Кукла на цепочке - Алистер Маклин

тут пришла в голову еще одна мысль. Попросите средства массовой информации, когда они будут говорить о районе Роттердама, пусть скажут, что Уайтхолл и парламент Северной Ирландии пришли к соглашению о начале немедленных переговоров.

– Парламентам это может не понравиться.

– Я голландец. Объясните политикам так, чтобы им это понравилось.

– Полагаю, что информацию о переговорах вы тоже собираетесь использовать для некого психологического давления. Хорошо, я согласен. Скажите честно, мой мальчик, как вы оцениваете наши шансы?

– Больше пятидесяти процентов. Преступники нам доверяют. Им приходится нам доверять. – Ван Эффен коротко пересказал то, что узнал о взрыве склада боеприпасов в Де-Дорнсе и о неспособности «Фракции Красной армии» справиться с устройствами, инициирующими взрывы по радио. – Я уверен, что наши друзья не подозревают нас. Они во многом наивны и слишком уверены в своих силах. Им недостает изобретательности, которой могут похвастаться честные детективы. Мне нужно идти, господин министр. Я позвоню, как только будет возможно.

В управлении полиции на Марниксстраат министр обороны спросил:

– Вы согласны с мнением ван Эффена, полковник?

– Я думаю так же, как и он.

– Почему этот молодой человек – а он действительно молод по сравнению с нами – не занимает где-нибудь должность шефа полиции?

– В недалеком будущем он будет шефом полиции Амстердама. А пока он мне нужен.

– Как и всем нам, – вздохнул Виеринга. – Как и всем нам.

Ван Эффен поднялся на чердак, легонько потрепал часового по щеке – никакой реакции – и ушел. Через три минуты он уже был в спальне. Васко указал на часы.

– Десять тридцать три, – укоризненно заметил он.

– Извините. Меня задержали. Хорошо же вы встречаете человека, который, можно сказать, только что вырвался из когтей смерти!

– Были проблемы?

– Нет. Все как по маслу.

– Ты не разобрался с замком в гараже, – так же укоризненно сказал Джордж.

– Вот тебе и теплый прием. А где же поздравления по случаю успешно выполненной миссии? Сам-то ты стал бы возиться с замком, если бы в окне, соседнем с нашей спальней, увидел достопочтенного Риордана, который, видимо, медитировал, стоя с открытыми глазами и задумчиво глядя во двор? Вместо этого я разобрался с задвижками изнутри.

– Надеюсь, ты не забыл потом оставить все в прежнем виде?

– Джордж!

– Извини. Что тебя задержало?

– Виеринга, министр обороны. Он был в управлении вместе с полковником. Если ты воздержишься от вопросов, я передам тебе наш разговор слово в слово.

Выслушав рассказ ван Эффена, Джордж остался доволен:

– Неплохо. Ты, конечно, поставил маячок. Тогда к чему была вся эта суета с инструкциями по работе с ядерными зарядами?

– Ты вообще хоть раз встречал полицейского или солдата, который бы не ошибался?

Джордж задумался:

– Присутствующие, как всегда, исключаются. Нет, не встречал. Впрочем, эта информация нам еще пригодится. Илвисакер и его друзья могут просочиться сквозь кордоны на дорогах. Но ты ведь не сказал полковнику, что мы полетим вертолетом?

– Да, не сказал. По той же самой причине я не откликнулся на исподволь высказанное предложение Самуэльсона сообщить нам, куда мы поедем. Знаешь, какая была бы реакция? Я имею в виду нашего министра обороны. Он бы тут же позвонил своему коллеге в Великобританию, чтобы те прислали «нимрод», британский бомбардировщик, имеющий особую радарную установку, и военные стали бы следить за нами так, что мы бы об этом и не знали. – Питер улыбнулся. – Джордж, у тебя забавное выражение лица. Тебе что, это тоже пришло в голову?

– Да. – Вид у Джорджа был задумчивый и в то же время огорченный. – Мне показалось, что это неплохая идея.

– А мне нет. Я не сомневаюсь, что Королевские военно-воздушные силы были бы рады поучаствовать. Как не сомневаюсь в том, что вскоре после нашего прибытия в пункт назначения нам бы нанесли визит наши десантники. Они, как известно, отличаются прямолинейностью. Нет, эта идея мне не нравится. И для этого есть три причины. Во-первых, я не хочу устраивать перестрелку, не хочу устраивать кровавую баню. Во-вторых, убийство или захват Самуэльсона и его друзей не решит проблемы. Я уверен, что существует еще немало людей из FFF – не спрашивай, почему я в этом так уверен, я не знаю, – которые смогут выполнить его угрозы. В-третьих, мне не нравится мысль о том, что наши девушки могут быть ранены или убиты. Мне также не слишком хочется ранить – не говоря уже о том, чтобы убивать, – наших соотечественников, которые станут угрожать жизни девушек.

