Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

— Какая красота эти ваши лилии, пани! Не подарите ли вы мне один из своих цветков? Я просто обожаю лилии.

Женщина посмотрела на него и улыбнулась приветливой и милой улыбкой. На ее круглых щеках сразу же появились ямочки.

— Пан может войти и сам выбрать себе цветок, какой пожелает, — сказала она.

По всей видимости, дорогой костюм Шубина и внешность не внушили ей никакого опасения, и она пригласила его войти через калитку, что была метрах в пяти от Глеба.

— Ян Вальчак, — представился Глеб своим новым именем, галантно приподнимая шляпу и целуя руку Эве.

Женщина тоже представилась, разглядывая Шубина с чуть снисходительной и покровительственной, но вполне приветливой улыбкой.

Эва Янишевская была русоволосой и зеленоглазой дамой пятидесяти пяти лет, высокой и стройной, носила пенсне и выглядела моложаво.

— Вы не поляк, пан Вальчак, — заметила она акцент Шубина. — Хотя имя и фамилия у вас польские.

— Вы умная женщина, пани Эва, — польстил ей Шубин. — И вы правы, поляк у меня только отец. Моя мама из старинного русского дворянского рода Михайловских, — ляпнул Глеб фамилию, первую пришедшую ему на ум.

— А, так вы еще и дворянин, — рассмеялась Янишевская. — Проходите, молодой человек, в сад и выбирайте себе цветок по душе. А заодно, если вы не против, расскажите мне о себе. Я люблю новые знакомства.

Глеб вошел в сад, немного опасаясь, что его могут случайно увидеть из окна Филипковский или кто-то из его гостей-поляков, которые уже видели Глеба сегодня на собрании.

«Впрочем, какая кому разница, что я тут делаю, — подумал он. — По официальной версии, я отвечаю за безопасность представителя Генерального штаба Красной армии и просто обязан находиться недалеко от Садовского. Пускай думают, что я как раз этим и занимаюсь — слежу за безопасностью подполковника».

Они некоторое время ходили с Янишевской по саду, и она показывала ему все цветы, какие у нее есть.

— Когда-то, — рассказывала она, — у меня был очень большой сад и так много цветов, что вы и представить себе не можете. Это, — обвела она рукой клумбы, — только небольшая часть моей коллекции лилий. Вам и вправду они нравятся?

— Я их просто обожаю, — заверил женщину Глеб. — Моя матушка, по ее рассказам, когда-то тоже выращивала лилии в саду, принадлежащем ее родителям. Она очень скучала по России и по дому, — выдумывал Шубин свою легенду прямо на ходу. — У нас дома в Варшаве тоже был свой сад, и там росли лилии, — добавил он. — Поэтому сейчас эти цветы напоминают мне мою матушку.

— О, я так тронута… — улыбнулась Эва и положила свою руку на руку Глеба. — Ваша мать жива? — поинтересовалась она.

— Нет, она умерла еще до вторжения немцев, — состроил скорбное лицо Глеб.

— Мой бедный мальчик, — сочувственно похлопала она опять по его руке своей мягкой ладошкой. — Эта война… Она так ужасна! Столько людей погибло. Многие мои соседи, — понизила она голос, — были евреями, и теперь их нет, — вздохнула она. — Сначала во Львов пришли Советы, потом немцы и эти … — она поджала губы. — Эти украинские националисты. Все так ужасно. Ну почему нельзя оставить эти земли в покое? Они всегда принадлежали Польше и всегда останутся польскими. Но нас гонят… Гонят с нашей же земли, — покачала она головой.

Глеб смотрел на нее и видел, что женщина говорит и искренне верит в сказанное.

— Скоро немцев прогонят из города, — как бы между прочим заметил Шубин.

— Ах, но что с того? Уйдут одни оккупанты, придут другие, — скорбно подхватила Янишевская. — Знаете, у нас под Львовом было большое имение, а теперь, если все останется как было — его нам никто не вернет. Мне снова придется уехать в Варшаву, — со скорбным видом вздохнула она.

Глеб не стал продолжать тему, а перевел разговор в другое русло.

— У пани есть муж? — спросил он. — Пан Янишевский тоже любит цветы?

— Нет, — ответила она. — Я никогда не была замужем.

На улице еще не было повечернему сумеречно, и Глеб увидел, как щеки Эвы вспыхнули румянцем.

— О, пани Янишевская, простите, что…

— Нет-нет, ничего страшного, — рассмеялась она. — Я ведь сама не поправила вас сразу. Так что, вы уже выбрали цветок по сердцу? Наверняка дома вас ждет красавица жена, и она будет рада такому подарку. Или ваша семья уже уехала из города?

— Я холост, — поклонился Шубин, — и меня никто нигде не ждет. Понимаете, у меня была невеста, но она бросила меня и с каким-то офицером уехала в Германию, — печально сообщил он.

— О, бедный мой мальчик, — снова сочувственно проговорила Янишевская.

— Я бы хотел, чтобы вы сами выбрали мне цветок на ваш вкус, — попросил Шубин.

В этот момент из дому выбежала служанка и, подбежав к хозяйке, сказала:

— Пани Эва, вас зовут в дом. Пан Владислав сердится, что вы оставили его и гостей одних.

— У вас гости?! — сделал удивленное лицо Шубин. — Мне так неудобно, что я занял у вас столько времени и отвлек вас, пани Янишевская.

— Иди, Ангелика, и скажи пану Владиславу, что я скоро приду, — отпустила женщина служанку. — Ничего страшного не случилось, пан Вальчак, — повернулась она к Шубину. — Это не мои гости, а гости моего брата. Кузена, — поправилась она. — От их разговоров о политике и войне у меня начинает болеть голова. Лилии успокаивают и мои расстроенные нервы, и головную боль. Поэтому я ушла из дома в сад.

— Моя матушка от головной боли всегда спасалась, съедая несколько кусочков шоколада, — заметил Шубин с серьезным видом.

— Ах, я тоже всегда ела его, — оживилась женщина. — Просто обожаю шоколад. Но теперь, когда наступили такие тяжелые времена, его практически невозможно достать. Но у меня еще остались небольшие запасы, — ее симпатичное личико приобрело хитроватое выражение. — Пан Червинский где-то раздобыл мне целую коробку английского шоколада. Вы знаете пана Червинского? — спросила она. — Если нет, то пойдемте со мной, и я вас познакомлю. Он сейчас у нас в гостях.

— Нет, я не знаком с паном Червинским лично, но много слышал о нем. И я бы с удовольствием познакомился с ним, но мне, к моему большому сожалению, надо идти. У меня встреча с моим компаньоном по мануфактурной фабрике. А я совершенно забыл об этой встрече, когда увидел все эти восхитительные цветы у вас в саду, — хлопнул себя по лбу Шубин. — Так что придется мне прийти за моим цветком к вам в следующий раз. Вы