и Грейвзенда в качестве точек продвижения.

Во многих отношениях он «перезимовывал». Идея, центральная для стоической спортивной науки, была вдохновлена Эпиктетом, который выступал за холодную, жесткую и брутальную подготовку. Он, как известно, сказал: «Мы должны пройти тяжелую зимнюю тренировку и не бросаться в дела, к которым не подготовились». Потому что в Древней Греции войны обычно не велись зимой, соответственно холодное время года следовало тратить на тренировки и подготовку к сражениям, которые могли начаться весной.

Если провести прямое сравнение, можно сказать, что «битва» капитана Уэбба за Ла-Манш произошла летом (25 августа 1875 года). Но следует понимать, что исход того дня был предрешен тогда, когда он уволился с работы, чтобы тренироваться в Ламбетских банях, а затем проплывать километр за километром вниз по Темзе в рамках своей тренировочной программы, то есть задолго до того, как капитан отплыл от Адмиралтейского пирса.

То же самое можно сказать и о Великом британском заплыве. После того как идея зародилась в моей голове в январе 2018 года во время посещения учебного центра королевской морской пехоты в Девоне, у меня было ровно пять месяцев, чтобы «перезимовать» и разработать следующий план. Должен подчеркнуть, что я не рекомендую эту программу тренировок всем, потому что для большинства людей само количество часов, которые следует посвятить тренировкам, делает ее совершенно нереалистичной. Поэтому я советую вам прочитать мой план, извлечь из него уроки, вдохновиться и применить принципы к своим собственным тренировкам.

МОЙ ПЛАН «ПЕРЕЗИМОВКИ»

Моя адаптационная энергия выглядела так.

Недельная тренировка выглядела примерно так.

Теория, стоящая за всем этим, базируется на хорошо известных четырех принципах.

Переносимость организма

• Каждый день адаптационная энергия сначала используется на тренировках, специфичных для плавания.

• Это основано на принципе САПТ.

• Исследования показывают, что техника плавания, частота гребков и эффективность будут играть ключевую роль в результатах плавания.

Особенности организма

• Каждая тренировка имеет четкий адаптационный клеточный сигнал.

• Силовые тренировки и тренировки на выносливость достаточно разделить, чтобы избежать феномена интерференции тренировок и гарантировать, что они только дополняют друг друга.

Выносливость организма

• Силовые тренировки для общей физической подготовки с целью постепенного повышения работоспособности.

• В целом вся программа направлена на привыкание к стрессу по мере увеличения объема и интенсивности тренировок.

Индивидуальность организма

• Тренируйтесь в гармонии со своими циркадными ритмами и генетической устойчивостью к травмам.

• Вся программа гибкая, ориентирована на индивидуальность организма.

РАБОТОСПОСОБНОСТЬ КАК У КИТА

Сейчас 7 июля, 5:00. Мы где-то в Бристольском заливе. Я плавал 21 час (днем, ночью и еще раз днем), когда солнце начало подниматься на востоке. Это значительно облегчило наблюдение за «Гекатой», поскольку Мэтт держал устойчивый курс к побережью Уэльса в графстве Пембрукшир, и мне больше не приходилось полагаться на Харриет, которая светила фонарем с носа лодки, помогая мне ориентироваться в темное время суток.

Несмотря на недавно улучшившиеся условия плавания, я страдал. Действительно страдал. Каждое сухожилие, каждая связка в моем плечевом суставе болели и кричали, чтобы я остановился. Команда тоже это знала. Теперь я плыл со скоростью 3,5 узла (6,5 километра в час). Скорость моего гребка резко замедлилась. Моя техника была такой неуклюжей, что почти противоречила законам гидродинамики. Даже длина моих гребков заметно сократилась, поскольку просто выпрямить руку стало чрезвычайно проблематичным.

Команда была не единственной, кто заметил мои трудности в тот день. Обеспокоенный «спасатель» патрулировал акваторию в то утро. Но это был не обычный спасатель: более пяти метров в длину, весом, должно быть, более пяти тонн, с красивой черно-серой пятнистой кожей с белым подбрюшьем.

Да, спасателем, дежурившим в тот день, была гигантская самка полосатика. Хотя она, вероятно, выслеживала меня всю ночь, но о своем присутствии решила заявить около шести утра, вынырнув всего в нескольких метрах от меня. Медленно показавшись из воды, она выпустила воздух из своего дыхательного отверстия, выбросив застоявшийся углекислый газ, а затем вдохнула свежий кислород в свои