– Ты имеешь в виду Жюли и Аннемари? – спросил Васко.

– Всех четверых.

– Остальные две – преступницы, – осторожно заметил Джордж.

– Они связаны с преступниками. Это совершенно другое дело. Так или иначе, если бы правительство сделало подобную глупость, мы были бы не в состоянии поступать, как считаем нужным. Виеринга и полковник нас поддержат, а сейчас только они двое и важны. Однако это все теоретизирование. Это не должно случиться. Одну минутку, господа. Эти джинсы слишком мокрые!

Переодевшись, ван Эффен продолжил:

– Отсутствие нашего друга О’Брайена очень огорчительно, потому что он – недостающее звено. Я бы много дал, чтобы узнать, где он сейчас. Вряд ли его знания и опыт, связанные с системами сигнализации, потребовались сейчас на второй штаб-квартире. Мы можем только гадать, где он применяет свое искусство, но это бесполезная трата времени.

– Я, кажется, пренебрегаю своими обязанностями, – сказал Васко. – Если, конечно, позволите. Джордж, ты не включишь свет после того, как я выйду?

Выключив свет в спальне, Васко прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Не успел Джордж снова включить свет, как Васко тихонько постучал в дверь. Джордж выключил свет, и дверь в ванную открылась.

– Вас это может заинтересовать, – сказал Васко.

На чердаке сарая сонный охранник зашевелился и закивал головой. Несколько секунд спустя он выпрямился и покачал головой из стороны в сторону. Из-за темноты выражение лица мужчины было не разглядеть. Еще через несколько секунд он вытащил руку с бутылкой из-под одеяла, посмотрел на нее, перевернул бутылку и убедился, что она пуста. Поставив бутылку на пол, мужчина снова откинулся назад в кресле.

– Он собирается снова заснуть, – предположил Васко.

– Нет, – не согласился ван Эффен. – Часовой принимает важное решение.

Охранник, видимо, и самом деле принял решение. Он откинул одеяло, встал, пошатываясь, и сделал несколько неровных шагов к дверному проему.

Васко сказал:

– Он пьян.

– Нет, не пьян. Он видел бутылку и решил, что он всю ее выпил. Поэтому и ведет себя соответственно. Сам себе дал установку. Было бы хуже, если бы его сменщик не смог его разбудить. Кажется, это все.

В спальне ван Эффен предложил:

– Думаю, что нам всем стоит на несколько минут спуститься вниз. Включая тебя, Васко, если ты достаточно окреп.

– Я капитан голландской армии. Я храбр.

Джордж напомнил ван Эффену:

– Ты же сказал Самуэльсону, что не спустишься.

– Я меняю решения в соответствии с обстоятельствами. Здесь прохладно. Мне нужно выпить еще бренди. Что более существенно, я хочу посмотреть на реакцию наших друзей, когда будет объявлено, что охота на FFF ведется теперь в районах Шельды и Роттердама. Что еще важнее, я хочу, чтобы снаряды и взрывчатку перегрузили из грузовика в вертолет.

– Почему? – спросил Джордж.

– Завтра утром на дорогах в этом районе и в районах Шельды и Роттердама будет полно патрулей, военных и полицейских, но больше, конечно, военных. Лично я убежден, что Илвисакера завтра схватят. Я хочу, чтобы ракеты, которыми мы снабдили FFF, были с нами, потому что обладание этими ракетами с целью нападения или обороны дает FFF уверенность в своей безопасности. А поскольку мы знаем, что эти ракеты обезврежены, то чувство безопасности у FFF будет ложным.

– Тебе следовало стать юристом, политиком, брокером с Уолл-стрит или преступником, специализирующимся на подлогах, – заметил Джордж.

– Столь изобретательных умов нет в рядах полиции.

– Не слушай того, кто это говорит! У меня есть предчувствие, что взрывчатка, гранаты и прочее могут больше пригодиться нам, чем им. Это просто предчувствие. Васко, что ты знаешь о правилах транспортировки ракет?

– Абсолютно ничего.

– Тогда давай их изобретем.

– Могу поспорить, что я изобрету более