Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

привязанности к матери (в животном мире это проявляется в жалобном призыве брошенных утят или плаче оставшихся без матери обезьянок и т. д.). Однако плач совсем не обязательно свидетельствует о существовании привязанности (Kagan et al., 1978). Ребенок может заплакать и от того, что комнату покинул малознакомый ему человек, к которому он не сформировал прочной привязанности. Иногда дети плачут при виде вошедшей в комнату матери и не плачут, когда мать покидает их, оставив в знакомой обстановке (например, в детской комнате родного дома). «Основной недостаток интерпретации феномена сепарационной тревоги с позиции теории развития привязанностей (как детерминанта развития привязанностей) заключается в том, что, согласно этой теории, надежность привязанности зависит от доступности матери» (Kagan et al., 1978). То есть, хотя в соответствии с концепцией привязанности надежность таковой прямо пропорциональна количеству времени, проводимому рядом с матерью, на самом деле те дети, которые часто разлучаются с матерями (в качестве примера можно привести малышей, посещающих детский сад), характеризуются нормальным развитием сепарационной тревоги. При уходе матери такие дети испытывают не меньшее страдание, нежели малыши, проводящие с матерью все время.

Каган и его коллеги считают, что сепарационная тревога появляется не в результате развития привязанностей, а вследствие актуализации мотива новизны, рассмотренного нами в данной главе. Они утверждают, что в возрасте примерно 7 месяцев ребенок овладевает способностью к пониманию значения ухода другого человека: «Во время и после ухода матери ребенок старается создать когнитивную структуру, позволяющую объяснить отсутствие матери, и пытается изменить такую ситуацию. Если ребенок не может сделать ни того ни другого, то он оказывается беззащитным перед внутренним и внешним хаосом» (Kagan et al., 1978). Неуверенность же вызывает в ребенке негативные эмоции (см. табл. 4.2). До семимесячного возраста младенец не включает уходы матери в свои объяснительные когнитивные схемы, и поэтому отсутствие основного опекуна не означает для него существенного отклонения от привычного хода событий. А примерно в 15 месяцев жизни нормальный ребенок уже не плачет при уходе матери, потому что теперь данное событие в целом согласуется с его ожиданиями. Другими словами, сепарационная тревога может рассматриваться как когнитивный феномен. Кроме того, данная интерпретация позволяет нам понять, почему ребенок может расстроиться из-за ухода малознакомого ему человека: ребенок огорчается не вследствие ухода незнакомца, а в результате активизации когнитивных схем, относящихся к ситуации ухода. Таким образом, тревогу вызывает скорее рассогласование реального и ожидаемого, а не нарушение привязанности.

Несмотря на то что концепция Кагана имеет ценность в области исследования сепарационной тревоги, с ее помощью невозможно дать прямое объяснение формируемым детьми позитивным привязанностям к значимым другим. Маленький Петер, о котором рассказывалось в главе 4, часто походил к матери, обнимал ее и прижимался к ней (отметим сходство поведения Петера и детенышей макакирезус). Однако каким образом подобного рода действия превращаются в сложные социальные привязанности? Как красноречиво отметил Михаэль Льюис (цит. по: Henley, 1974), «сущность процесса социализации в смысле развития привязанностей или социального поведения заключается в переходе от проксимального модуса интеракции (т. е. от прикосновений, объятий и т. д.) к дистальному модусу взаимодействия (т. е. к улыбкам, вербализации эмоций и т. д.)».

Сексуальное возбуждение на расстоянии

Хотя ритмичная стимуляция тела остается основным способом сексуального возбуждения и во взрослом возрасте, у нас есть некоторые доказательства существования и других, достаточно эффективных, модусов стимуляции. Ряд исследователей отметили, что радостную улыбку человеческого младенца легче всего вызвать, если привлечь его внимание к лицу и к глазам другого. Срауф и Уотерс (Sroufe & Waters, 1976) считают, что контакт «глаза в глаза» представляет собой чрезвычайно важный элемент общения. Как сообщает Рубин (Rubin, 1975), любящие друг друга люди общаются с помощью взглядов гораздо чаще, чем не испытывающие взаимной любви индивидуумы.

В соответствии с законами природы большинство животных подчиняется следующему закону: движимые инстинктами, самцы и самки одного вида находят друг друга для того, чтобы спариться и продолжить род. У низших животных сексуальное поведение вызывается специфическими знаками, звуками, запахами или тактильными стимулами. Самца мотылька привлекает запах самки. Самка павлина возбуждается при виде брачного танца самца.

А что же люди? Хэйвлок Эллис (Havelock Ellis, 1954) предположил, что мужчина распознает сексуальную зрелость женщины, когда смотрит на нее, ориентируясь на контуры женского тела, в то время как женщина определяет степень сексуальной зрелости мужчины, прислушиваясь к мужскому голосу, который меняется во время пубертата. Отсюда следует, что вид половозрелой женской фигуры может сексуально возбуждать мужчину. В пользу данного предположения свидетельствуют достаточно убедительные доказательства. Отвечая на вопрос о том, что именно вызывает в них сексуальное возбуждение, мужчины указывают прежде всего на визуальные стимулы, относящиеся главным образом к особенностям женской фигуры (см. Kinsey et al., 1948). Кларк (Clark, 1952) показал, что демонстрация фотографий обнаженных девушек вызывает сексуальные фантазии у тех мужчин, внутренние запреты которых сняты алкоголем. Вилсон и Лоусон (Wilson & Lawson, 1976a) доказали, что просмотр порнографических фильмов вызывает у мужчин набухание пениса (вновь при условии алкогольного опьянения или воображаемого опьянения, когда испытуемым внушали, что они пьют алкоголь).

Калин (Kalin, 1972) сообщил, что даже присутствие полностью одетой, но привлекательной женщины-певицы в маленьком кругу мужчин может побудить их к сексуальному фантазированию (об этом говорит содержание выдуманных ими историй), если обстоятельства не подразумевают усиления внутренних и внешних запретов. В табл. 5.2 суммированы результаты исследования Калина. Он подсчитал частоту включения историй о сексе (о сексуальных ласках и о половом акте) в придуманные испытуемыми сюжеты. В ходе эксперимента Калин варьировал следующие условия:

а) присутствие – отсутствие певицы;

б) местонахождение испытуемых (испытуемые собирались как в неофициальной обстановке, так и в учебной аудитории);

в) присутствие – отсутствие алкогольных напитков.

В способствующих подавлению сексуальных импульсов условиях (испытуемые собирались в неофициальной обстановке, но не распивали спиртные напитки, или употребляли алкоголь, но в обстановке учебного заведения) присутствие певицы не приводило к увеличению количества сексуальных образов в мужских фантазиях. Однако при снятии внутренних и внешних запретов (испытуемые распивали спиртные напитки в неофициальной обстановке) мужчины продуцировали гораздо больше сексуальных образов, чем обычно, причем таковые отличались гораздо большей, чем обычно, откровенностью. Тот факт, что мужчинам нравятся фотографии обнаженных женских тел и что мужчины покупают журналы, в которых содержатся подобного рода фотографии, наводит нас на очевидную мысль: визуальные сексуальные стимулы имеют для мужчин естественную мотивационную ценность.

Таблица 5.2

Среднестатистическая частота проявления образов «секса» в историях, выдуманных в шести различных условиях (after Kalin, 1972)

Доказательства того, что звуки мужского голоса вызывают в женщинах сексуальное возбуждение, менее очевидны, хотя хорошо известно, что