Технофеодализм - Янис Варуфакис

Но для правителей Америки становится пугающе очевидным, что китайские облачные феодалы уже обрели власть, которой американские облачные феодалы пока лишь пытаются подражать: власть, вытекающую из успешного слияния облачного капитала и финансов — или облачных финансов.

Это технофеодализм с китайским лицом. С момента его возникновения было лишь вопросом времени, когда геополитическая борьба за гегемонию между США и Китаем разделит мир на два конфликтующих облачных суперфеода.

Технофеодальная геополитика: растущая «угроза» облачных финансов Китая. Люди часто спрашивают, когда закончится господство доллара — и не заменит ли его китайский юань в качестве мировой резервной валюты. Но этот вопрос игнорирует важный факт: господство доллара вполне устраивало большинство стран, включая Китай.

Оно позволяло странам с большим торговым профицитом, таким как Китай и Германия, конвертировать свое избыточное производство — чистый экспорт — в собственность и ренту в Соединенных Штатах: недвижимость, государственные облигации США и любые компании, которыми Вашингтон разрешал им владеть. Без глобальной роли доллара китайские, японские, корейские или немецкие капиталисты никогда бы не смогли извлечь такую колоссальную прибавочную стоимость из своих рабочих, а затем спрятать ее в надежном месте. Как блестяще сформулировал профессор Майкл Петтис, американский экономист, много лет работающий и преподающий в Пекине:

В то время как для определенных американских выгодоприобретателей доллар США может создавать непомерные привилегии, его статус налагает непомерное бремя на экономику США в целом, что особенно чувствительно для подавляющего большинства американцев, которые вынуждены оплачивать соответствующий торговый дефицит либо за счет более высокой безработицы и большей закредитованности населения, либо за счет большего бюджетного дефицита [44].

Поэтому ошибочно полагать, будто единственным защитником доллара являются США. Любой, кто попытается положить конец гегемонии доллара, в равной степени встретит сопротивление со стороны немецких промышленников, саудовских шейхов и европейских банкиров. Последнее, что хотели бы видеть французские и голландские экспортеры, — это возвышение евро и занятие им трона доллара. Если кто-то когда-либо действительно желал падения доллара, это те, кому попытки Вашингтона сменить режим угрожали напрямую [45]. Что касается не государств, а людей, то единственные, кто может больше всего выиграть от отмены глобальной роли доллара, — это американские рабочие и средний класс.

Тот факт, что «Теневая сделка» между США и Китаем не имела бы смысла в отрыве от текущего статуса доллара, означает, что у Вашингтона не было причин чувствовать угрозу со стороны экономического роста Китая. Если уж на то пошло, американские чиновники считали это функциональным для гегемонии США. Пока китайским капиталистам был нужен доллар для извлечения прибавочной стоимости из китайских рабочих, даже Коммунистическая партия Китая считалась союзником, хотя и ненадежным. Однако всё изменилось с ростом облачного капитала.

Сравним тонну алюминия, доставленного из Шанхая в Лос-Анджелес, с таргетированной рекламой, которую видят американцы в принадлежащей китайцам социальной сети TikTok. И то и другое приносит доллары китайским компаниям. Разница в том, что первая пачка долларов зависит от куска металла, произведенного в Китае, который физически перемещается в Америку, тогда как доллары, заработанные TikTok на территории США, не требуют такой физической миграции. Давайте разберемся, почему это так и как эта разница демонстрирует суть геостратегического значения облачного капитала.

Чтобы произвести дополнительную тонну китайского алюминия для экспорта в Америку, китайским капиталистам нужно, чтобы американский клиент был готов заплатить сумму в долларах, которая покроет стоимость добычи необходимой энергии и бокситов плюс прибыль. Учитывая ограниченные продажи американских товаров в Китае, этот американский клиент не был бы готов платить в долларах, если бы у США не было торгового дефицита с Китаем. Кроме того, Америка не смогла бы поддерживать этот торговый дефицит без мирового доминирования доллара. Короче говоря, для того чтобы указанная тонна алюминия из Китая прибыла в какой-нибудь порт на западном побережье Америки, необходимы две вещи: бесспорная гегемония доллара и отрицательные числа на торговом балансе Америки с Китаем.

