Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

Харлоу говорят о том, что удовлетворение от физических контактов со сверстниками вскоре замещает удовлетворение от контакта с матерью. В конечном счете, вследствие гормональных изменений, происходящих в пубертатный период (см. главу 9), удовольствие от общения становится открыто сексуальным. Существуют также убедительные доказательства того, что дети и взрослые продолжают получать удовольствие от ритмичной стимуляции тактильного и кинестетического плана. Кто из нас не любит посещать парки развлечений с «американскими горками» и другими аттракционами? Удовольствие от «рисковых» аттракционов отчасти обусловливается действием механизмов, описанных Соломоном (см. Solomon, 1980). (Напоминаем, что содержание этой теории раскрыто нами в главе 4.) Таким образом, наслаждение любителей острых ощущений может быть врожденной реакцией на страх, возникающий в опасных ситуациях. Но зачастую ритмичная стимуляция (например, возникающая при качании на качелях) приносит очевидное наслаждение, несмотря на полное отсутствие страха.

Даттон и Арон (Dutton & Aron, 1974) провели исследование, результаты которого показывают, что такая стимуляция может оставаться связанной с сексуальным возбуждением. В ходе соответствующего эксперимента женщина-экспериментатор стояла рядом с двумя мостами, находящимися в общественном парке. Она останавливала прошедших по мостам мужчин и предлагала им принять участие в психологическом эксперименте. В частности, испытуемым предлагалось рассказать короткую историю к определенной картине. Затем экспериментатор говорила, что если они захотят узнать результаты эксперимента, то им нужно будет позвонить по ее номеру телефона, который можно записать. Один из мостов был длинным подвесным, перекинутым через пропасть. Когда по этому мосту шли люди, он прогибался, дрожал и вибрировал. Другой же мост был абсолютно стабильным. Даттон и Арон выяснили, что в историях, выдуманных теми мужчинами, которые прошли по подвесному мосту, содержалось больше сексуальных образов, нежели в историях, выдуманных мужчинами, прошедшими по устойчивому мосту. Кроме того, испытуемые из группы «подвесного моста» гораздо чаще, чем испытуемые из группы «стабильного моста», звонили женщине-экспериментатору по телефону. Короче говоря, прохождение по вибрирующему мосту вызвало в них сексуальное возбуждение.

Даттон и Арон (Dutton & Aron, 1974) и Динстбаейр (Dienstbier, 1979) (исследователем были проведены аналогичные эксперименты в лабораторных условиях) считают, что сексуальное возбуждение мужчин из первой группы вызывалось страхом, возникающим при прохождении через подвесной мост. Тот действительно вызывал более сильный страх, нежели возникающий при прохождении по устойчивому мосту (об этом свидетельствовали оценки, данные другими (не вовлеченными в придумывание историй) испытуемыми). Таким образом, можно предположить, что именно страх стал причиной физиологического возбуждения, которое мужчины, находящиеся в присутствии привлекательной женщины, «переносили» в область сексуального влечения. Если в роли интервьюера выступал мужчина, то между историями, выдуманными испытуемыми из первой группы, и историями, выдуманными членами второй группы, не было значимых различий по уровню «концентрации» сексуальных образов. Согласно теории Шехтера и Зингера (Schachter & Singer, 1962), все типы физиологического возбуждения практически тождественны друг другу, и то, к какой области (сексуального влечения или страха) они приписываются в конкретном случае, зависит от когнитивных факторов, т. е. от оценки конкретной ситуации. В соответствии с данной концепцией присутствие женщины-экспериментатора «окрашивало» физиологическое возбуждение прошедших через подвесной мост мужчин в сексуальные тона.

