Человек в прицеле - Александр Александрович Тамоников

когда от кустарника и парашюта их уже отделяло достаточное расстояние, он разрешил пленнику опять лечь. Один из бойцов, занимавших здесь позицию, умело связал диверсанта, затолкав ему в рот еще и кляп, чтобы тот не вздумал кричать и звать на помощь.

Этого можно было оставить под охраной. Коган сразу понял, что парень сломался, да и не был он никогда крепким. Судя по чертам лица и редким возгласам, диверсант родом из Прибалтики. Нет, он рисковать не станет, свою жизнь не потратит на то, чтобы подать знак товарищам. Не товарищи они ему, а сам он жить хочет и будет делать все, чтобы выжить. С ним потом поработаем, решил Борис и пополз снова к парашюту…

Шелестову «повезло» выйти на основную группу диверсантов. На небольшой полянке, комкая парашюты, трое в белых маскировочных костюмах затискивали их под корни упавшего старого дуба. Здесь же лежал и десантный контейнер. Этим повезло приземлиться рядом, и они все сделали быстро. Максим еще не принял решение: атаковать ли группу диверсантов, приказать им сдаваться или пока не трогать, дать возможность идти дальше, чтобы определить направление. Он очень сомневался, что вся группа, которая сегодня приземлилась здесь на парашютах, будет собираться вместе и двигаться в Москву.

И тут под ногой одного из бойцов, который шел с Шелестовым, громко хрустнула сухая ветка. Вины автоматчика тут не было — он не мог знать, что под снегом лежит ветка. И случилось то, что должно было случиться. Диверсанты сразу обернулись на звук, который хорошо был слышен в тихом морозном воздухе, и сразу увидели солдат. Один из людей в белом тут же вскинул автомат ППС и дал короткую очередь. Шелестов упал на снег и откатился за ствол дерева. Автоматчики тоже отреагировали правильно и довольно быстро: диверсант, стрелявший первым, сразу рухнул в снег. Двое других бросились в разные стороны в поисках укрытия, но Максим двумя очередями ранил еще одного в ногу и, вскочив, с криком «сдавайтесь!» пробежал вокруг поляны. Он беспокоился, что один из его автоматчиков ранен или даже убит, и хотел отвести огонь на себя. Второй автоматчик быстро сообразил и тоже, вскочив на ноги, побежал вдоль деревьев с другой стороны, крича, чтобы диверсанты сдавались. Третий диверсант бросил оружие и поднял руки в знак того, что сдается. Шелестов остановился за деревом и осторожно выглянул. Точно, человек в белом стоял на одном колене с поднятыми руками и беспомощно крутил головой. Видимо, когда двое его товарищей были подстрелены, он решил, что и ему жить осталось пару секунд.

К счастью, никто из солдат из группы Шелестова не пострадал. Максим вытащил из-за пазухи ракетницу и, подняв ее вверх, выпустил ракету в ночное небо. Все, нашумели, теперь и солдаты, и диверсанты, кто еще был на свободе, услышали стрельбу и оценили ситуацию. Больше таиться смысла не было. Два автоматчика осторожно вышли на полянку, держа оружие наготове. Один остановился возле раненого, лежавшего на боку и зажимавшего окровавленной рукой рану на бедре, ударом ноги отбросил автомат врага и, присев рядом с ним, стал доставать индивидуальный пакет.

Шелестов кивнул второму автоматчику на другого диверсанта и приказал перевязать его. Сам он подошел к третьему парашютисту и посмотрел на него сверху вниз.

— Жить хочешь? Или ты идейный враг Советского Союза и хочешь умереть за эту идею?

— Нет, я не идейный! Прошу вас, пощадите… Не стреляйте!

— Почему? — спросил Шелестов, изображая недоумение. — Мне проще перебить вас всех, чем куда-то вести, допрашивать вас ночами напролет, выбивать из вас показания. Проще вас убить, пойти допивать дома водку и лечь спать хотя бы под утро.

— Я скажу, — залепетал диверсант визгливым голосом, — я все расскажу! И зачем нас прислали, и что мы должны были сделать. Я не враг, я из трусости пошел служить фашистам!

Шелестов присел на корточки рядом с диверсантом, схватил его за грудки и с силой тряхнул.

— Что в контейнере, сволочь? Ну, быстро отвечай! С чем вас прислали, что за груз!

— Я скажу, все скажу, — снова торопливо заговорил диверсант. — Там взрывчатка, а еще там радиозапалы, детонаторы разных типов, огнепроводные шнуры.

— Зачем?

— Диверсии, серия диверсий, чтобы отвлечь внимание НКВД.

— Связь? — снова односложно потребовал Шелестов, с ненавистью глядя на пленника.

— Да, прислали еще одну радиостанцию, новые шифры, запасные батареи питания. Прежнему радисту было приказано на связь больше не выходить. Немцы считают, что его почерк уже известен, что радист работает под контролем. С ним приказано связь прекратить и использовать законсервированного радиста «Марию»…

Когда началась стрельба, а потом в небо взлетела ракета, Сосновский понял, что ему с двумя бойцами не очень повезло. Оказалось, что основная часть парашютистов находилась в лесу западнее. Он не видел ни парашютов, ни других признаков приземления диверсантов. Отправиться на помощь товарищам? Нет, этого делать нельзя, нельзя ломать схему блокирования района. Пока оперативники вылавливают парашютистов, автоматчики прочешут окрестности, замкнут кольцо окружения. И группе Сосновского ничего другого сейчас делать нельзя, кроме как сидеть в той точке, которая была им определена изначально. Михаил прислушивался к звукам перестрелки, радуясь, что большой стрельбы все же не слышно. Короткие очереди то в одном, то в другом месте говорили о том, что парашютистов находят, блокируют, берут.

— Смотрите, товарищ майор! — Солдат, лежавший рядом с Михаилом, показал пальцем вправо, где местность чуть понижалась.

Над снежным бугорком возле березы торчала голова в шапке. Человек не столько прятался, сколько пытался прислушиваться. Он то приподнимался, то снова опускался, крутил головой, подставляя то одно ухо, то другое. Кто это, случайный свидетель? В лесу в четыре часа утра? Голова вдруг исчезла и больше не появлялась.

— Остаетесь здесь, — приказал Сосновский бойцам. — Ваша задача — не пропустить диверсантов, которые могут попытаться выйти из окружения. Стрелять только по конечностям! Не забыли? Только по конечностям, а лучше — по ногам!

— Так точно, товарищ майор, — закивали бойцы. — Мы же понимаем — диверсанта надо брать только живьем, чтобы получить от него сведения. Нам объясняли. Можете не сомневаться, возьмем!

Сосновский снова встал на лыжи, сунул носки сапог в ременные крепления и, переложив пистолет в карман ватного бушлата, покатился чуть правее того места, где до этого показывалась голова. Человека он увидел буквально через пару минут. Тот тоже шел на лыжах и был уже метрах в ста впереди. Деревья здесь росли густо, и человека, которого преследовал Сосновский, можно было запросто потерять. Тем более ночью. И Михаил сразу взял левее, пытаясь найти лыжный след незнакомца. Это было просто, потому