Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

состояния (например, тревога) не приводят к интенсификации мыслительного процесса сексуальной и агрессивной направленности. Кларк (Clark, 1955) тоже зафиксировал тесную связь между сексуальными и агрессивными мыслями сексуально возбужденных мужчин.

Как мы отметили, сочетание мотивов влияния и новизны может стать источником особого «очарования», побуждающего детей и некоторых взрослых работать над умеренно сложными задачами. Люди ищут новизны, но при этом стараются самостоятельно преобразовывать среду. Начиная с момента рождения процесс научения приводит к тому, что естественные мотивы «встраиваются» в сложную сеть когниций и ожиданий. Некоторые из элементов этой сети определяют модусы удовлетворения различных потребностей (см. следующий раздел), другие же относятся к сфере познания. Например, воздействуя на среду, индивидуум формирует представление о себе как о «творце своей жизни», а не о «пешке» (вспомним концепцию личностной компетентности Дечармса). Таким образом, он не просто приобретает опыт воздействия, но и создает «Я-концепцию», которая может быть как сознательной, так и бессознательной. Ее можно рассматривать в качестве сложного или символического мотива, являющегося производной нескольких естественных мотивов.

Аналогичным образом, подвергаясь наказаниям за поиск новизны и за чрезмерную настойчивость, индивидуум может сформировать «Я-образ» как зависимого от «других» человека, ибо опекун остается для него источником большей части позитивных переживаний. Можно только догадываться о том, каким образом естественные мотивы взаимодействуют друг с другом и к каким результатам это приводит, ведь до сих пор не было осуществлено ни одного прямого исследования соответствующих феноменов. Сегодня исследователи не пришли к единому мнению даже по поводу сущности естественных мотивов, не говоря уже о механизмах взаимодействия между ними.

Роль когниций в развитии мотивов

Как мы выяснили на примере естественного мотива новизны, источники удовольствия постоянно меняются по мере когнитивного развития индивидуума. То, что вызывает интерес в ребенке и заставляет его использовать все внутренние ресурсы, у взрослого вызывает скуку. Чем более сложной является когнитивная структура, тем больше типов событий или объектов могут стать причиной рассогласования ожидаемого и реального. Мартиндэйл (Martindale, 1975) применил знание о мотиве новизны к феномену эстетической оценки. Он собрал множество данных, свидетельствующих, что в мире искусства наибольшим уважением пользуются такие работы, которые в умеренной степени выделяются из общей массы: «Прежде всего произведение искусства должно быть в известной степени оригинальным или хотя бы отличаться от предшествующих ему работ» (Martindale, 1975). Причем постепенно «новшество» в художественном самовыражении становится таким «прессингом», что приводит к утверждению нового в той или иной сфере. Мартиндэйл изучил английскую поэзию со времен Чосера до наших дней и выяснил, что, как он и ожидал, ее развитие характеризуется постоянным увеличением количественного разнообразия поэтических стилей. Однако в различные исторические периоды внедрение новаторских взглядов на поэтическое искусство происходило в разных сферах. В один исторический период изменения затрагивали длину слов, а в другой – фраз; в третий новые веяния касались количества слов, используемых в тексте только один раз, а в четвертый – «разительности» контрастов, «закладываемых» авторами в стихотворение. Таким образом, развитие поэзии характеризуется естественным стремлением к умеренной новизне и при этом появлением громадного количества новых «областей изменения».

Когнитивное развитие оказывает аналогичное воздействие и на мотивы влияния и постоянства. Ребенок, как правило, может влиять на мир только с помощью хватания, толкания и т. д. Однако однажды малыш выясняет, что, покинув комнату, он может повлиять на родителя, потому что последний начнет волноваться. Затем он узнает, что воздействие на других можно оказать, логически аргументируя свою позицию, получив хороший диплом и овладев престижной профессией. Аналогичным образом на первых этапах своего развития дети формируют когнитивные ожидания, фиксируя закономерности физической реальности: ребенок смотрит, как мячик катится по столу, и убеждается в том, что он падает на пол. В случае же неожиданного нарушения привычного течения событий ребенок испытывает негативные эмоции и пытается их так или иначе редуцировать.

Со временем когнитивные представления становятся все более и более четкими и дифференцированными. Поэтому происходит и существенное изменение триггеров эмоции печали-страдания. Кроме того, уже на ранних этапах развития индивидуум начинает действовать под влиянием социальных норм. Ребенок научается тому, что если он бросит свою пищу на стол, то мать на него рассердится. Сначала он может повторить данное действие просто для того, чтобы подтвердить: его ожидания позволяют успешно прогнозировать реальные события. Именно с этого момента начинается формирование очень сложных ожиданий, относящихся к социальному поведению. Обычно дети следуют социальным нормам потому, что нарушение этих норм «включает» естественные процессы возникновения негативных эмоций. Мотив постоянства проходит через те же самые стадии развития, однако его «оформление» во многом зависит от специфики индивидуального опыта и когнитивного развития.

Символические мотивы или ценности

В конечном счете люди формируют сознательные ценности, направляющие их социальные установки и поведение. Иногда легко прояснить, каким образом эти ценности развиваются с помощью когнитивной «обработки» естественных мотивов, а иногда – нет. Например, большинство граждан США считают свободу самой важной для себя ценностью (Rokeach, 1973). Если ребенку позволяют беспрепятственно удовлетворять свою потребность в воздействии на мир, то не удивительно, что естественный мотив влияния становится для этого ребенка основой для веры в свободу. Получая большое количество удовольствия от воздействия на среду, он естественным образом приходит к сознательной мысли о том, что «быть свободным – хорошо», потому что свобода дает возможность влиять на окружение самыми разнообразными способами. Если же детство конкретного индивидуума проходило в обстановке боли и страха, то не удивительно, что этот человек больше всего ценит безопасность. Однако как именно происходит формирование ценностей равенства или спасения? Судя по всему, такие ценности основываются на свойственных представителям отдельной культуры взглядах на сущность мира и не связаны напрямую с естественными мотивами. В определенных случаях ценность может иметь множество детерминантов. Хотя деньги обычно оказываются значимой ценностью или социальным мотивом, для каждого человека эта ценность имеет свой смысл. Для некоторых деньги ассоциируются с безопасностью, для других – с возможностью властвовать или пользоваться уважением, в то время как для третьих они представляют собой критерий профессионализма (см. McClelland, 1967).

Психологи не пришли к единому мнению о том, какие именно ценности важнее всего исследовать. Рокич (Rokeach, 1973) провел обширное и интересное исследование основных ценностей: 18 терминальных (т.е. относящихся к определенному реализованному состоянию) и 18 инструментальных. Он просил испытуемых составить иерархию этих ценностей. Как видно из табл. 5.4 и 5.5, между различными категориями испытуемых были зафиксированы существенные различия в ценностных ориентациях. Американские женщины ставят спасение на четвертое место в своей иерархии, в то время как американские мужчины – на двенадцатое. С другой стороны, мужчины ставят