В главе 12 мы покажем, что теория Шехтера и Зингера имеет некоторые недостатки и что существуют другие разумные объяснения результатов исследования Даттона и Арона. Одно из них зиждется на теории взаимного подавления Соломона. Соломон бы сказал, что страх, возникающий в результате пересечения неустойчивого моста (как и вызываемый спортивными прыжками с парашютом), вызывает противоположную (т. е. позитивную) эмоцию. Концепция Соломона позволяет объяснить, почему мужчины вообще проходили по подвесному мосту: им хотелось получить удовольствие, следующее за переживанием страха. Теория Шехтера и Зингера, по сути дела, не помогает нам понять, вследствие чего люди принимают решение пойти по неустойчивому мосту, в то время как в их распоряжении есть устойчивый. Однако и теория Соломона не может объяснить, почему после прохождения моста мужчины испытывают именно сексуальное возбуждение, а не, скажем, чувство восторга, аналогичное возникающему после прыжка с парашютом. Наконец, результатам рассматриваемого нами эксперимента можно дать очень простую интерпретацию: подобно детям, взрослые переживают сексуальное возбуждение при раскачивании, вибрировании тела и т. д. Желая получить сексуальное удовольствие, мужчины идут по «прыгающему» мосту. Присутствие же женщины-экспериментатора подкрепляет их сексуальное возбуждение. Несмотря на данные, полученные Динстбайером (Dienstbier, 1979) в ходе дальнейших исследований, представляется маловероятным, что страх, вызванный в отсутствие ритмичных телодвижений, всегда усиливает сексуальное возбуждение мужчин, контактирующих с женщинами (хотя однозначные выводы на этот счет делать пока рано).

Импринтинг и привязанность

Неизвестно, каким именно образом естественный мотив контакта приводит к появлению социальных привязанностей, но очевидно, что существует переход от физических стимулов к социальным источникам стимуляции. Один из подходов к изучению данного перехода подразумевает исследование привязанностей, формируемых низшими животными. В качестве примера можно привести эксперименты Харлоу, который наблюдал за детенышами макаки-резус, формировавшими привязанности к своим матерям или тряпичным «суррогатным» матерям (о развитии привязанности свидетельствовал, в частности, плач оставшихся в одиночестве детенышей обезьян). Даже новорожденные утята начинают ходить за матерью или любым движущимся объектом, попавшим в поле их зрения. Данный феномен называется импринтингом («запечатлеванием»): в течение определенного сенситивного периода развития вид движущегося объекта оказывается для утенка естественным стимулом и запечатлевается в его психике.

Некоторые психологи, прежде всего Боулби (Bowlby, 1969), считают, что человеческие младенцы тоже запечатлевают образ основного опекуна (обычно, но не всегда, матери), причем механизмы человеческого импринтинга очень похожи на механизмы, заложенные в низших животных. Младенец выражает привязанность, цепляясь за мать, улыбаясь ей, следуя за нею, сося ее грудь, крича и, возможно, стараясь установить контакт глазами. Выбор конкретных способов выражения привязанности зависит от специфики ситуации, но цель у любого из них одна – приблизить к себе мать Согласно теории привязанности, в цеплянии за мать и в соответствующем стремлении к тактильному контакту нет ничего первичного (Ainsworth, 1973; Bowlby, 1969; Sroufe & Waters, 1977). Таким образом, возможно, что, следуя за Фрейдом и сводя все развитие привязанностей к первичному удовольствию от контакта, мы совершаем ошибку чрезмерного упрощения. То есть помимо естественного мотива контакта, у нас может быть другой естественный (или приобретаемый практически сразу после рождения) мотив такого же плана, основанный на позитивной эмоции, которая возникает при нахождении рядом с другим и при гармоничном взаимодействии с ним. (См. результаты исследования Кондона, рассмотренные нами в главе 9.)

Впрочем, Каган, Керсли и Зелазо (Kagan, Kearsley & Zelazo, 1978) дали несколько другую интерпретацию феномена привязанности в целом и, в частности, сепарационной тревоги (дистресса при разлучении), которую младенцы обычно начинают демонстрировать примерно в восьмимесячном возрасте, плача при уходе основного опекуна. Существование такой тревоги можно истолковать как признак младенческой