Белорусское небо - Сергей Иванович Зверев

— Мы уходим, — глухо проговорил Канунников. — Попробуем остановить колонну с горючим на мосту. Не будет горючего, и, пока не будут взлетать самолеты с немецкого аэродрома, немцы не захватят самолет Седова. Аппаратуру с самолета мы оставляем вам. Если что с нами случится, то постарайтесь сберечь. А если немцы появятся, то уходите, мы оставили вам двух верховых лошадей. Просто все бросайте и уезжайте в лес. Немцы вас пешком догнать в лесу не смогут, да и побоятся они туда соваться. А на машине или бронетранспортере там точно не проедешь.

— Неужели нет другого выхода? — спросила Светлана, но мать обняла ее и, прижав к себе, не дала договорить.

— И вот еще что… — Нахмурившись и опустив глаза, Сашка сунул руку в карман и вытащил немецкий трофейный парабеллум. — Вот оставлю вам. Может быть, понадобится, если крайняя нужда будет.

Елизавета взяла пистолет, подошла к лейтенанту и обняла его, как сына. Светлана не выдержала, расплакалась и бросилась на шею молодому человеку.

— Сашенька, не погибай… выживи, Сашенька, прошу тебя!

— Все будет хорошо, — пробормотал Канунников, не зная, что отвечать и как отвечать. В его годы еще не было такого, чтобы о нем плакала девушка и провожала его в бой.

Поспешно покинув лагерь, он боком упал в сани, и Лещенко стегнул Соколика. Конь побежал по накатанному снегу. Бойцы молча лежали на прошлогоднем сене в санях, и каждый думал о своем. Вроде бы и не первый бой у каждого, а все равно волнение. По большей части оно было из-за важности этого боя для всего отряда, для летчика. Канунников понимал, что взял Седова с собой зря, но людей катастрофически не хватало. Рисковать летчиком было нельзя, но Сашка хотел поставить того на такой позиции, где риска было меньше всего. Всю самую опасную часть плана он намеревался выполнить сам. Он командир и больший риск должен принять на себя и сберечь бойцов.

Канунников уже в голове прикидывал план боя. Конечно, местность внесет свои коррективы в этот план, но основная его часть останется неизменной. «Дать колонне въехать на мост, остановить головной бензовоз на мосту, а также и замыкающую машину, чтобы бензовозы не успели съехать назад. И только потом поджечь бензовозы. Хотя бы один из них. Пары топлива в других машинах взорвутся от высокой температуры, потому нужно зажечь хотя бы одну машину. Потом уже огонь будет не потушить, и мост сгорит мгновенно.

Взрывать я буду сам, мне придется подобраться к мосту как можно ближе. Лещенко и Бурсак будут прикрывать меня и стрелять по машинам, по моторам, по водителям и колесам, чтобы техника встала. Седову прикажу не ввязываться в бой, а прикрывать инженеров, если им в тыл зайдут фашисты. Главное, все это придумать на местности, главное, увидеть все своими глазами и сделать все незаметно для немцев. Лошадь и сани спрятать в лесочке неподалеку. Может, кому-то и удастся выбраться, и Соколик спасет партизана, вывезет».

В поле на небольшом открытом участке почему-то снега было мало. Торчали кусты и местами даже черная земля из-под снежных наметов. Канунников подсказал Лещенко, чтобы тот свернул ближе к опушке. Скоро покажется мост, и не хотелось вырваться вот так сразу на глазах немцев из леса раньше времени. Лошадь бежала хорошо, хотя Сашка понимал, что ей все же тяжеловато без хорошего корма отмахать вот так больше десятка километров, да еще тащить в санях четырех взрослых мужчин. Отдохнешь скоро, милая.

Седов вдруг встал в санях на колени и стащил с головы шлемофон, прислушиваясь. Канунников и Бурсак тоже стали прислушиваться, но ничего пока не слышали. Летчик указал рукой вправо, и теперь партизаны услышали слабый звук, как будто кто-то пытался завести мотоцикл. Натянув вожжи, Лещенко умерил бег коня, заставив его идти шагом. Сашка предупреждающе поднял руку, а потом шепнул инженеру: «Стой» и спрыгнул с саней. Сенька побежал рядом с командиром. Через пару десятков метров они остановились, а потом, пригибаясь, пошли к опушке. Там два немецких автоматчика безуспешно пытались завести мотоцикл с коляской. Точнее, пытался один, а второй просто стоял радом, засунув руки в рукава шинели и притопывал ногами. На мотоциклетной люльке красовался ручной пулемет.

Канунников схватил Бурсака за руку. План созрел в голове лейтенанта мгновенно. Вон мост, до него метров двести. Ни на мосту, ни рядом с ним ни души, да и следов на нем и на дороге не очень много. Видать, тут проезжает мало машин, да и не каждый день.

— Сеня, вернись и принеси сюда две винтовки из саней, — прошептал он Бурсаку на ухо.

Тот кивнул и исчез. На опушке немецкий солдат то наклонялся к мотору мотоцикла, проделывая с ним какие-то манипуляции, то снова ставил ногу на рычаг и резкими толчками пытался завести машину. Пару раз мотор схватывался, но толком так и не завелся. Рядом с лейтенантом опустились на снег Бурсак и летчик.

— Ты зачем? — прошипел, недовольно глядя на Седова, Сашка.

— Так он стрелять не умеет, — улыбнулся летчик, — а у меня призы на полковых соревнованиях. Ты чего задумал, командир?

— А чего проще! — кивнул на солдат Канунников. — Пристрелить этих двух недотеп, откатить мотоцикл на мост. Вот тебе и засада. Я еще и в шинель немецкую оденусь. А дальше все: одна граната — и дело в шляпе, как говорят у нас. Сенька, пулемет надо быстро снять. С ним будете прикрывать подходы к мосту, чтобы немцы не придумали, как дорогу освободить.

Канунников выстрелил первым, и солдат, пытавшийся завести мотоцикл, свалился на бок как подкошенный. Второй успел только выдернуть руки из рукавов шинели и схватиться за автомат. Седов свалил его следующим выстрелом. Когда подбежал Лещенко, командир вместе с Седовым стаскивал шинели с убитых немцев, а Бурсак ковырялся в моторе, пытаясь понять, почему он не заводится.

— Ну, что у вас тут? — осведомился Николай. — Что задумали?

— Переодеться в шинели и мотоцикл на мост, чтобы остановить колонну, — быстро рассказал о своей идее Канунников. — А остальные бьют по замыкающей машине. Мост загорается от горящих машин, и мы уходим. Все!

— Проблема только в мотоцикле, — поднявшись, заявил Бурсак. — Бензин не поступает как надо. Где-то засорилось. Разбирать, промывать будем?

— Времени нет. Колонна скоро будет здесь, — проворчал Лещенко и повернулся к лошади, привязанной к дереву. — Слушайте, а если буксиром? Вожжами мотоцикл сзади к телеге, под уздцы поведем. Вот и вся проблема. Вожжи длинные, не старые. Должны выдержать.

Лейтенант прикинул расстояние до моста. Действительно, даже вчетвером