Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

поднял голову и осмотрелся, глядя на окна трех домов, которые его окружали. Во дворе было тихо, и только с улицы до него донесся шум проезжавшего мимо автомобиля. Машина проехала, и снова наступила тишина.

«Интересные дела, — подумал Глеб. — И что я должен делать дальше?»

И тут одно из окон в доме слева отворилось, и в него выглянула толстая темноволосая женщина. Она осмотрела двор скучающим взглядом, а потом, увидев Шубина, поманила его. Едва он открыл рот, чтобы спросить у нее, что это за улица, так как не увидел, когда они шли, таблички на доме, но женщина приложила палец к губам и, указав на подъезд, в который он должен был войти, скрылась. Глеб постоял с минуту и, решившись, шагнул в прохладную темноту подъезда. Его тотчас же кто-то схватил за рукав и потянул наверх. К удивлению Шубина, они поднялись не на второй этаж, где находилась квартира, из окна которой выглядывала полная дама, а выше — на четвертый.

Оказалось, что за руку Шубина тянула девочка лет четырнадцати или пятнадцати. Она молча указала Глебу на дверь одной из квартир и тотчас же сбежала вниз по лестнице. Шубин толкнул дверь, и она со скрипом отворилась. Из квартиры потянуло сквозняком, и, едва Глеб вошел в коридор, дверь захлопнулась. Но закрылась она не сама, за ней стоял человек.

Сначала Глеб его не разглядел — в коридоре царил полумрак. Но тут человек вышел на свет, и Шубин узнал в нем Читруса.

— Входыте, — пригласил он. Говорил он почти чисто, но акцент все же присутствовал. — Вы капытан Шубын, — не спросил, а твердо сказал он.

— А вы Кацпер Врона, — в тон ему отозвался Глеб.

Без тени улыбки, как это было, когда Читрус кивал ему в штаб-квартире, Врона сказал:

— Давайте я зраз введу вас в курц дела. Кажу зраз. Писмо, которы нас представляе интерец, комендант возцит собой. Он будет ознакомлять с его содерцаньем пана Червинсцкого и других доводка командыров. Но это после встретцы с полковником Садовсцки. Сразу кажу, я не моц забрат письцмо. Но ест человек, женсцчина, она может. Это хозяйка квартиры, где остановилсця комендант Филипковсцки.

— Она его любовница? — поинтересовался Шубин.

Врона покачал головой

— Нет, сесцтра.

— Думаете, она согласится предать брата?

— Не брацта, — снова покачал головой Кацпер. — Его идея. Ей не нравитсца, что он много заниметца политичей. Считаец, что это его погубитц. Я знаю, что она не любитц политичский взгляд брата. Вона из помешчиц и ей близже собственничестцкий взгляд на вешчи. Она за то, штобы вернуц Львов в Польцку, но любитц брацта. Она троюродный сесцтра, — пояснил он.

— Ясно, — коротко ответил Глеб.

Он уже понял, что ему нужно будет сыграть именно на этих чувствах женщины к Филипковскому и уговорить ее принести ему хотя бы копию правительственного письма. Вряд ли Филипковский, зная нелюбовь сестры к политическим играм, станет рассказывать содержание этого письма. Да и она сама наверняка не будет слишком интересоваться, что написано в этом письме.

— Как мне познакомиться с…

— Эва. Ее зовутц Эва Янишевская. Вона старшче Филипковского на три годца. Стара дева, но весма интерецна пани. Не дурна, если говориц о внешносци. Она часцто по весчрам прогуливаетца в парк возле дом. Особняк на Лещинцского двадцат чецтыре. Я можу вас провестци.

— Не надо, я сам найду, — заверил Кацпера Глеб.

Врона не стал возражать и только добавил:

— О безопасносцт не беспокойце. Мои ребятца будутц следитц, чтобы вам не мешал никтцо.

— Хотелось бы, — кивнул Глеб.

— И есче… Эва любит цоколад и лильии, — наконец-то улыбнулся Кацпер.

— Вы были у нее садовником? — спросил Глеб.

Врона кивнул.

— И у Эва тоцдже. Она добра пани, но как это… несчастцливе милоск.

— Несчастная любовь, — понял Глеб. — Она и вправду так любит Филипковского?

— Да, отцен.

— Ну, хорошо. Есть еще что-то, что я должен знать?

Врона покачал головой.

— Это всце, чем я могу помошчь. Пойдемтце, я вывецу вас, — позвал он Шубина и первым шагнул в коридор.

Но тут же остановился и сделал знак стоять тихо. Глеб прислушался, но он стоял далеко от дверей, в отличие от Кацпера, и ничего не слышал. Врона дал знак оставаться на месте и, скользнув к двери, достал из кармана широких штанов пистолет. Дверь скрипнула, приоткрылась и на пороге появилась девочка. Она посмотрела на пистолет и на Кацпера и с серьезным видом сказала:

— Кацпер, юкридж брон. На подворку стои Анджей.

— Это моя сестрца, — оглянулся в сторону Шубина Врона. — Можно итци.

Они втроем вышли во двор, где их ждал тот самый паренек, который первым вел Шубина по городу. Кацпер, отведя девочку в сторону, стал ей что-то тихо говорить, поглядывая на Глеба. Из чего тот сделал вывод, что говорят о нем. Парнишка тем временем топтался рядом с Шубиным и время от времени посматривал в сторону прохода, ведущего со двора на улицу. Глеб в ожидании, когда Кацпер освободится, разглядывал девочку и подростка.

«Наверняка этот паренек тоже брат Вроны, — сделал он вывод. — Слишком уж они похожи с девочкой. А вот она не очень похожа на Кацпера».

— Анджей, — подозвал паренька Врона, и тот с готовностью подошел к нему. Читрус что-то быстро ему сказал и указал на улицу. Тот, кивнув, побежал и скрылся за поворотом.

— Идитце, — махнул рукой Врона. — Не надо спецшитц, — добавил он, увидев, что Глеб заторопился.

Шубин сбавил темп и, выйдя на улицу, огляделся, соображая, в какую ему сторону пойти, но тут из-за угла дома вышел Анджей и махнул ему рукой, указывая направление. И снова паренек шел впереди, а Шубин двигался за ним. Он не оглядывался, проверяя, следит ли за ним кто-нибудь, и вообще был спокоен. Кацпер заверил Глеба, что за его безопасностью будут следить, и он верил ему на слово. Так, не торопясь, они дошли до улицы Кохановского, а вернее, до штаба, где проходило совещание.

Едва Шубин дошел до подъезда, где была квартира штаба, как увидел, что из дверей выходят Филипковский и Садовский. За ними следовал пан Червинский собственной персоной. Филипковский сел в автомобиль, пожав полковнику руку на прощание, и пригласил вечером посетить квартиру, в которой он остановился.

— Полковник Червинский проводит вас. Ночью на улицах города будет жарко, — добавил он и усмехнулся.

Глеб автоматически мысленно перевел его слова.

«Молодец, Шубин, — похвалил он сам себя. — Еще несколько дней таких практических занятий, и ты будешь не только понимать, но и свободно говорить по-польски».

Когда пан Червинский любезно довез Садовского, Роженека и Шубина до своей квартиры, то оставаться