TikTok, напротив, не нуждается в поступлении долларов от американских клиентов для производства новых продуктов для рынка США. Его серверы уже установлены, оптоволоконные кабели проложены, алгоритмы написаны, и всё это было сделано и продолжает совершенствоваться и обслуживаться за счет внутренних китайских денег. Демонстрация еще одного вирусного видео его американской клиентской базе не требует дополнительных (или добавочных) затрат. Именно это имеет решающее значение: TikTok может, таким образом, перекачивать облачную ренту с рынка США в Китай, не полагаясь ни на торговый дефицит Америки, ни на превосходство доллара над юанем. Не нуждаясь в долларах для создания своего облачного капитала, TikTok использует их, чтобы напрямую, беспрепятственно и со скоростью света загребать свою облачную ренту, деноминированную в долларах. Фокус власти, таким образом, смещается в сторону Китая, что снижает ценность «Теневой сделки» для американского правящего класса и государства.

По мере того как китайский облачный капитал растет по отношению к «земному», богатые и могущественные люди Китая оказываются всё менее и менее подверженными влиянию властей США на регулирование потоков китайских товаров, проходящих через их порты. Поэтому было лишь вопросом времени, когда Вашингтон сделает попытку восстановить условия «Теневой сделки» и вытекающих из нее преимуществ для бизнеса и правительства США. Администрация Трампа перешла Рубикон, наложив на технологические компании Huawei и ZTE санкции, которые должны были почти полностью их уничтожить, а также предприняв шаги по американизации TikTok, запретив его загрузку из любых американских магазинов приложений [46]. Несмотря на обычную риторику по поводу «угрозы национальной безопасности», причины этих действий скрываются под весьма условной маской. Поскрести их, и выявится настоящая мотивация: серьезная — и вполне логичная — обеспокоенность угрозой для Уолл-стрит и Кремниевой долины, создаваемой ростом китайских облачных финансов, которые сдвигают баланс сравнительных преимуществ «Теневой сделки» от Америки в сторону правящего класса Китая. По сравнению с первой холодной войной, под новой почти нет политической подоплеки, только голые классовые интересы технофеодалов.

Тем не менее «Теневая сделка» не подвергалась непосредственной опасности, пока для всего мира доллар оставался незаменимой долговой распиской, позволяющей богатым неамериканцам получать доступ к американской собственности и ренте. В конце концов, что еще могут сделать китайские облачные капиталисты со всеми этими долларами, которые они получают в виде облачной ренты в Соединенных Штатах, Европе и остальном мире? Их зависимость от доступа к рынкам США давала администрации Трампа уверенность, что китайцы без особого сопротивления примут ограничения, наложенные на власть и влияние своего облачного капитала.

В некотором смысле Трамп пытался сделать с Китаем то, что Рейган сделал с Японией в 1985 году в рамках так называемого соглашения «Плаза», которое заставило японское правительство значительно ревальвировать иену и, таким образом, ограничить возможности японских экспортеров получать прибыль от американских продаж и, в более широком смысле, от торгового дефицита США. Добиться согласия японского правительства удалось быстро и без особого шума, в результате японская экономика впала в перманентную стагнацию, от которой японский капитализм так до сих пор и не оправился [47]. Но как отреагировал Китай?

Технофеодальная геополитика: как Украина помогла разделить мир на два облачных суперфеода. К огромному удивлению Трампа, выяснилось, что Китай — это не Япония. Находясь вне зоны действия оборонного зонтика Америки, не обязанный содержать на своей территории гигантские военные базы США, вроде той, что расположена на Окинаве, Пекин не видел необходимости подчиняться Вашингтону, как это сделал Токио в 1985 году. Что особенно важно, у Китая также была собственная Большая цифра, при этом обладающая впечатляющими возможностями облачного финансирования, которая подкрепляла его независимую позицию. Неудивительно, что, столкнувшись с агрессивными действиями Трампа, Китай не стал уступать своей позиции в рамках «Теневой сделки» и продолжил перерабатывать китайские прибыли в американские активы. Пекин не только не поддался давлению и не стал ревальвировать юань (как согласилась сделать с иеной Япония),