Кукла на цепочке - Алистер Маклин

– Грузовика? – хрипло спросил Васко. – Возможно, но маловероятно. Боеприпасов – нет. Проверка будет не раньше чем через две недели.

Ван Эффен предложил:

– Господин Самуэльсон, это, конечно, не мое дело, но не могли бы мы сменить номера на грузовике?

Самуэльсон ухмыльнулся:

– Уже сделано.

– Очень хорошо. Но есть еще кое-что. – Голос Васко был хриплым и грустным. – Как сказал господин Данилов, власти могут провести проверки в этом районе. Упоминались военные и полицейские посты. Это значит, могут быть военные и полицейские кордоны. Полицейские посты не представляют большой опасности. А военные – представляют. Военные знают, что такое транспортировка ракет. Это само по себе очень редкое явление. Но если оно и случается, то ракеты транспортирует конвой. Если вы хотите, чтобы ракеты добрались до места назначения, их надо перевозить вертолетом.

– Только не в моем вертолете! – решительно возразил Даникен.

– Господин Даникен, я уверен, что вы опытный пилот вертолета. – Васко вошел в роль, говорил эмоционально, но глаза его были холодны. – Однако, взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Я эксперт по части ракет. Они часто используются в боевых машинах. Вы, очевидно, не видели военных вертолетов. Как по-вашему, чем были вооружены боевые вертолеты русских в Афганистане? Горохом?

Даникен молчал.

– Мне кажется, что другое оружие и взрывчатку следует убрать из грузовика, чтобы в пути вас не спросили, из какого арсенала и в какую военную часть вы везете все это добро. Военные на передвижных постах бывают очень любопытными. Они очень бдительны и очень настойчивы, особенно когда объявлена тревога по всей стране.

Даникен огорчился:

– Но детонаторы…

– Детонаторы, – успокаивающе заметил Джордж, – будут лежать в своих бархатных футлярах, обернутых в вату и уложенных в стальной ящик со свинцовой прокладкой. Ящик же будет стоять у меня на коленях. – В его голосе прозвучало легкое раздражение. – Вы что же думаете, я сам хочу взорваться или хочу взорвать ваш чертов вертолет?

– Мне трудно это представить, – раздался голос Самуэльсона. – А что ты думаешь, Ромеро?

– Я тоже так не думаю.

– Я с вами полностью согласен, господа. Разумные предосторожности. Мы сегодня подгоним грузовик к вертолету и перенесем ракеты и все остальное. Сделаем это, когда уйдет наш обслуживающий персонал. Возможно, что перегружать боеприпасы придется довольно поздно, потому что наши работники тоже смотрят ночной выпуск новостей. Но это не так уж важно. Они привыкли к таинственным манипуляциям команды, снимающей фильм. – Самуэльсон ненадолго замолчал. – Мне хотелось бы узнать, не захочет ли кто-нибудь из вас троих присутствовать при переносе снарядов и прочего?

– Я пойду, – немедленно откликнулся Джордж. – Никто не может быть трусливей большого труса. – Он посмотрел на Даникена. – Похоже, завтра будет непростой рейс. Поскольку у вас бывший военный вертолет, то я полагаю, что там есть ремни и зажимы для закрепления перевозимых грузов?

– Есть, – ответил Даникен, все еще очень расстроенный.

– Значит, так тому и быть, – подвел итог ван Эффен. – Господин Самуэльсон, мне бы хотелось немного вздремнуть до ночного выпуска новостей. Хотя я не думаю, что в нем будет что-то интересное. Даже если у дамб будут корабли или вертолеты с прожекторами, это мало что изменит. Видимость все равно будет нулевой. Джордж? Лейтенант? Идете со мной?

– Я тоже пойду, – решил Джордж. – Еще немного бренди – и я начну ронять детонаторы где попало.

Васко уже встал. Не взглянув на девушек, друзья направились к лестнице и поднялись наверх. В коридоре наверху ван Эффен одобрительно посмотрел на друзей:

– Вы парочка жутких лгунов. Тебе удалось перемолвиться словом с Жюли, Джордж?

– Разумеется, нет, – высокомерно заявил Джордж. – Мы, профессионалы, работаем на более высоком уровне.

Он вынул из кармана сложенный клочок бумаги и тут же вернул его на место.

– Замечательно. Васко, мы приближаемся к спальне. Тебе ничего не приходит в голову?

– Гости?

В спальне ван Эффен коротко поговорил о погоде, о том, как лучше обезопасить ракеты и другое оружие на борту вертолета. Он выразил убеждение, что грузовик без проблем сможет пройти через все кордоны к месту назначения. В это время Васко занимался тщательным осмотром помещения. Несколько минут спустя он вернулся из ванной и прижал пальцы к губам.

– Ну, я лягу. Есть желающие нести ночную вахту? – поинтересовался ван Эффен.

– Нет необходимости, – ответил Васко. – У меня есть дорожный будильник.

Через несколько секунд все трое собрались в ванной, где были включены верхний свет и светильник у зеркала. Первыми из полутемной спальни явились ван Эффен и Джордж, за ними сразу же вошел Васко. Он оставил дверь в спальню полуоткрытой. Оказавшись в ванной, Васко включил душ.

– Не нужно быть гением, чтобы понять, что О’Брайена здесь нет, – сказал он. – О’Брайен никогда бы не поставил столь грубое устройство, как то, что сейчас установлено у меня под кроватью. Единственное устройство, которое нельзя отключить без ведома подслушивающих, находится в головке душа – им будет слышно, как ее отвинчивают, – но даже если бы здесь были другие «жучки», которых на самом деле нет, то все равно при работающем душе никто нас не услышит. Странно, но факт.

– Ты почти как Джордж! Тебе давно следовало пойти в преступники, сейчас ты уже сколотил бы себе целое состояние. Ну, теперь FFF получила магнитофонную запись наших разговоров, так что они могут быть спокойны – у них все в порядке. Давай посмотрим записку, Джордж.

Джордж развернул записку, и ван Эффен прочитал ее вслух:

– «Происходит нечто такое, чего ни я, ни Аннемари не понимаем, но вам, наверное, будет полезно это знать. Мы подружились с девушками „похитителей“. Они не бóльшие преступницы, чем я или Аннемари. Закоренелые преступники не выглядят так, словно вот-вот наступит Судный день, и не пытаются все время сдерживать слезы».

Ван Эффен оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Джорджа.

– Кто-нибудь видел, как Жюли передала тебе записку?

– Нет.

Васко обеспокоенно спросил:

– Что, если Жюли – прости меня, лейтенант, – рассказала о нас? Я, как ты помнишь, не знаю твою сестру.

– Чушь! Как ты правильно сказал, ты не знаешь Жюли. Питер полностью доверяет ее интеллекту, ее суждениям и ее интуиции. Я тоже. Надо сказать, – лукаво заметил Джордж, – что она гораздо умнее его.

– Неуместное замечание, – холодно сказал ван Эффен. – «Мне кажется, что Кэтлин особенно угнетена. Она явно боится Самуэльсона или чего-то, что Самуэльсон может сделать. Мария чувствует себя немного получше. Ей, похоже, не нравится то, что делает ее брат Ромеро. Но она, видимо, любит его, и я должна признать, что он добр и любезен с ней. Создается впечатление, что обе девушки такие же узницы, как мы. Я почти уверена, что они здесь не по доброй воле, а по принуждению, только это иная форма принуждения, не та, которая была применена ко мне и Аннемари».

– Принуждение, – сказал Васко. – Ты использовал это же слово, когда мы разговаривали на веранде, помнишь?

– Помню. «Мы – Аннемари и я – находимся здесь потому, что мы были похищены, а эти две девушки – потому, что они были введены в заблуждение. Их обманули. Наверняка сыграли на их любви к близким, верности и чести. Похоже, что они, особенно Кэтлин, попали сюда из-за каких-то ложных побуждений».

– Господи боже мой! Я слышал о случаях телепатии между близнецами, но Жюли всего лишь твоя младшая сестра. Однако она почти слово в слово повторяет твои слова.

– Дело тут не в телепатии, Джордж. Великие умы мыслят похоже. Ты все еще сомневаешься в ее умственных способностях, Васко?

Васко несколько раз медленно покачал головой и ничего не сказал. Ван Эффен посмотрел на Джорджа:

– А ты все еще думаешь, что сестра умнее меня?

Джордж потер подбородок и ничего не сказал.

Ван Эффен молча продолжал читать, и его лицо застыло.

– Может, ты и прав, Джордж. Послушайте последний абзац. «Я знаю, почему здесь Мария. Несмотря на то что она не одобряет деятельность брата, между ними существует искренняя привязанность. Что до Кэтлин, то она боится Самуэльсона и того, что он замышляет. Я уже упоминала